Габриэл Сам - Искушение

Тина погладила ладошкой его лицо:

– Ну, это… зачем тебе знать?

– Затем что я… – начал Антон и чуть было не повторил слова любви, но осёкся и сказал: – Неужели я не заслуживаю твоего доверия? Ведь…

– Конечно, заслуживаешь, ты замечательный…

– Тогда поделись со мной.

– Ладно, – вздохнула Тина, – придётся сказать, но… только при условии, что ты не будешь об этом распространяться. Обещаешь?

– Конечно.

– У меня все деньги уходят на лечение. Я больна, болезнь нехорошая и… требует долгого лечения. Но ты не беспокойся, она не заразная и для тебя абсолютно безопасная. Лекарство помогает мне жить, его привозят из-за границы, канал налажен, только… стоит дорого.

Антон повернулся на бок, прижался к ней.

– Ты меня огорошила! Не могу поверить! Что за болезнь у тебя?

– Я не хочу о ней говорить.

– У тебя рак?

– Антон, пожалуйста, не надо больше вопросов, ты же видишь, как тяжело мне говорить на эту тему.

– Да, милая моя, – он крепко обнял её, – но… мне так жаль тебя, может, скажешь?

– Нет, Антон, это женские дела, и мне не нравится твоя настойчивость, я уже жалею, что сказала…

– Хорошо, хорошо, я понял и больше не буду.

– Вот умница.

Они помолчали, потом он спросил:

– А долг большой остался?

– В совокупности триста пятьдесят рублей. Я брала у нескольких человек, постепенно долги погашаю, но не все терпеливо ждут, некоторые категорично требуют вернуть деньги.

– Я тебе помогу.

– Вот ещё! Перестань! Я же не для этого тебе сказала.

– Мы погасим твои долги вместе.

– Ты с ума сошел? Я не возьму у тебя денег. Да и откуда они у студента могут быть?

– Во-первых, я их накопил, а во-вторых, получил стипендию за три летних месяца.

Разумеется, это была ложь. Деньги Антон никогда не копил, а стипендию всю уже потратил.

– Сколько ты должна этим нетерпеливым? – спросил он. – Ну, которым надо срочно возвращать деньги?

– Антон, милый, это не твоя проблема, и давай закроем тему.

– Ну почему ты отвергаешь мою помощь, неужели я тебе чужой?

– Ты не чужой, ты глупый. Денег я у тебя не возьму.

– Хорошо, возьми в долг и отдай кредиторам.

– Что это изменит? Какая разница, кому оставаться должной?

– Разница огромная, потому что я буду очень и очень терпелив, а главное – буду очень и очень счастлив. Пожалуйста, дай мне возможность помочь тебе.

Тина молчала и нежно гладила Антона по волосам.

– Не молчи, пожалуйста, скажи, – настаивал он.

– Неделю назад надо было вернуть одному сорок рублей, другому пятьдесят.

– Я завтра принесу тебе эти деньги.

У Тины покатилась слеза по щеке.

– Не плачь, милая, мы закроем все долги, обещаю.

Ком в горле вынудил её перейти на шёпот:

– Но ты, пожалуйста, не сомневайся, я их верну.

Антон шёл к метро быстрой походкой и уже твёрдо знал, что деньги завтра он Тине отдаст. План возник в голове, когда они еще лежали в постели. Задумка могла обернуться для него домашним скандалом, но это было уже не важно, главное – в чём Антон не сомневался – деньги будут. Родители его имели сбережения, и он об этом знал.

Утром Антон дождался ухода отца на работу (мать обычно выходила позже), чтобы поговорить с мамой. Разговор он начал с того, что собирается поделиться с ней своей проблемой, но при условии, что она сохранит её в тайне от отца, иначе говорить не станет. Людмила Ивановна сразу забеспокоилась, ответила согласием и с тревогой в глазах смотрела на сына.

– Мама… – начал Антон и взял паузу, – со мной произошла неприятность, но ты, пожалуйста, не волнуйся, всё поправимо.

– Господи! Что случилась?

– Мам, на самом деле ничего страшного. Просто я… заразился гонореей, и мне нужны деньги для лечения.

– Боже мой! Как же ты мог, сынок?! По ночам домой не приходишь, мы не знаем где ты, с кем ты, вот и пришла беда. Давно это у тебя? Ты не запустил?

– Нет, но мне нужно сто рублей.

– Антоша, сынок, но как же так, как я могу без отца…

– Мама, прошу тебя, папа не должен знать об этом, пожалуйста.

В последнее время у Антона с отцом часто возникали трения. Родителю не нравилось поведение сына, резал глаз его внешний вид, не устраивал его образ мыслей, но особенно ему не нравилось новое окружение Антона. Отца оно сильно раздражало. Он ругал сына даже не за то, что тот исчезал по ночам, это казалось ему в порядке вещей для парня двадцати лет, а за то, что связался с распоясавшимися длинноволосыми бездельниками и тунеядцами, ведущими, как он выражался, антисоветский образ жизни, и тем самым позорил семью. Любопытно, что в юные годы Антона отцу часто приходилось видеть сына в компании местной шпаны, которая почему-то не вызывала у него беспокойства. Эти хулиганистые ребята из подворотни были ему хорошо знакомы, ведь он сам вырос на улице. Вероятно, поэтому Ролен Владимирович не видел в них угрозы для Антона, для его будущего, знал, что это всего лишь этап юности. Пусть, мол, мальчик пошалит, думал он, зато вырастет мужчиной. А новоявленных хиппи, «несущих тлетворное влияние запада», он не понимал и не мог принять.

Деньги Антон вручил Тине, как и обещал, на следующий день. Она, разумеется, была ему очень признательна и сразу же позвонила обоим кредиторам. Один из них явился за ними уже через сорок минут после звонка, со вторым Тина договорилась на завтра. Но Антон задался целью покрыть все её долги, однако, не за счёт родительских средств. У него появился новый план, реализация которого позволила бы ему не только расплатиться с кредиторами Тины, но вернуть сто рублей маме. Он чувствовал себя перед ней виноватым. Его мучила совесть за свой обман и за то, что он вынудил мать отдать ему деньги, минуя отца. План был гениально прост – разгружать вагоны на Курском вокзале. Для двадцатилетнего крепкого парня, которому понадобились деньги, решение самое подходящее. Он вспомнил, что этим иногда на каникулах занимался Виктор Востриков. Антон пришел к нему в общежитие и неожиданно попал на студенческую вечеринку. Вся студенческая братия уже была хорошо разогрета и встретила его шумно. Антон искренно обрадовался встрече с друзьями, тепло со всеми здоровался, с некоторыми обнимался. Однако уже минут через двадцать у него возникло странное ощущение, словно его вернули в полузабытое прошлое, где те же лица, с теми же разговорами и штампами, с теми же спорами и приколами, которые ему вдруг показались устаревшими и скучными. А ведь совсем недавно он сам с воодушевлением участвовал в организации подобных вечеринок, приглашал девушек с филфака, танцевал с ними, с одной из них целовался. И, кажется, она сегодня присутствовала. Но сейчас его мысли были далеки отсюда. Он думал только о Тине, о том, какая она яркая и неординарная, какая умница, как им хорошо вдвоём и как она прекрасна в постели. Антон представил себе, какой произвёл бы фурор, придя сюда вместе с Тиной. Друзья бы ахнули от восторга. И его неудержимо потянуло к ней. Едва получив нужную информацию от Виктора касательно того, как устроиться грузчиком на вокзале, он, к удивлению своего друга и всей весёлой компании, покинул вечеринку.