Андрей Завальня - Твою медь!

– Витя! Я уже вся горю! – Не унималась Света. – Хватит уже тянуть!

– Так, все заткнулись! – Орал я. – Дядя Миша, у тебя машина есть?

– Да. – Непонимающе ответил дядя Миша.

– Отвезешь нас в Покалюбичи!

– Так я пока в магазин бегал, компотину навернул!

Да когда он успел?

– Тарасенко, права есть? – Спросил я.

– Есть, только дома.

– Петренко?

– Есть, с собой!

– Вот как мы поступим! – Начал командовать я. – Дядя Миша отдает мне свои тапки и пиво. И Петренко отвезет нас на машине дяди Миши в Покалюбичи!

– Договорились. – Согласился Тарасенко.

– На счет три я открываю дверь. Раз, – начал считать я, – два…

– Три! – Услышал я крик совсем близко со стороны кухни. Я обернулся и увидел перед собой лицо в черной лыжной маске, и еще мне показалось, что это приклад именно автомата Калашникова влетает мне в башку, от чего я теряю сознание и мягко опускаюсь на пол, и перед тем как сознание мое потухло окончательно, в голове у меня застревает последняя мысль: мамка меня убьет..

– База, едем по объездной. Везем наркомана под спайсом.

– Одиннадцатый, вас не поняла. Куда везете?

– На «Книжную».

– А почему по объездной, одиннадцатый?

– Надо пару проституток забрать с «Солнечной».

– Одиннадцатый, наркомана надо на освидетельствование на «Демьяна Бедного».

– Твою медь… Леха, разворачивайся. Вас понял, база, едем на освидетельствование. Конец связи.

– Удачи, одиннадцатый.

Голова трещала, левый глаз не открывался и жутко болел. Я не сразу понял, что лежу в милицейском «уазике». Лежу в отделе для преступников, в наручниках, на животе. За рулем и справа от места водителя сидят два милиционера. На них бронежилеты. Который справа, держит автомат. Я кое-как сумел сесть на корточки.

– А-а-а-а-а! – Протянул водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида. – Очухался, наркоман! Гитлера увидел?

Милиционеры засмеялись.

– От спайса и не такое бывает. – Прокомментировал милиционер-пассажир.

– Ребята, а что будет, если нарколог скажет, что я не курил? – Набравшись смелости, спросил я, чем вызвал новый приступ смеха у представителей власти.

– Идиот. Тебя ещё не отпустило, похоже. – Говорил пассажир.

– Вот уже сельмашевский путепровод проезжаем, – заговорил водитель, – и посмотрим, покажет или нет.

Но тут произошло то, чего не ожидал никто из находящихся в машине. Слева что-то очень большое протаранило «уазик». Машина накренилась и упала на бок, сшибая заграждения путепровода и едва не падая вниз на проходящее внизу железнодорожное полотно.

– Леха, Леха! Ты в порядке? Леха! – Орал милиционер-пассажир, глядя на ошметки, которые несколько секунд назад были его напарником. Я лежал и смотрел, как металлический кузов «уазика» разрывается как бумажный, какими-то черными клешнями снаружи. Громкий скрежет металла, и я уже вижу светлое апрельское звездное небо, освещающееся молодой луной. И… робота? Напротив меня было большое металлическое лицо черного цвета с красными светящимися глазами, вместо рук – клешни, которые играючи разорвали милицейский автомобиль пополам. Я был настолько растерян, что даже не успел испугаться. На меня смотрел железный человек ростом в три с половиной метра. Он обернулся к живому милиционеру, тот попытался справиться со своим автоматом и выстрелить в нападающего. Робот замахнулся левой рукой-клешней и смял милиционера в человеческую тефтелю. И я заметил… что это? Свастика? Твою медь! На правой руке робота была фашистская свастика! Точно! Они добрались до меня! Мама! Лучше в милицию! Свастика была аккуратно выведена масляной краской. Робот уставил свои красные глаза на меня. Начали раздаваться какие-то щелчки. Глаза робота потухли, лицо как-то неестественно увеличилось и поползло вверх. Это оказалась маска. Теперь на меня смотрело старушечье лицо бабушки Евы. Только оно не было уже тем добрым и беспомощным лицом, которое видел я на пути из магазина. Теперь это было лицо самой ненависти, лицо вселенского зла. Она закричала, обильно покрывая мое лицо своими слюнями:

– Glauben Sie, Sie können so leicht vor dem Zorn des Führers zu entkommen!? 6 6 Ты думаешь, можешь так легко уйти от гнева фюрера!?

Я же хотел просто попить пива, посмотреть сериал и спокойно лечь спать, чтобы завтра пойти на работу! Я не хотел драться со старыми фашистами в летающих скафандрах!

– Что!? – Не нашел я ничего умней.

– Ты думаешь, можешь так легко уйти от гнева фюрера!? – Заговорила она на русском.

– Я?

– Du!

– Что?

– Ты!

– Отпустите меня, бабушка Ева! Мне завтра на работу, меня мама убьет, если я опоздаю!

– Slawischen Schwein! 7 7 Славянская свинья! – Закричала старуха, оплевывая меня своими фашистскими слюнями. Маска ее скафандра начала сползать вниз. Руки-клешни вцепились мне в плечи. Я закричал, как ударенный током. Фашистский скафандр с силой выдернул меня из останков автомобиля. И мы устремились вверх с огромной скоростью. Казалось, что мы летим прямиком к звездам. Мать меня точно убьет…

Сердце изменяется так быстро – не уследишь.

Мурасаки Сикибу, японская поэтесса и писательница.

Аполлон. Странное имя для белоруса, я знаю. Но оно мне очень нравится. Оно монументальное, божественное, красивое. Как я. Это один из тех редких случаев, когда имя подходит человеку. Я прекрасно осознаю, кто я такой, и у меня не завышенная самооценка. Я высокий, красивый молодой парень с голубыми глазами и светлыми, почти белыми волосами. Да, я иногда люблю позировать голый в ванной перед зеркалом. Но про это никто не знает, и я этим не хвастаюсь. Я просто очень красивый, как античный бог, как гладиатор. Наверное, имя как-то влияет на дальнейшую судьбу человека. То сочетание букв, которое слышит человек по нескольку раз в день, определенно влияют на его судьбу, на его жизненный путь. А у каждого свой путь, и человек должен пройти его сам. Наверняка, если бы моё имя было Ярослав, все бы меня с детства звали Яриком, и это бы наложило на меня свой отпечаток. Я был бы маленький, вредный, и скорее всего, курил бы лет с одиннадцати. А если бы меня звали Виктором, то все, скорее всего, называли бы меня Витя. И я, скорее всего, стал бы простым работягой. Что, кстати, и случилось с моим одноклассником Виктором. Нет, Витя, конечно, хороший парень, он умный, в меру начитан, но, тем не менее, обычный механик в автобусном парке. И вряд ли когда-нибудь в его жизни произойдёт что-то более сверхординарное, чем просто трудовые будни и вечера с пивом у компьютера. Но я благодарен, что он свел меня со Светланой! Хоть мы и учились в одном классе, в те годы я был очень застенчив, и Витя взял на себя роль свата-сводника и свел нас. Сейчас ситуация не особо улучшилась, я по-прежнему не могу перебороть свой трепет и начать знакомиться с девушками на улице и остановках. Да оно мне и не надо, потому что у меня есть Света. Спасибо ему за это! Вот поистине, Светлана – светлая. Она свет всей моей жизни…