Иван Стаценко - Откровение

– За все время, что я здесь работаю, я повидал многое, что порой не описать обычными словами. Меня трудно удивить, но я весь внимание. – Джеймс черканул ручкой по листу.

– Я ведь вчера работал в психиатрической бригаде, – начал Дилан. – Вчера ближе к вечеру поступил вызов, какая-то полоумная мать била своего ребенка, называла её грешницей, заперла в комнате и приказала искупить свои грехи. В общем у матери помрачнение сознания и психозы на религиозном фоне.

Дело обстояло так…

Очередной рабочий день. Дилан уставился в окно скорой помощи, наблюдая за тем, как мир вокруг проносится в безмятежном спокойствии. Людям все равно, что кому-то стало плохо, кто-то умирает, кто-то задыхается от сердечного приступа, кто-то стонет от боли переломанных костей, а кто-то не может отличить вымысел от реальности. Каждый занят своими делами, ведь в мире гораздо легче жить, находясь в узком кругу исключительно своих потребностей и интересов.

Машина скорой помощи подъехала прямиком ко двору, наполненному людьми в полицейской форме. Когда в дело вмешивается полиция, значит дело обстоит плохо, вероятнее всего имеет место острый психоз с помрачнением сознания. Дилан и на этот раз не ошибся.

Выйдя из машины, он направился к полицейскому, стоявшему возле входной двери. Тот мрачно смотрел на медработников, но не от того, что их не любил, а от того, что сам по себе у него был мрачный взгляд.

– Что у вас здесь? – с ходу спросил Дилан, готовясь к очередному приёму пациента.

– Примерно час назад поступил вызов, – сообщил коп, поправляя полицейскую фуражку, – соседи слышали крики в доме и стук бьющейся посуды. Приехал наряд, на стук в дверь никто не отреагировал, но уже и они услышали крики. Разбили окно, ворвались в дом. Женщина в истерике била свою дочку, кричала что-то типа о греховности и требовала свою дочь покаяться в грехах. Мы попытались её вразумить, но она и слушать нас не хочет.

– Всё понятно, офицер. Спасибо вам, дальше мы сами, – проговорил Джеймс и направился вместе с санитарами в дом, откуда по-прежнему доносились одиночные крики.

Внутри всё было чисто и убрано, словно дом был выставлен на продажу. Он не производил впечатления обжитого, видимо, хозяйка здесь была помешана на чистоте. Исключение составляли осколки тарелки на кухне, видимо разбитые в ходе ссоры, и разорванные листы, разбросанные по всему полу. Женщина находилась в гостиной, под присмотром двух полицейских. Дочери рядом не было, по всей видимости, её увели в другую комнату.

Женщина была достаточно ухоженной, но не стремящейся к красоте. Косметики на её лице, очевидно, не было достаточно давно. Одета она была скромно – черный сарафан, полностью покрывающий руки и длинная до пола юбка. Она беспокойно метала взглядом по всей комнате, но ни на кого из присутствующих не обращала внимания. И только лишь молитвы доносились из её уст.

– Верую в единого Бога, Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего и видимого, и невидимого. И в единого господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, от отца рождённого прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рождённого, Несотворенного, единосущного Отцу, через Которого всё произошло…

– Мэм, с Вами всё в порядке? – задал вопрос Дилан, осторожно приближаясь к ней. Полицейские встали позади женщины, а двое санитаров приближались с обеих сторон.

Дилан также успел приметить, что гостиная была обвешана различной христианской атрибутикой, иконами и крестом с распятым Иисусом Христом.

– …Ради нас, людей, и нашего ради спасения, сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и вочеловечившегося. Распятого же за нас при Понтии Пилате, и страдавшего, и погребённого. И воскресшего в третий день, по Писаниям. И восшедшего на небеса, и сидящего справа от Отца. И снова грядущего со славою судить живых и мёртвых, и Царству Его не будет конца. И в Духа Святого, Господа, Животворящего, от Отца исходящего, с Отцом и Сыном равно поклоняемого и славимого, говорившего чрез пророков…

– Мэм, Вы слышите меня? – повторил Дилан и легонько схватил женщину за руку. Сейчас она была как динамит, а Дилан мог сыграть роль детонатора. В психиатрии никогда не знаешь, чего можно ожидать от пациента.

– …Во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Признаю одно Крещение для прощения грехов. Ожидаю воскресения мёртвых и жизни будущего века. – Женщина перестала метаться безумным взглядом и посмотрела на Дилана. Она вырвала руку и отпрянула от него, но уперлась в полицейского.

Бомба сработала. Женщина попыталась оттолкнуться от полицейского, но тот крепко схватил её за руки. Двое санитаров тут же подбежали и не дали ей нанести кому-либо увечья, схватили за плечи и повели к машине. Женщина в свою очередь всячески сопротивлялась и пыталась упираться ногами, при этом громко и истерично крича на всех присутствующих.

– Дьявол, в неё вселился дьявол, он ведёт её прямиков в ад! Она должна искупить свои грехи! Грешница! Вы все грешники, наследники Сатаны, исчадие ада. Господь наш Всемогущий, благослови же и защити меня от этого дьявольского отродья. Благослови, ибо благословен будет тот, кто принимал уста твои. Вас всех настигнет кара. Отпустите же меня, – она попыталась исцарапать лицо санитара, но поскольку помимо косметики она не пользовалась педикюром и не выращивала ногти, её план провалился.

– Ну что же, – выдохнул Дилан, когда женщину затолкали в машину и её истерические крики поутихли. – Теперь я хотел бы поговорить с её дочерью.

Полицейские поняли с полуслова и быстро привели из комнаты девочку, на вид лет шестнадцати, милой наружности. Одета она также была скромно: серая кофта почти покрывала руки, но зоркий глаз Дилана сразу же заприметил несколько едва выступающих шрамов на сгибательной стороне предплечья левой руки. Стало очевидно, что она нанесла их сама себе лезвием, пытаясь таким способом покончить жизнь самоубийством. Похоже, что помимо матери придётся забрать и её ребёнка, которому предстоит долгий курс психотерапии. Один только чёрт знает, как эта верующая мать воспитывала своё чадо.

– Привет, меня зовут Дилан, я работаю врачом в психиатрической больнице. А тебя как зовут? – задал он вопрос, усаживаясь на диван напротив зашуганной девочки.

– Мелинда, – скромно проговорила девочка.

– Мелинда, очень приятно. Расскажи мне, что здесь произошло, до того, как приехала полиция? Расскажи мне всё подробно и в деталях.

Она говорила много. Всё описывала весьма подробно, как и просил Дилан. На удивление Дилана, Мелинда хоть и производила впечатление зажатого ребёнка, прекрасно себя чувствовала при разговоре с психиатром. Пока она оживлённо рассказывала о начале конфликта с матерью, Дилан делал пометки в листе сбора анамнеза. «Правильно ориентирована в месте, времени и собственной личности. Внешне опрятна. Эмоциональные реакции синтонные, адекватные. На вопросы отвечает по существу. Настроение снижено», – черканул Дилан в разделе «Психический статус» и продолжил слушать Мелинду, не забывая записывать важные моменты.