Рита Гринстуотер - Ученик Афериста: Змеиное Гнездо

– Это тревожный звоночек, – серьезно сказал Андре, покачав головой. – Сейчас матери позвоню.

И, увидев, как я изменился в лице, не сдержал улыбки.

– Шучу, выдохни, а то сейчас в обморок здесь упадешь.

Андре Моро был моложе моего отца, но, за счет высокого роста и подтянутого телосложения, выглядел несколько грозно, когда смотрел вот так вот, сверху вниз. И хоть я знал, что такая напускная суровость совершенно не вяжется с истинным характером Андре, признаюсь, испугался – у него даже рука дернулась к его старенькому телефону, торчавшему из кармана джинсов.

– Правда, это не мне… – едва поспевая за дядей к кассе, сетовал я.

– У твоего белобрысого друга тяжелое утро? – фыркнул Андре. – Понимаю, бывает.

– Да нет, это не Спенсеру.

– Удивительно. В этом месяце я еще не ставил ему глюкозные капельницы.

– Вы точно пошутили, когда сказали, что собираетесь звонить маме? – с детским недоверием спросил я.

Андре закатил глаза.

– Эван, – мягко сказал он, взяв с полки у кассы пачку сигарет. – Скажу тебе горькую правду. Мне совершенно плевать, куда мой взрослый племянник идет с двумя бутылками пива в восемь утра.

Вот теперь я вздохнул с облегчением. Да, Андре Моро вряд ли когда-нибудь будет удостоен премии «Дядюшка Года», но как же я, черт возьми, обрадовался. Будь на его месте кто угодно, кто клялся бы, что не сдаст маме мой утренний поход за пивом, я бы еще неделю ходил, терзаемый чувством того, что меня обманули, и шарахался бы от каждого телефонного звонка. Но я наткнулся на Андре – все хорошо.

– Слушайте, дядя Андре, – произнес я. – А вы можете купить пиво вместо меня на кассе, а я…

Андре в два счета раскусил мой тайный замысел.

– А потом по городу пройдется слушок, что Андре Моро перед работой выпивает две бутылки пива и потом идет к пациентам. Нет уж, племянничек, если решил с утра позавтракать пивом, то научись сам его покупать.

– Да не мне это, я клянусь…

– Мне все равно, – повторил дядя Андре беззлобно. – Пакет возьми.

В кой-то веки этот беспечный француз дал дельный совет: я даже не подумал о том, что эти несчастные две бутылки предстоит не только купить, но и потом нести через весь город к пункту назначения.

Клянусь, это, наверное, был самый сложный поход в магазин, а потому, когда я сунул кассиру смятые купюры Харви Хогана, то до неприличия быстро зашагал к выходу.

– Тебя подвезти? – спросил Андре, содрав с сигаретной пачки тонкую обертку.

– Нет, спасибо, – сказал я и, махнув рукой на прощание, понесся через дорогу так, что бутылки в бумажном пакете опасно зазвякали.

Над головой снова прогремел приглушенный раскат грома – я почти пожалел, что отказался от предложения дяди, когда переступал через огромную лужу. Но оставаясь наедине с кем-то из семьи Моро, я чувствовал то же, что и мой отец, то же, что и добрая половина города. Чувство то ли неловкости, то ли жалости, когда лихорадочно думаешь, чем бы заполнить повисшую паузу, но не отделываешься от мысли, что у этих людей большое горе – пропал сын. Ненавижу эти неловкие моменты, когда сказать нечего и даже самый будничный диалог все равно в мыслях сводится к тому, что Элис и Андре не до тебя, их мысли заняты Ником, а ты стоишь и думаешь, как бы так закончить диалог, чтоб не травмировать эту пару еще больше. Могу лишь представить, как дядя и тетя ненавидят эти моменты – не может не раздражать то, что с тобой общаются так, словно ты в любую секунду рухнешь в нервном припадке.

До трейлерного парка я дошел снова быстро, широкими шагами преодолевая лужи, и, сыскав нужный трейлер, направился к нему. Вновь поднявшись на крыльцо из кирпичей и поддонов, я снова забарабанил в дверь, на сей раз увереннее.

В этот раз открыли практически моментально. Выглянув из-за двери, Харви Хоган впился жадным взглядом в пакет, в котором позвякивали пивные бутылки и, не успел я и рта раскрыть, как он выхватил его у меня из рук. Внимательно и недоверчиво осмотрев содержимое, он выудил из пакета сдачу и, к моему изумлению, открыл одну из бутылок прямо зубами.

– Так, ты кто такой? – выплюнув крышку себе под ноги, спросил мистер Хоган.

И взглянул на меня так, будто не я меньше часа назад ломился к нему в трейлер с благой целью помогать.

– Эван Смоллетт, из старшей школы, я…

– Иди отсюда.

– Что? – возмутился я.

Но Харви Хоган, нашарив невесть как оказавшуюся в трейлере сапку, не выпуская початую бутылку из рук, замахнулся на меня. Я, снова едва не свалившись с этого крайне неустойчивого крыльца, глянул на Хогана, как на умалишенного, но тот, замахав сапкой, принялся вопить какие-то ругательства.

– Да ну вас, – буркнул я и, поправив рюкзак за спиной, поспешил прочь, пока этот безумный мужик не кинулся избивать меня этой сапкой.

Мой мизерный порыв помогать ближнему был окончательно растоптан и забит сапкой, причем я даже придумать не мог, чем так не угодил Харви Хогану. Прав был Спенсер, совершенно прав, когда нелестно отзывался об этом человеке.

Урок жизни номер шесть – никогда не сомневаться в правоте Спенсера Мэйфорда.

– Социальная ответственность, не будьте безразличны, у них никого нет, им нужно внимание, – шипел я себе под нос, подходя к дому и даже не трудясь обходить лужи. – Урод старый.

Чем больше я думал о Харви Хогане, тем сильнее у меня внутри все полыхало от злости. Во-первых, мерзкое начало дня, во-вторых, этот поход за пивом, в-третьих, этот странный Харви, который чуть не прибил меня невесть за что сапкой. И вопрос, который возник у меня в голове – интересно, я единственный из нашего класса, кто менее чем за полтора часа завалил напрочь «пять дней принудительной социальной ответственности»?

– … а в тележке у них две бутылки вина и презервативы, клянусь, видела своими глазами. Впрочем, ничего нового, Глория, эта парочка ведет себя так, будто их медовый месяц длится уже двадцать лет.

– Вот тебе и убитые горем родители.

– Да какое там горе, судя по тому, какими невозмутимыми они ходят по городу, то о Нике они вспоминают только в контексте того, что дом теперь в их полном распоряжении. Если ты понимаешь, о чем я, – опершись рукой на изгородь, сказала мама, а соседка укоризненно закивала, цокнув языком. – О, дорогой, ты уже?

Я, тяжело выдохнув, кивнул и, не утруждая себя пожеланием соседке хорошего дня, поднялся на крыльцо. Мама, быстро протерев тряпкой садового гнома, поспешила за мной.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она, стянув садовые перчатки. – Ты совсем рано.

– Мистер Хоган отпустил меня.

– Завтракать будешь?

– Завтракать? – И, взглянув на часы, вспомнил, что проснулся рано утром и до обеда еще далеко. – С удовольствием.

Только зайдя в дом, где пахло едой и кофе, я понял, что, на самом деле, очень голоден. Судя по тому, что запах яичницы еще не выветрился, отец недавно отправился на работу, а при виде на столе тарелки с недоеденной чечевицей, вывод напросился сам – Джеки недавно умчалась на занятия.