Денис Ленский - Алгоритмы, или Ошибка в коде. Концептуальная фантазия

– Михаил Сергеевич, к вам академик Яблонский, – донеслось из динамика.

Горбачёв поморщился.

– Раиса, это ты пригласила Яблонского? – спросил он громко, а про себя подумал: «Или этот выскочка сам припёрся?»

– Да, Миша, Терентий только что вернулся из Лондона, и я решила, что тебе будет полезно с ним встретиться.

«Конечно полезно, кто бы сомневался? Никакого вреда, кроме пользы!» – зло подумал Горбачёв.

– Спасибо, Раиса. – Повернувшись к селектору, он снова нажал кнопку. – Передайте Терентию Варфоломеевичу, пускай заходит.

Пошарив под столом ногами, он нашёл свои модные туфли и принялся их натягивать, мысленно чертыхаясь и проклиная всё на свете.

– И, боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет.

– Гм… Да ведь других нет?

– Вот никаких и не читайте. Вы знаете, я произвел тридцать наблюдений у себя в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствовали себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать «Правду», теряли в весе.

Михаил Булгаков

Нет, снова не получилось… Отбросив очередную железку, Программист вздохнул и устало закрыл глаза. Битых полчаса он сидел на подоконнике в парадной своего дома, пытаясь вспомнить, куда мог подеваться ключ от его питерской квартиры. Все карманы стареньких джинсов были проверены по несколько раз. На подоконнике лежали пропуск в КБ, мятый рубль и остатки мелочи. Он тщательно исследовал даже кроссовки, заглядывая под стельки. Пару раз, на всякий случай, он вытряхивал носки, но…

Материализовать дубликат ключа по памяти ему тоже не удалось. Там же, на подоконнике, лежала небольшая горстка металлических изделий, напоминавших игрушечный металлолом. Искорёженные кусочки неизвестно какого металла походили на что угодно, но только не на ключ от его квартиры. А ведь ключ-то был самый банальный – обычный «английский», с двумя бороздочками. И расположение зубчиков, и бороздочки Программист помнил до мельчайших подробностей, но нелепые подобия дверных ключей, получившихся в результате материализации, выглядели настолько халтурно, что он даже не пытался вставлять их в скважину.

Прижавшись спиной к прохладным кирпичам оконного проёма, Программист изо всех напрягал память, пытаясь припомнить основные законы объектной материализации, которые он изучал в институте.

С визуализацией у него никогда особых проблем не возникало. Визуальные образы, созданные его юношеской фантазией, частенько пугали молоденьких сотрудниц вычислительного центра своей озорной непредсказуемостью. Но с обматом – объектной материализацией – у него всегда были трудности. В конце концов он научился создавать более или менее пристойные материальные копии вещественных объектов, но с тех пор прошло много времени и многое позабылось.

Да и визуализировал Программист давно, только в первые месяцы после перехода на новую работу, когда возникала необходимость быстренько слепить трёхмерный макет ракеты или самолёта. А после того, как его отца, немолодого уже человека, чуть ли не до инфаркта напугал маленький гномик, которого он визуализировал специально для младшего братишки, Программист клятвенно пообещал родителям пощадить их психику и «ерундой» больше не заниматься. Словом, почти все его и без того не слишком блестящие магические навыки безнадёжно ослабли.

Из открытого окна дома напротив донеслись фортепьянные аккорды. «Похоже, у Фагота снова сейшн, – поглядев на часы, подумал Программист. – Может, и Полуэкт там?»

Долговязый молодой оболтус по прозвищу Фагот, живший по соседству через двор, учился в «бонче», институте связи имени Бонч-Бруевича, вместе с Полуэктом, младшим братом Программиста. Родители Фагота, оставив старую квартиру в центре на попечение любимого отпрыска, переехали в один из ленинградских спальных районов, неосмотрительно решив, что мальчик должен жить самостоятельно. «Мальчик», воспользовавшись предоставленной свободой, первым делом превратил квартиру в общагу. Одну из комнат он стал сдавать студентам консерватории, и «студия Фагота», – так окрестили квартиру соседи, потихоньку сделалась неофициальным филиалом ленинградской консерватории имени Римского-Корсакова.

Старенькая квартира стала к себе притягивать музыкантов – как профессионалов, так и любителей современной музыки, и действительно постепенно превратилась в музыкальную студию, своеобразный клуб по интересам. Её жильцы со своими многочисленными гостями время от времени напоминали соседям, что рок-н-ролл жив.

Соседи, естественно, были против, но несколько лет упорных сражений с общественными, комсомольскими и государственными структурами закончились тем, что молодые ребята получили официальный статус, но с рядом ограничений, среди которых было три обязательных условия. Первое: отсутствие жалоб жильцов, второе: чистота в подъезде и третье: запрет на употребление спиртных напитков во время клубных посиделок, называемых «квартирниками».

Такие концерты, во избежание нарушения первого условия, как правило, проходили по будням и заканчивались ближе к вечеру. К сожалению Программиста, третье условие практически не выполнялось, хотя иногда после таких тусовок младший брат возвращался домой трезвым.

Бывают дни, когда опустишь руки, и нет ни слов, ни музыки, ни сил…

Характерный голос исполнителя Программист узнал сразу. Брат ему все уши прожужжал, рассказывая о том, что в начале августа в Ленинград должен приехать сам Андрей Макаревич – руководитель новомодного ВИА «Машина времени». Он обещал посетить их клуб на улице Рубинштейна. Младший брат всячески подчёркивал неординарность предстоящей тусовки, но Программист в своей очередной командировке, конечно же, забыл про такое важное событие. «Полуэкт наверняка там! Иное просто исключено», – решил он, обрадовавшись своей догадке.

И я хотел идти куда попало, закрыть свой дом и не найти ключа…

Программист улыбнулся и пожал плечами. Да, ключ он тоже где-то посеял, но у него есть запасной. Правда, он находится где-то в квартире… Нужно только в эту самую квартиру попасть. Ключ от квартиры, где лежит дубликат ключа от этой же квартиры, был утерян, и оставалась одна надежда – на брата.

Программист стал раскладывать по карманам деньги и пропуск, размышляя, что делать с пригоршней бракованных ключей. Вспомнив простейшее заклинание, он размахнулся и зашвырнул их через окно, щёлкнув при этом пальцами. Кусочки металла, превратившись на лету в разноцветных бабочек, бесшумно разлетелись в разные стороны и исчезли, подхваченные августовским ветерком. «Экологичненько так получилось», – подумал, улыбнувшись, Программист.