Светлана Сервилина - Барабанные палочки

– А если преступник был в перчатках? – задала резонный вопрос журналистка.

– Тоже исключено, сработала бы сигнализация.

– А где, по вашему мнению, было совершено нападение на Валентину Гавриловну, во дворе или в доме?

– Возможно в доме, но жертва попыталась выбежать во двор, и там её настиг смертельный удар по голове.

– Чем?

– Предполагаем, что металлическим предметом.

– Значит, орудия убийства на месте не нашли?

– Как я уже пояснил ранее, – майор опять кашлянул, – такую информацию мы не даем в интересах следствия.

– А когда будут известны результаты вскрытия? – не унималась Юля.

– Результаты вскрытия будут известны в ближайшее время.

Симонова вежливо поблагодарила сотрудника уголовного розыска и стала сматывать шнур микрофона. Вдруг ее взгляд упал на металлические ворота внутри двора.

– Это гараж?

– Да, но, как видите, хозяйка свою машину в него не поставила, – майор кивнул на стоящий рядом «Фольксваген».

– А можно посмотреть, что в гараже?

– Да нет там ничего, кроме запасной резины.

– Покрышки от её «Фольксвагена»? – журналистка с интересом посмотрела на Гусейнова.

– Наверно, – как-то неуверенно проговорил тот и сам направился к полуоткрытым дверям. Юля последовала за ним. Бетонный пол был «разрисован» отпечатками протекторов. Симонова осмотрела гараж и улыбнулась:

– А где мотоцикл?

– Какой мотоцикл? – сразу напрягся офицер.

– Вон резина, явно не автомобильная, а вон и отпечатки колес, – победно произнесла она.

– Боровичков! – командным голосом позвал Гусейнов подчиненного.

– Слушаю, товарищ майор!

– Здесь был мотоцикл?

– Да, – Боровичков махнул рукой, – у этого, как его, – парень замялся, – сожителя жертвы есть мотоцикл.

– Какой марки? – тут же поинтересовалась журналистка.

– А это мы выясним на допросе у хозяина, – майор заглянул в свои записи, – Антипа Панкратова. Это гражданский муж погибшей, – пояснил он.

– И где же этот Антип? – Юля достала блокнот и ручку.

– Он только что задержан.

По дороге на студию Юля листала свои пометки в блокноте, потом многозначительно посмотрела на оператора и тихо проговорила:

– Мою подругу Ольгу Шарову помнишь?

– Которая нас в гости приглашала?

– Да.

– Что с ней случилось? – Виктор внимательно посмотрел на коллегу.

– В её машину врезался мотоциклист.

– Цела?

– Осколками от стекла поцарапалась, а на лбу – живописный синяк.

– Я про машину, – усмехнулся Николаев, – она же нам хвалилась ей недавно, – он задумался, – в ноябре. Классная тачка. «Фольксваген-Пассат», кажется…

– Оля уверена, что этот мотоциклист следил за ней и врезался в нее неслучайно, – Юля покачала головой.

– И ты теперь будешь искать этого лихача, да? – усмехнулся Виктор.

– Буду. Друзьям надо помогать, – обреченно произнесла она, – а у тебя как со временем?

– Ты поэтому со мной помирилась, да? Какой-никакой, а подручный тебе нужен, – с обидой в голосе сказал оператор.

– Честно? – Юля посмотрела прямо в глаза мужчине. – И из-за этого – тоже.

– Спасибо за честность, – он опустил голову, будто рассматривая свои ботинки, – только сначала скажи, за что ты на меня обиделась и не разговаривала почти четыре месяца?

– Я уже забыла, – хитро улыбнулась журналистка.

– Юлия, – он шутливо погрозил ей пальцем, – если хочешь, чтобы у тебя был «Ватсон», давай, будь честной до конца.

Поднимаясь по ступенькам на студию, Симонова оглянулась на оператора и подмигнула:

– Я быстро текст напишу, отдам Димону на монтаж, а потом отвечу на твой непростой вопрос.

– Ладно, я четыре месяца терпел. Подожду часок, так и быть, – засмеялся он.

Когда Юля повесила на плечики пальто и удобно уселась в кресло ближайшей кофейни, официантка уже записывала заказ у их столика под диктовку Николаева.

– Я заказал грибной жульен и твои любимые эклеры, – с иронией доложил он, ожидая похвалы.

– Помнишь мои гастрономические пристрастия, – она улыбнулась и добавила с самым серьезным видом, – моя обида на тебя заключалась в пустяке. Так могут подумать многие. Но для меня самое важное в отношении любящих людей является честность и доверие. Без этого никак нельзя.

Виктор, не ожидая такого резкого перехода в разговоре, напрягся. Между бровей пролегла глубокая морщина.

– И в чем ты считаешь меня нечестным? – шепотом проговорил он, не сводя глаз с собеседницы.

Юля рассказала, как, возвращаясь поздно вечером с эфира, увидела Николаева, идущего под руку со своей женой.

– Вы мило улыбались друг другу, – закончила она с обидой в голосе.

Мужчина молчал.

– Я бы не удивилась этой сцене нисколько, если бы ты не повторял мне постоянно, что фактически у тебя нет семьи, что с женой вы – чужие люди, что любишь только меня, – последние слова она проговорила тихо, уставившись в тарелку с пирожными.

– Да, я помню этот вечер отлично, – спокойно ответил Виктор, – я взял отгул, Ирка – тоже. Мы ходили подавать заявление на развод. Просидели полдня в суде. Знаешь, какая там бумажная волокита? Уже стемнело, когда мы – уставшие и голодные, наконец, покинули это здание правосудия. Я предложил зайти в ресторан, все равно дома ничего не было, – печально усмехнулся он.

– А дочка? – спросила Юля.

– Она уехала на каникулы к бабушке, поэтому мы не торопились. Спокойно поели, выпили, и нас немного «развезло». Ирка стала вспоминать, как мы познакомились, нашу скромную свадьбу, – он усмехнулся, – у нас даже обручальных колец не было, представляешь?

– А куда так спешили, что даже кольца не купили?

– Ирка залетела, – Виктор покачал головой и поправил, – забеременела.

– И там, в ресторане, вы решили попробовать реанимировать свою семейную жизнь? – с волнением спросила Симонова.

– Нечего нам реанимировать, понимаешь? Просто, я чувствую себя виноватым перед ними. А то, что шли и улыбались, я в этом не вижу ни предательства перед тобой, ни криминала. Думаю, если бы не командировка по району на несколько дней, мы сразу бы выяснили с тобой этот момент, вот и все.

– Мне тоже хотелось поразмышлять над своими действиями и поступками, – серьезно произнесла Юля, – думала, что, может для тебя и твоей жены еще не все потеряно, вот и взяла паузу. Она нам была нужна.

– Кому? Нам? – Николаев усмехнулся. – У меня вон, седые волосы появились от твоей паузы.

Она уже готова была протянуть руку и погладить мужчину, как маленького мальчика по голове, но в сумке затрещал телефон.