Владимир Ушаков - За тридевятью морями

– Есть подежурить! Когда приступать?

– Сегодня в 16.00. Вас будут возить по графику дежурства. Свободны!

– Есть свободен!

Владимир надевает на себя зеленого цвета штаны, рубашку, куртку, бахилы матерчатые до колен, шапочку и марлевую повязку. Моет руки, натягивает перчатки и из коридора через изолирующую комнату проходит в палату, где рядом с лежащим на кровати в бессознательном состоянии молодым, большого роста парнем лет тридцати сидит в медицинском кресле другой переводчик. Из Рыбного представительства. Переводчики приветствуют друг друга пожатием руки.

– Ну, как наш рыбак?

– Плохо. В сознание не приходит, хотя врачи здесь отменные и делают все возможное. Ждем присылки спецрейсом из Москвы плазмы крови его редкой группы. На нее последняя надежда. У кубинцев, как на зло, сейчас именно такой плазмы нет.

– А что говорят врачи?

– Говорят, что делают все возможное, некоторая надежда на его молодой сильный организм, но восемьдесят процентов ожога поверхности тела-это практически летальный исход.

– Жаль очень парня. У него жена дома и две маленькие дочки. Этот пожар в сухом доке… Сегодня в газете Грамма» статья о героическом поступке этого Сергея. Кубинцы говорят, что его наградят медалью за отвагу на пожаре, за спасение людей. В общем, что-то в этом духе.

– Давай! До следующей встречи!

Переводчик от рыбаков кивает головой и выходит, а Владимир садится в освободившееся кресло и смотрит на осциллографы, на умирающего рыбака. Потом подходит к Сергею, спрашивает его о самочувствии, пытаясь привести его в сознание, но рыбак в коме и в сознание не приходит….

Владимир выбирается из многоцветной толпы, подходит к продавцу, перед которым корыто с битым льдом и бутылками пива на нем, лезет в карман за деньгами и видит, что к нему направляется Рытов с супругой.

– Веселимся, Владимир Максимович, развлекаемся?

– Да, уж, праздник…. Здравствуйте, Ольга Яковлевна.

Владимир бросает взгляд в толпу и понимает, что Рытов мог заметить его с Марией.

– Интересное зрелище, – Рытов смотрит в толпу, потом на две бутылки пива в руках Владимира, – Один?

Владимир неуверенно кивает головой, отхлебывает пиво из одной бутылки, потом из другой.

– Что так? А где друзья?

– Кто дежурит. Кто где!

Мария из толпы замечает Владимира, беседующего с Рытовым, и прячется за спиной зрителя.

– Понимаю… Ну-ну, не будем Вам мешать.

Владимир раскланивается с Рытовым и с его женой, идет ближе к шествию. Рытов пристально наблюдает, как Владимир пробирается сквозь толпу.

– Оленька, ты ничего не заметила?

– Когда?

– Да вот сейчас.

– Нет.

– А я заметил, как от этого прохвоста шмыгнула в толпу кубинка. Симпатичная. Наверняка его пассия. Разлагается Ершов! Освоился, обжился… и натурально нагло разлагается!

– Да пусть себе гуляет пока молодой!

Рытов останавливается около киоска «Мороженое», протягивает продавцу деньги, показывает ему два пальца.

– Нельзя, Оленька! Аморалка всегда чревата абортами, внебрачными детьми, половыми болезнями…

Продавец протягивает Рытову две порции мороженого. Рытов ждет сдачу…

– Так уж и чревата? Валентин, оставь мальчика в покое.

– Ничего ты не понимаешь. Мальчик! Это моя служба, моя работа. Еще Юлиус Фучик сказал, что надо… Ну, ты знаешь…

– Да пошел ты со своим Фучиком! Надоел уже! Достал!

Ольга Яковлевна вклинивается в массу ликующих кубинцев.

– Оленька! Нельзя так о Фучике! Оленька! Подожди! Куда же ты? Я тебе все объясню!

Владимир и находит Марию, протягивает ей бутылку пива, сам жадно пьет из своей.

– Пронесло!

– Чуть не влипли?

– Ага! Ладно, пошли поближе…

Владимир тащит Марию сквозь толпу. Молодые с интересом наблюдают за проезжающими карросами, с танцующими на них танец живота артистами и участниками художественной самодеятельности в расписных карнавальных нарядах. Жена Рытова с удовольствием разглядывает счастливых влюбленных. Рытов с мороженым протискивается к Ольге Яковлевне, но она отводит мужа в противоположную сторону, подальше от Владимира и Марии.

Влюбленным приходилось искать места для своих уединенных встреч. С этим тоже была проблема. В Гаване женихам с невестами практически не было где встречаться. И правительство выделило для этих целей из гуманитарных соображений несколько домов типа гостиниц, где парочки могли интимничать. Но там было все на виду. Причем попасть в эти дома свиданий можно было только по предварительной записи. Можно было наблюдать такую интересную картинку. Около дома свиданий стояли две длинные очереди друг напротив друга. Одна очередь – из невест и другая, напротив, – из женихов. Женщины общались между собой в своей очереди, а мужчины – в своей. А когда подходила очередь очередной парочки, они брались за руки и входили в дом свиданий, как в ЗАГС. Там они снимали номер, заказывали редкий в продаже ром или пиво, закуску, сладости и проводили в этом номере строго определенное время.

Можно было, хотя и с трудом, попасть и в дома свиданий бывшей аристократии. Там было так все продумано, чтобы жены и мужья не могли застукать там своих супругов и супружниц с любовниками и любовницами. К особняку, который располагался в густом лесу, с четырех сторон через лес вели четыре дороги. За воротами машины могли повернуть направо или налево к гаражам, а там, прямо от гаражей вели несколько отдельных закрытых входов в изолированные номера. Так что проследить за кем-либо было невозможно. Теперь эти дома свиданий принадлежали народу. Владимиру и Марии удалось ими несколько раз воспользоваться. Но вот в городе им встречаться было негде и рискованно…

Воскресенье. Вечер. За углом от особняка Владимира тихо прогуливается Сапрунец. Он одет под кубинца. Наконец он замечает, что из дома выходит Владимир и направляется к автобусной остановке. Ершов садится в подошедший автобус. Сапрунец в «Москвиче» тихо трогается с места и на почтительном расстоянии едет за автобусом. В центре города автобус останавливается. «Москвич» тоже. Владимир выходит из автобуса, подходит ко входу в гостиницу «Националь». Сапрунец выходит из машины, достает из сумки фотоаппарат, быстро проверяет его, прячет в сумку, идет вдоль кустов, отделяющих тротуар от входа в отель. Владимир встречает Марию и целует ее. Сапрунец выхватывает из сумки фотоаппарат, но сделать снимок не успевает. Влюбленные скрываются в гостинице. После гостиницы парочка направляется в кабаре «Тропикана» на 1200 мест, где легко затеряться среди зрителей. Сапрунец перебегает из одной линии кустов за другую. Фотоаппарат на изготовку. Мария и Владимир останавливаются перед входом в «Тропикану» около фонтана «Хоровод». Мария что-то говорит Владимиру. Сапрунец делает несколько снимков парочки. В кабаре Сапрунец делает еще несколько снимков, когда влюбленные смотрят концертную программу и целуются. И, довольный, он уходит.