Розалия Степанчук - Под чёрным крылом войны

Сегодня Лидия Максимовна шла в Дом связи на улице Ленина – сестра из деревни прислала ей посылку.

День клонился к вечеру. Сумерки опускались на город. Была уже вторая половина марта, но весна ещё не вступила в свои права, и к вечеру похолодало. Чтобы получить посылку, пришлось постоять в очереди. Ей выдали фанерный ящичек, который оказался тяжёлым, и Лидия Максимовна поняла, что без машины ей не обойтись.

Она вышла на крыльцо Дома связи, и стала раздумывать, что ей делать с этим ящичком. И тут она услышала какой-то звук – не то котёнок пищит, не то младенец плачет. Она повернула голову на звук, и увидела в углу за высоким крыльцом фигурку ребёнка, сжавшегося в комочек.

Это был Саша Иванов. Он устал, его клонило в сон, но детский страх темноты и холод, держали его в напряжении. Он не ел целый день. Папу и его институт он так и не нашёл. На остановку Ленина-Толмачёва он приехал на трамвае – ему сказали, что там недалеко есть институт, но найти его не хватило сил.

Он сидел, не в состоянии больше двигаться, и тихонько поскуливал, как щенок.

Лидия Максимовна спустилась с крыльца, и, обогнув его, подошла к нему. Он весь дрожал, лоб его горел огнём. Он был похож на маленького грязного зверёныша. Мальчик открыл глаза, и посмотрел на неё. Что произошло в этот момент между этими одинокими душами? Какая-то невидимая связь установилась между ними. Видела и раньше Лидия Максимовна беспризорников, особенно, с тех пор, как в город хлынули толпы эвакуированных бедолаг. Но ничего подобного она при этом не испытывала. А к этому подкидышу потянулась вдруг её душа, и поняла она, что он – её спасение. Они в этой жизни спасут друг друга от тоски и одиночества.

Она не стала расспрашивать его, а подхватила его худенькое тельце на руки, и вернулась к крыльцу с посылкой. Неожиданно для неё самой, давно забытое чувство нежности охватило Лидию Максимовну – эту сильную женщину с непреклонным характером.

Впервые она растерялась, не зная, что делать. Чтобы позвонить в госпиталь, надо было вернуться в Дом связи. Но что делать с посылкой, когда на руках ребёнок!

И тут она увидела военного, который поднимался по ступенькам Дома связи.

– Товарищ майор, прошу Вашей помощи. Я врач эвакогоспиталя. Только что я нашла этого малыша за крыльцом. И ещё у меня тяжёлая посылка. Я дам Вам номер телефона, пожалуйста, позвоните в госпиталь…

– Я на машине, и отвезу Вас, куда скажете, только получу письмо до востребования.

Он вернулся быстро, отвёз Лидию Максимовну домой, и занёс ей посылку.

Она налила в ванну тёплой воды, быстро раздела мальчика. Через полчаса он лежал в тёплой и чистой постели. Он очнулся и с благодарностью посмотрел на неё.

– Кто Вы, тётя? – Тихо спросил он.

– Я твоё спасение. Выпей лекарство и спи.

– Меня зовут Саша. – Прошептал мальчик и отключился.

– Это судьба послала мне этого несчастного ребёнка, даже имя его, как у моего сына.

Лидия Максимовна позвонила в госпиталь, объяснила ситуацию, и пообещала завтра с утра выйти на работу. Потом она позвонила соседке, попросив её зайти.

Они договорились, что соседка, Маруся, будет присматривать за малышом, пока Лидия Максимовна на работе.

Саша крепко спал, и Лидия Максимовна занялась посылкой.

Её старшая сестра Клавдия жила недалеко от Свердловска, в лесничестве. Муж её до войны был лесником, а Клавдия, бухгалтер по образованию, вела домашнее хозяйство. У них была корова, свинья, пуховая коза, куры. Племянник Саша, родной сын Лидии Максимовны, всё лето, бывало, проводил в лесу у тёти. Вместе с двоюродными братьями, он купался, загорал, помогал по хозяйству.

Два сына Клавдии воевали. Теперь, её муж работал в совхозе на ферме, а она по-прежнему вела хозяйство и считалась лесником. У неё были помощники – муж и жена, жители соседней деревни.

Областное начальство берегло её и опекало, а она его подкармливала, хотя ей и платили за это смешные деньги. Всё было пристойно и взаимовыгодно.

В посылке было всего понемножку: кусочек домашнего сыра, кусочек сала, баночка с мёдом, лук и чеснок со своего огорода, и мелкие сухарики настоящего чёрного хлеба – целый холщёвый мешочек. Немыслимое богатство по тем временам.

Лидия Максимовна написала сестре благодарственное письмо, сообщив ей о своей «находке».

Закончилась весна, и пришло долгожданное лето. Элик с Борисом лежали в больнице, лечились от дистрофии и малокровия. Сюда их устроил Владимир Андреевич, директор РУ. Учебный год начнётся с 1 июля, а пока ребята копили силы для учёбы и ударного труда на заводе. Плохонько кормили в больнице в то время, но ребятам, изголодавшимся в блокаду, еды пока хватало. Главное, ушли изнуряющие холода. Их наголо остригли, хорошо отмыли. Владимир Андреевич прислал им форму РУ, и теперь они могли гулять по больничному парку, читать книжки. Но безделье им уже надоело, не терпелось начать обучение профессии.

К началу учебного года ребята уже почти ничем не отличались от местных сверстников. Жить их определили в общежитие РУ, и они очень скоро почувствовали разницу между больницей и «ремеслухой». Но тогда все жили трудно. Как говорили в народе – «война – не мать родна».

В учебное время постигали тонкости профессии, остальное же время были предоставлены сами себе. И всё их свободное время было занято поисками еды. Кормили их один раз в день – в обед давали порцию супа с кусочком хлеба, и стакан жидкого чая. Правда, хлеб здесь был лучше ленинградского, но его было так мало. И есть хотелось не один раз в день да побольше.

Как только не изобретали ребята для себя пропитание. Ещё находясь в больнице, Элик и Боря подружились и с другими подростками-ленинградцами из их детдома. Теперь они стали сплочённой группой.

Летом и осенью они, чтобы не умереть с голоду, вместе воровали картошку на совхозном поле по ночам. Если бы их поймали, посадили бы в тюрьму лет на 5, но голод – не тётка. В то время могли посадить и за 10 колосков, украденных с поля, и за катушку ниток с фабрики.

Ребята ездили и на городской рынок помогать торговцам. Торговцы расплачивались продуктами, или небольшими деньгами, на которые они покупали хлеб и конфетки – «атласные подушечки». Сладкого и солёного им сильно не хватало. Им много чего не хватало в то время. Но они, уже много пережившие, радовались, что у них есть крыша над головой, и кровать в тёплой комнате.

Правда, одёжка у ребят плохонькая, хлопчатобумажная, не для уральских морозов, ботинки совсем не греют. Ноги в них замерзают – не успеваешь до завода добежать. Но Элик додумался обёртывать ноги газетами вместо рваных носок, и вместо стелек – тоже газеты подкладывать, и стало намного лучше. Нитяные перчатки порвались, в первые же, две недели холодов, но ребята научились штопать дыры, и рукам стало теплее. Бельё своё, кроме постельного, стирали сами, при этом шутили: