Дмитрий Гаврилов - Американские горки. Рассказы и повести

Впоследствии за беспощадность к врагам революции смекалистого большевика премировали именным станковым пулемётом «Максим». Впрок, однако, награда не пошла. В тридцать восьмом её при обыске конфисковали сотрудники НКВД, явившиеся на зорьке арестовывать бывшего героя Гражданской войны за участие в бухаринско-троцкистском заговоре. А сумка и по сей день верой и правдой служит Никите, всеми фибрами души ненавидящему барсетки и их владельцев.

Итак, написал на пятёрку ладно складывавший слова в предложения юноша оригинальное сочинение о косвенной причастности похотливой Наташи Ростовой к гибели аристократа Андрея Болконского и был зачислен первокурсником в машиностроительный на факультет роторных молотилок. К студенческому билету прилагались талоны на гречку и бесплатная койка в общежитии по улице Бормана.

Да-да, не удивляйтесь: первым в истории председателем тутошнего исполкома был большевик Мойша Лазаревич Борман, репрессированный, в сущности, из-за пустяка: подумаешь, помочился прилюдно по пьяни на клумбу подле памятника фаворитке Ильича Инессе Арманд. И не на потеху окружающим, а лишь в силу рвения доказать сомневающимся плодотворное воздействие минеральных солей на морозоустойчивые луковицы тюльпанов из лаборатории академика Трофима Лысенко.

За годы учёбы Никита возмужал, заматерел, лишился девственности и народными средствами дважды вылечил испанку. Набрался, так сказать, знаний и подготовился к самостоятельной жизни. И хоть обязательного распределения в нашей стране на тот момент более не существовало, с денежной работой пришлось повременить.

Произошло это по воле военкома, благодаря своей неподкупности ставшего однажды героем телепередачи «В гостях у сказки». Он с презрением отказался от худого конверта со взяткой и направил новоиспечённого лейтенанта служить за жалкие гроши в ремонтную зону орденоносной танковой дивизии, расквартированной у конечной остановки двадцать седьмого трамвая за прятавшимся в раскидистых кустах душистой сирени невзрачным бетонным забором, на котором исполинскими буквами с признаками каллиграфии какой-то правдоруб вывел разоблачительную надпись: «Прапор – вор!».

Ношение формы, к счастью, длилось не долго, однако, едва не закончилось трагически.

Заместитель командира дивизии по работе с личным составом полковник Карапетян, который на тот момент, в принципе, не подозревал о существовании Ермолаева, прибыл из санатория глубоких нервных расстройств к месту постоянного несения службы на сутки раньше положенного срока. Он так соскучился по работе, что первым делом отправился не домой, а принялся за рутинный обход территории, даже не удосужившись снять натиравший лямками плечи тяжеленный вещевой мешок с запасным исподним и гостинцами.

Бывалый служака исполнил миссию ровно наполовину, когда его, маршировавшего мимо постамента с горделиво возвышавшимся над плацом музейным Т-34, заинтересовали приглушённые звуки, вырывавшиеся из танкового дула. Лязгнув люком и заглянув в башню некогда боевой машины, горячий, но выдержанный офицер обнаружил свою законную супругу, изюмистую и во всём избегавшую обыденности Ашхен. Пышнотелая наяда сосредоточенно, дабы ничего из ранее освоенного не упустить, дарила вчерашнему штатскому первобытные горские ласки, приправленные французской изысканностью. Этакий суджук с дижонской горчицей.

– Что?! – кипящая кровь прилила к полковничьим глазам сквозь расширившиеся капилляры.

– Ща, чувак, погоди, не обламывай кайф, – не имевший ни малейшего понятия, кого просит об одолжении, простонал на пике чувств Никита Тимофеевич.

Не желая сквернословить даже на родном языке, приобретший за время вынужденного простоя набожность Карапетян молча отдал небесам честь, поджёг коротенький бикфордов шнур тротиловой шашки, что носил с собой для каждодневных рыболовецких утех, зашвырнул пиротехническое средство на дно кабины и без малейшего промедления захлопнул крышку. За сим воин вытер вспотевшие ладошки о запасную портянку, и каких-то полчаса спустя военный транспортник под управлением его троюродного брата Вазгена уносил мстителя от уголовной ответственности в край достопочтенных предков, чей прах покоился в ухоженных могилах под сенью виноградных кущ.

В полёте давно не видевшиеся родственники пили из козлиных рогов молодое домашнее вино и так увлеклись беседой, что существенно отклонились от курса и вторглись в суверенное воздушное пространство независимого Кирдыкстана. Система противовоздушной обороны миролюбивого государства сработала чётко, и не отвечавший на запросы неопознанный летательный аппарат был ликвидирован на подлёте к живописной столице страны – городу Шайтан-Сити. Вазген, как только понял, что в них попали, с испугу заперся в туалетной кабинке и умер с позором, обделавшись с головы до пят задолго до удара о каменистый грунт. Полковник же Карапетян отчаянно цеплялся за жизнь, ловко планируя на обломке крыла с высоты десять тысяч метров, и ни один мускул не дрогнул на его мужественном лице. Он даже чуть не обманул судьбу, ибо дотянул до спасительных вод тёплого моря, но фонтаном брызг привлёк внимание натовской субмарины, в панике выпустившей по нему сразу три смертоносных торпеды.

В танке тоже бабахнуло знатно. Лейтенант получил тяжелейшую контузию и был помещён в стационар за счёт Министерства обороны, а у изменщицы, принявшей на себя всю силу взрыва, в клочья разорвало окорочка, и повсеместно поседела растительность.

Ермолаев по выздоровлении комиссовался. Прощаться со знойной Ашхен лично любовник посчитал перебором, но проявил-таки посильное участие. Для поднятия настроения и рухнувшей самооценки страдалицы, он отправил ей с н а рочным кулёк утопавшего в сахарной пудре первоклассного рахат-лукума и коллекционный набор открыток «Приматы долины реки Лимпопо». Сверх оного для реабилитации ягодиц был принесён в дар китайский чудо-массажёр: нывшие в постоперационный период шрамы требовали ухода, ибо военные хирурги из мужской солидарности в назидание разоблачённой прелюбодейке штопали последнюю тупыми, крупными иглами и нарочито наспех.

Преисполненный радости от ощущения полной свободы, Никита Тимофеевич озадачился поиском выгодной гражданской работы. И тут, как нельзя кстати, в газете «Таёжный Рабочий» опубликовали подходящую вакансию. Заводу по производству шлифовального оборудования для филигранной огранки натуральных окатышей требовался на полный день инициативный инженер-механик славянской наружности. Должность привлекла редкой специализацией, конкурентным окладом и медицинской страховкой, включавшей стоматологические услуги без протезирования и беглый осмотр проктологом.