Игорь Яковлев - Первоклашка

Странно, но он нисколько не был удивлён своей уверенности, что идти нужно именно туда, куда он двигался, как будто делал это далеко не впервые. Не удивлял его и ещё один, совершенно нестандартный факт. Захар преодолел уже значительное количество пролётов, а лестница и не думала заканчиваться, хотя квартира его товарища располагалась на четвёртом этаже, а дом был пятиэтажным. Да и само слово «шёл» не совсем подходило для обозначения процесса передвижения Захара. Едва коснувшись ногой одной ступеньки, он каким-то невероятным образом «перелетал» через несколько следующих, потом приземлялся на вторую ногу, и всё повторялось вновь. Происходил весь этот процесс очень легко, и, главное, Захар совершенно не чувствовал ни одышки, ни тяжести в ногах, как это стало случаться с ним в последнее время при подъёмах по лестнице. Он достаточно быстро освоил своё «нестандартное» состояние, и даже стал регулировать дальность и скорость «перелётов», то сильнее, то слабее отталкиваясь от ступенек. Насладившись ещё немного ощущением «полёта», Захар вдруг увидел неподалёку от себя массивную тёмную дверь из непонятного материала, немного напоминавшую ту, что вела в кабинет директора на его работе. «Что-то в ней не то», – подумал Захар, и почти мгновенно его осенила до- гадка: «Ручки! На ней ведь нет ни одной ручки!» Подойдя поближе, он протянул руку, чтобы удостовериться, что ручки действительно отсутствуют, и…

Трудно передать, что ощутил он в следующее мгновение. Страха не было нисколько, у Захара просто захватило дух от ошеломляющей новизны этого совершенно реального ощущения! Он даже повторил своё движение рукой ещё и ещё раз… Всё подтверждалось: рука свободно проходила сквозь дверь, совершенно не ощущая её плотности! Захар вдруг вспомнил кадры из какой-то американской философско-мистической мелодрамы, которую они с женой смотрели ещё в начале 90-х в одном из многочисленных тогда полуподпольных частных видеосалонов. Там главный герой, погибший на дороге, продолжает видеть всё происходящее в совершенно неискажённом виде, и даже пытается участвовать в реальной жизни, но оказы- вается, что он находится в некоем бесплотном состоянии и может свободно проникать сквозь твёрдые предметы. Это почему-то развеселило Захара. Абсолютно по-детски улыбаясь, он осторожно, всё ещё не до конца веря в про- исходящее, попытался прислониться к двери лбом. Голова совершенно свободно и беспрепятственно провалилась в «позадверное» пространство. Тут Захар на долю секунды потерял равновесие, усердно вытягивая шею вперёд. Он полуввалился-полувплыл в какую-то необычную, огромных размеров комнату. Стены комнаты были совершенно пусты. Вся она едва уловимо переливалась разными оттенками того самого приятно-янтарного света, который Захар заметил ещё на кухне у Михаила. В центре комнаты стоял странно вытянутый огромный стол, сделанный из того же материала, что и входная дверь. За длинным столом сидело множество людей, одетых, как один, в какие-то странные похожие одежды, напоминавшие не то лохмотья средневековых дервишей, не то сверхсовременные модные платья, собранные из разноцветных переливающихся лоскутов тканей. Вглядевшись в лица людей, Захар вначале даже немного опешил: большинство из собравшихся за странным столом были его родственники и давние знакомые. Среди них в добром здравии, и даже в довольно весёлом настроении, находились люди, которых он, Захар, лично провожал в последний путь! Были и те, кого он видел впервые. Однако это не мешало им оживлённо переговариваться с родными Захара, как со старыми друзьями, и при этом доброжелательно улыбаться. Все присутство- вавшие в комнате люди были сосредоточены на просмотре какого-то кинофильма, который демонстрировался на огромном экране, висящем за противоположным краем стола.

На Захара никто не обращал внимания. Экран, на который все смотрели, имел довольно странный вид. Удивляли не столько его размеры, сколько факт отсутствия видимой опоры, на которой он, согласно здравому смыслу, должен был находиться. Это не был ни привычный киноэкран, который Захар привык видеть в кинотеатре в двух кварталах от своего дома, посещая сеансы мультсериалов с маленькой дочерью по её просьбам; ни обычная плоская «плазма», как та, которую он успел «ухватить» на распродаже в торговой сети «Эльдорадо». Изображение как бы висело в пространстве комнаты, появляясь из «ниоткуда». Нечто подобное Захар видел в юности в одном из телефильмов фантастического жанра. Не менее удивительными оказались и сами люди при более детальном рассмотрении. Он хорошо различал черты их лиц, оттенки цветов одежды, однако при этом не было ощущения плотности тел, они были будто бы немного «размыты», как при ненаведённом фокусе в бинокле. И экран, и зрители создавали ощущение неких оживших голограмм. Захар продолжал оставаться чуть поодаль от них, испытывая не страх, а нарастающий интерес. Изумление его достигло апогея, когда Захар обратил внимание на сюжет фильма, который так внимательно наблюдали присутствовавшие. Фильм оказался… про него самого! На «парящем» экране демонстрировалась его, Захара, жизнь, причём в самых мельчайших подробностях и деталях! Он стоял, будто заворожённый, забыв где он, и кто он, во все глаза наблюдая происходящее. Мелькали кадры его «советского» детства…

Вот Захар с мамой пробираются к дому сквозь сильную вьюгу, заметающую всё вокруг. Ему 3 года. Он укутан в свитер, пальто, детские валенки, шапку с опущенными ушами, завязанными на подбородке, и шарф до самого носа. Сверху мама ещё зачем-то обвязала его своим серым пуховым платком. Получилась неуклюжая и неудобная «конструкция», которая здорово мешает двигаться. В какой-то момент мама отпускает руку, он отстаёт на несколько шагов, и ветер сбивает его с ног. Захар падает лицом в снег и не может подняться из-за того, что одежда сковывает любые движения. Его почти сразу начинает заметать снегом. Он слышит мамины крики, доносящиеся сквозь порывы ветра, но не может ответить, продолжая лежать лицом вниз и слизывая языком с губ и подбородка налипший снег… Нет, в тот момент у него почему-то не было страха. Видимо, весь страх ушёл к маме. Потом Захар сидел дома за столом в кухне и пил горячий чай с батоном и кизиловым вареньем. В дверной проём он видел часть единственной в их квартире комнаты, где отец хлопотал над лежащей на диване мамой. Она почти не двигалась и не разговаривала. На лбу у неё лежала какая-то мокрая тряпочка. Вот именно тогда Захар впервые сильно испугался и заплакал: ему показалось, что мама умирает…

Он на секунду опустил глаза с экрана и за удалённым от него краем стола увидел маму и отца. Они что-то обсуждали, не замечая его. Удивлённый, он хотел было подойти, чтобы поговорить с ними, но на экране замелькали новые кадры, и Захар отвлёкся…

Читать дальше