Татьяна Акилова - К горизонту

– Давайте сейчас все поедем на дачу и будем там трупы искать! – недовольно произнес Олег.

– Олег Валентинович, я, что, так часто по своим делам отпрашиваюсь? – Нина не ожидала, что возникнуть такие сложности и никак не могла собраться, чтобы дать достойный ответ.

– Вот посмотрел бы я на вас, если у вас на даче… – начал Влад.

– У меня нет дачи, – с таким же напором в голосе, что чувствовался у Влада, продолжил Олег Валентинович. Он неприятно удивился настойчивости Влада, который, без какой-либо тени сомнения, более чем уверенно, продолжил дальше.

– Если бы у вас в квартире, прямо посреди вашего любимого ковра с вашей любимой кружкой в руках обнаружился труп. И вы бы его первым и нашли, – и Влад довел своюмерзковатую мысль до конца.

Олег же Валентинович с самого начала разговора уже знал, что обязательно отпустит Нину с работы, даст ей разобраться во всем. Нина была ему симпатична, очень даже симпатична и он никак не мог обделить ее и оставить без своего нудного разговора, с совершенно бестолковыми и занимающими Нинино время вопросами. А тут на пороге кабинета показался Влад. Одного его присутствия хватило, чтобы враз испортить Олегу настроение, а уж когда тот начал живописно и с не скрываемым ехидным наслаждением описывать ужасные картины… Олег не выдержал. Мало того, что этот Влад позволял себе разговаривать с Олегом,совершенно никак со своим начальником, а как с ровесником, которого не особо-то и уважал, так еще и через чур живописно представился окровавленный мертвый человек на любимом светло-бежевом, кстати очень дорогом, ковре. Почему человек был в белой, залитой кровью рубашке Олег не знал. А еще, и это вводила в состояние отвратительного тихого ужаса, Олегова кружка, вся в кровяных подтеках, из рук мертвеца укатилась под диван. Никогда Олег не страдал избытком такой красочной фантазии, а тут словно бы его накрыло, словно бы ему показали короткое видео с места преступления, а не на словах что-то сказали, а он лишь в голове у себя все представил. Олег поморщился и с трудом выправив выражение лица на более дружелюбное, заговорил.

– Нина Дмитриевна, идите! Не нужно мне тут ничего объяснять. И вы, Влад, – обдав его взглядом, полным неприязни и даже отвращения, рекомендовал, – отвезите Нину, куда там она попросит. Ну все, идите, идите. У меня ужасно много работы, – засуетился и наврал, защищаясь от всего мира, Олег.

Как только захлопнулась дверь кабинета, он достал из нижнего ящика стола бокал для вина и початую бутылку коньяка. Вот так, за пару минут, настроение из веселого, что с легкостью выстраивало планы на вечер, превратилось в мерзкое и какое сырое что ли, будто Олег навзничь упал в осенью грязную лужу и против своей воли продолжал там лежать.

Олегу было пятьдесят пять лет. Выглядел он примерно на свой возраст, был заурядной внешности и всю свою жизнь, чуть ли не с рождения носил очки. У него была семья – жена, моложе его на десять лет, взрослый сын и совсем недавно родившейся внук. В Нине же его привлекало, он сам не знал, что конкретно его в ней привлекало. Может она выглядела такой независимой, уверенной и самостоятельной, что эти сильные качества характера и притягивали Олега. Это было точно неясно даже для самого Олега. В общем, вывод здесь образовывался только один – Нина была Олегу симпатична и, ему доставляло удовольствие находиться вместе в одном кабинете, что-то ей говорить и обязательно слушать ее. Но его симпатия была больше похожа на ту, когда человеку просто нравится другой человек, именно как человек, а не как может нравиться симпатичная девушка мужчине.

Нина в свою очередь с уважением относилась к Олегу. Их рабочие, деловые отношения за годы совместной работы стали, можно даже сказать, комфортными. Олег Валентинович и Нина разговаривали на одном языке, что не только не усложняло работу, но и делало настроение обоих более позитивным и легким. Замечательно сработались, как говорят в таких случаях.

И, конечно же, их дружеские отношения скреплял их общий знакомый – Константин Филинов. Олег с Костей много лет проработали вместе и были друг у друга на хорошем счету. Так что при встрече, если таковая вдруг случиться, им будет, что вспомнить.

– Я все-таки не понимаю, зачем тебе-то ехать на дачу? – смотря на дорогу, спросил Влад.

Вместе с тем, что ему удалось улизнуть с работы и поддаться неожиданной лени, ему все больше представлялся нелогичным Нинин поступок. Влад все более четко начал осознавать, что ничего хорошего, а уж тем более авантюрного в посещении дачи нет. Банальная и холодная, неприятная реальность прояснялась все ярче и ярче. Мечтания с реальностью начали расходиться и Влад, словно бы взглянул на всю ситуацию по-новому, более здравомысляще и по-взрослому. Но,не смотря на случившееся прояснения, свои поступки он не удосужил посчитать неправильными. Влад только удивлялся «внезапной безрассудности»деловой и умной девушки – как в мыслях окрестил ондействия Нины, но на всякий случай не сказал сие словосочетание вслух.

– Что за глупые вопросы? – возмутилась Нина.

Для нее же все было очевидно и ясно. Только понимание реальности у Нины произошло под другим углом восприятия, под ее углом, единственно возможным для нее. И прямые линии мыслей Влада и Нины, что исходили из их, совершенно разных, углов понимания, не спешили пересекаться и шли пусть и на встречу друг другу, но явно параллельно.

Во-первых, Нина переживала, что переживала мама. А по-другому и быть не могло. Случилось нечто неординарное, из ряда вон выходящее. Одно дело слышать что-то подобное где-то и от какого-то. А здесь, и это, во-вторых, Нина из разговора с мамой так толком ничего и не поняла. Какие-то обрывки информации, которые только пугали. Ясно было, что произошло что-то очень нехорошее, но случившаяся ситуация еще была покрыта кучей темных пятен, которые напоминали тряпки, коими укрывали ворох собранного урожая на поле. Что там было укрыто от солнца и ночных заморозков – картофель, свекла или может быть тыква с кабачками?

И, в-третьих, в ней проснулась давно позабытая, с самых школьных времен, тяга к приключениям. Сбежать с урока, с азартом перекидываться записками под носом у учительницы и с замиранием сердца ждать, когда безобразники будут выявлены по подчерку на конфискованной записке, если случался провал секретной переписки, играть в коридоре с мальчишками в карты… Как же было весело и волнительно! Такое упоительно-восторженное чувство. Делаешь то, что тебе хочется, но с оглядкой. Вдруг поймают? И, азартный адреналин, что получался в конечном итоге и был тем, чего хотелось ребятам. Нисколько игра в карты или сообщение какой-либо важной информации в записках, какая уж там информация!.. сколько был важен сам процесс, сами ощущения.