Лена Романова - Старая дева

• не выносят кокетства;

• хотят, чтобы их девушка вызывала зависть и восхищение у всех друзей;

• хотят, чтобы их девушка была верной и никогда не строила глазки их друзьям.

В общем, мужчины оказались крайне противоречивыми существами, которые сами не знают, что хотят. Я сидела на диетах, стараясь при необходимости выглядеть аппетитной пышкой; я проявляла инициативу и извинялась за нее; я кокетничала, а потом строила из себя недотрогу; я пыталась быть верной своему спутнику, надевая неприлично короткую юбку; я делала вид, что у меня куча важных и серьезных дел, и откладывала их по первому зову очередного приятеля. В конце концов, я даже научилась болтать за двоих, когда он был неразговорчив, и молчать вечер напролет, когда ему была нужда покрасоваться в обществе. Я обесцветила волосы, потому что все мужчины предпочитают блондинок; я перестала сидеть в библиотеках, потому что мужчины не любят умных женщин, и прекратила есть, потому что все хотят, чтобы рядом была Барби. В результате я испортила волосы, отстала в учебе и заработала гастрит. Но замуж так и не вышла.

Я пыталась понять свои ошибки. Часами ковырялась в себе. Примеряла все новые маски и искала манеру поведения, которая устроила бы любого мужчину хотя бы на первых порах, пока я разберусь, что именно ему нужно. Терзала подружек на тему «что во мне не так?!».

– Ты слишком разборчивая. Тебе нужно снизить критерии, – говорила Юлька, имевшая фантастическое количество поклонников, и я начинала каждого нового знакомого воспринимать как самого главного мужчину в своей жизни, выискивая в нем черты принца и оправдывая или смягчая недостатки. Потом я становилась сама себе противна и бежала прочь от очередного лягушонка, так и не обернувшегося принцем.

– Ты не там бываешь, нужно ходить не в театры и библиотеки, а в места скопления мужчин, – советовала Алька, и я начинала вместе с ней активно посещать дискотеки, кинотеатры, компьютерные клубы, кафешки и спортивные мероприятия. Но, безмерно устав от такой деятельной жизни, я сбегала домой и по неделе отсиживалась на кровати с книжкой.

– Мужчины ценят тех, кто разделяет их интересы, – с убежденностью заявляла Светка. В свои двадцать шесть она жила с третьим мужем и время проводила восхитительно разнообразно. Я следовала ее совету, и в моей жизни появлялись горные лыжи, компьютерные игры, политические партии, китайский язык и джаз. Потом все это мне смертельно надоедало, и я бросала модные хобби вместе с их носителями.

А так хотелось просто встретить нормального мужчину, который сразу поймет, что ему нужна именно я. Чтобы не нужно было из кожи вон лезть, добиваясь его любви, и жить в вечном страхе допустить роковую ошибку и разрушить столь долго и осторожно созидаемые отношения. Очень часто, потерпев очередную неудачу и разочаровавшись, я хотела послать всех мужчин подальше и не иметь с ними больше дела.

Но посылать мужчин не полагалось. Ведь задача любой нормальной девушки – выйти замуж. Теперь эта идея уже не сочеталась с мечтой встретить прекрасного принца. Потому что принц неизвестно когда появится (если вообще появится), а часы тикают. Как ни крути, а с каждым годом остается все меньше холостяков среди сверстников, а уж среди тех, кто старше, и подавно. Круг сужается, выбор остается между неважным и плохим, значит, придется все больше снижать требования, на многое смотреть сквозь пальцы…

Я уже было совсем отчаялась, но судьба оказалась ко мне благосклонна и послала в мою жизнь настоящего принца.

Мы познакомились на свадьбе у общих друзей. Я оканчивала пятый курс, почти все мои подруги уже вышли замуж или собирались связать себя узами брака в ближайшее время. Родители считали, что у меня все шансы закончить жизнь старой девой. Я разделяла их мнение. Мужчине исполнилось двадцать шесть, у него тоже уже не осталось холостых приятелей, и его родня боялась, что он никогда не женится. Допекаемые родней и друзьями, мы поспешили объединиться в пару, чтобы успокоить общественность и обрести большую и чистую любовь.

Мне просватали его еще задолго до знакомства. Сказали, что он замечательный человек и что из нас получится идеальная пара. Потому что меня тоже считали замечательным человеком. Я была хорошего воспитания, умела производить благоприятное впечатление и говорила то, что люди хотели слышать, а этого было вполне достаточно. Не то чтобы я была отъявленной лицемеркой, скорей наоборот, я искренне хотела всем нравиться и так отчаянно искала всеобщей любви и признания, что не заметила, как растеряла по крупицам самое себя и превратилась в очень гибкий и расплывчатый персонаж, который мог угодить практически всем.

Я согласилась быть его женой, еще не видя его в глаза. Судя по рассказам, это был добрый, интересный, порядочный и располагающий человек. К тому же холостой и на данный момент не имеющий девушки. Я до того была измучена поисками Главного Мужчины Своей Жизни, что не возражала, чтобы меня просто отдали замуж за хорошего человека, которого я увижу только в день свадьбы. Иногда я всерьез жалела, что у нынешних родителей нет больше обычая подыскивать подходящего мужа для дочерей: слишком большая ответственность возлагается на юных девушек при таком маленьком жизненном опыте.

Когда нас познакомили, я не размышляла, красив он или нет, тянет меня к нему или не тянет. В конце концов, что значит внешняя привлекательность по сравнению с внутренними достоинствами человека! Мне было почти двадцать два, и я считала, что в таком возрасте неприлично оценивать мужчин по внешности. Все мы влюблялись в актеров, певцов и самых красивых мальчиков школы. Но то было в пятнадцать лет. А в двадцать два нужно выходить замуж. Тебе могут нравиться высокие брюнеты, а выйдешь за невысокого блондина и вполне мирно проживешь с ним всю жизнь.

Максим оказался нормальным парнем рядовой внешности, нормального роста и телосложения. Поговорив с ним минут двадцать и убедившись, что он не заика, не зануда и не понтодел, я решила, что он мне нравится. Если все, что о нем говорили, правда, то я, пожалуй, согласна.

Он казался правильным до мозга костей. Школа с медалью, вуз с отличием, двумя годами раньше закончил медицинскую академию и теперь усердно трудился в одной из лучших больниц города. Его карьера обещала быть безоблачной. Не клеилась только личная жизнь. Все друзья детства, одноклассники и однокурсники были давно женаты, он же, воспитанный властной мамой, побаивался и брака, и отцовства, и женщин вообще.

Все в его жизни было настолько правильно, а репутация настолько безупречна, что знакомые просто терялись в догадках, почему он до сих пор не женат. Каждый объяснял это по-своему. Одни – трагическим концом большой любви в юности, другие – неразделенной любовью в недавнем прошлом. Мне называли имена девушек, которые потенциально могли разбить его сердце. Моя же задача, по всеобщему разумению, заключалась в том, чтобы исцелить его раны, восстановить веру в любовь и женщин и, конечно же, женить на себе. Этого желали его друзья, коллеги и родственники. По их мнению, идеальный человек не мог не хотеть обзавестись женой и детьми, его просто нужно было аккуратно к этому подтолкнуть. Поэтому у меня внезапно оказалась целая армия союзников, и я этому невероятно радовалась, ибо вера в собственные силы за годы неудач сильно поколебалась. Но, как я убедилась впоследствии, армия союзников больше навредила делу, чем помогла.