Анастасия Обуденкова - Побег в тувинское лето

Новое место мало отличалось от того, где находился лагерь – такие же степи, бескрайние просторы, а, самое главное, ничего, что бы говорило об археологии и древних сокровищах скифов, только одна небольшая палатка, какие устанавливают обычно уличные кафе.

– А где раскопки? – вырвалось у Влада. Парень был одним из немногих, кто раньше уже участвовал в волонтерских археологических проектах, но даже его увиденное очень удивило.

– А все прямо перед вами – вы первопроходцы! – из палатки вышел высокий человек в светлой клетчатой рубашке с длинными рукавами и большой соломенной шляпе. Его белые зубы сильно выделялись на фоне смуглой загорелой кожи – именно такой образ Сашка и представляла, когда только мечтала о поездке. Это был руководитель экспедиции Игорь. Из-за его спины показалось еще пять археологов – таких же загорелых в светлых рубашках. Они приехали в Туву неделю назад, готовили место под будущий раскоп, а сейчас с любопытством изучали только что приехавших новых помощников. Во вчерашней общей встрече они не участвовали – пока волонтеры заезжали в лагерь, археологи уже осваивались на раскопе, так что первое знакомство с ними состоялось только сейчас. Волонтеры с любопытством оглядывали высоких загорелых мужчин и двух хрупких маленьких женщин с необычно замотанными платками на голове – так вот они какие – настоящие археологи!

Вокруг не было ничего, кроме одной шатровой палатки и горы инструментов рядом – лопаты, ведра, мастерки, тележки. Мужчины начали доставать из вездехода большие контейнеры с едой, воду и сухие пайки на перекус – все, что понадобится им на раскопе. И вот на этом поле они будут проводить все дни с утра до вечера – и так все эти полтора месяца? А где же хитрые ходы, потайные комнаты и секретные входы в гробницы?

Как же обманчива бывает картинка, когда ты новичок и слабо разбираешься в предмете. Сашка только сейчас начала понимать, что заманчивая фраза «вы будете первыми, кто прикоснется к загадкам кургана, и дадите старт большому пятилетнему проекту» по сути означает, что вы приедете на обычное поле и будете долго снимать верхний затвердевший слой обычными лопатами, словно копая картошку на даче. Видимо, разочарование в глазах читалось не только у нее, и Игорь попытался всех подбодрить:

– Если все дружно возьмемся за лопаты, то за день сможем снять верхний слой на этих трех квадратах, а завтра уже перейдем к более ювелирной работе, я вам покажу, как выглядят находки и что с ними делать. При благоприятном раскладе через недели три-четыре кто-то даже успеет поработать в камералке.

Узнать больше о таинственной камералке ребята так и не успели – из кабины вездехода раздались громкие всхлипы. Аня ревела, гипнотизируя молящим взглядом черный экран своего смартфона:

– Как вы думаете, он ведь еще включится? Он в речке пробыл всего несколько секунд. Может, у кого-то такое было? Его можно как-то просушить? Там же все мои фотки…

Кто-то начал утешать начинающего блогера, кто-то раздавал советы, что нужно положить телефон на весь день на солнце и вся влага испарится, кто-то, не обращая внимания, начал разбирать инструменты и готовиться к первым полевым работам. А Сашка улетела в свои мысли, как с ней часто бывало, если она не могла понять ситуацию, но очень хотела.

Последний раз, когда она наблюдала, как человек убивается из-за какой-то вещи, был, наверное, в детском саду. У ребенка достаточно было отобрать обычную палочку, найденную на улице, или коллекцию разноцветных камушков – и это могло гарантировать плач на полдня. Но что может так выбить из колеи взрослого?

«Наверное, телефон для нее – это не просто вещь, а что-то, что придает смысл. Мы все сбежали сюда для чего-то: я, поддавшись детскому порыву и в поисках своей мечты, а для Ани, наверное, эта поездка была возможностью сделать свой блог более интересным, получить заветные лайки и общественное одобрение, к которому она так стремится. Ей не так важно, что происходит здесь, в реальности, ей хочется выстроить идеальный образ в своем инстаграме, а без телефона она этого образа лишилась. Наверное, если бы я потеряла тот смысл, за которым сбежала в такую даль, я бы тоже расплакалась».

Эта Сашкина привычка ставить себя на место другого человека пытаться понять, что он чувствует и испытывает, часто запутывала ее саму: она часто не могла себе ответить, что хорошо, что плохо, и это сильно сбивало, убирало какие-то понятные ориентиры и делало мир сложным, непостижимым, необъятным. И вместо того, чтобы осудить Аню за излишнюю эмоциональность, привязанность к вещам или поверхностное мышление, как это сделала часть группы, или наоборот броситься с утешениями и словами поддержки, как это сделали другие, девушка уже несколько минут пристально смотрела в одну точку, уносясь в рассуждения о смыслах.

– Эй, может все-таки начнем работать? Нам же нужно расчистить вот эти три квадрата. Лопаты у всех есть?

Бодрый голос одного из археологов вернул Сашку в реальность. Ребята начали разбирать инструменты и снимать теплые вещи. Солнце поднималось над тувинскими степями, и становилось так жарко, что малейший ветерок воспринимался как спасительный глоток свежего воздуха. Ладони покрывались мозолями, а носы приобретали красноватый оттенок, несмотря на защитный крем от загара.

«Труд на свежем воздухе полезен. Это же как тренажерный зал, только лучше. И еще как бесплатный солярий», – мысленно убеждала себя Сашка. В какой-то момент она даже с теплотой начала вспоминать, как мастерски выруливала и решала неразрешимые проблемы в офисе, как маневрировала между десятками разных задач и требований и умудрялась находить выход, как мозг взрывался от количества разных дел и умолял сбежать от всего этого аврала куда подальше. И вот она сбежала – уже несколько часов орудует лопатой, а мозг снова начинает возмущаться и требовать, чтобы ему подкинули задачку посложнее, чем «копать отсюда и до обеда».

– Обед! Обед! – словно услышали Сашкины мысли. Ребята начали стягиваться к общей палатке и доставать привезенную на вездеходе еду – большие термосы с гречкой и тушенкой, бутерброды, фрукты, печенье. Все выглядели уставшими, но все же довольными. Только Аня продолжала дуться и все еще надеялась включить свой телефон.

– Как вам первый раскоп? – поинтересовался Игорь, – появилось желание стать археологом?

– Я даже на даче столько не копал! Чувствую, после такого лета я точно стану качком с плакатов в тренажерке, – улыбнулся Влад. Его мощное загорелое тело уже выдавало, что подобная экспедиция у него в жизни не первая, и он не прочь поработать руками.

– Но мы ведь что-нибудь найдем? Мы же прикоснемся к древностям? – с надеждой спросила Юлька.