Амирхан Еники - Повести и рассказы

Оно тоже смотрит на меня, как будто светит для меня… А перед закатом, прежде чем спрятаться за этим песочным домом, его последние лучи, поиграв на моём ярко-алом лице, тихонько гаснут, словно утешая меня перед расставанием. Но такое тёплое наслаждение, такие радостные дни не бывают постоянно… Временами лучистое небо покрывается тучами, с небес раздаётся тяжёлый рокот, беспрерывно сверкают молнии, разрезая чёрно-зелёные тучи, с утра до вечера без остановки непрерывно льёт дождь… Я сижу, склонив голову, в своём укромном уголке. Мир кажется опустевшим… Лишь откуда-то, недалеко от меня, слышно, как машут тяжёлыми крыльями пролетающие мокрые вороны.

Вот так проходят мои дни. Только вы не подумайте, мол, этот глупец жалуется на свою жизнь. Вовсе нет! Я ведь жив! Как же я, будучи живым, могу жаловаться! Но вас, наверное, удивляет место, где я расту? Думаете, наверное: «И кто это на дно ямы посадил мак?» Однако внимательно посмотрите вокруг себя! Что видите? Ужасающая разруха! Всё вокруг заросло лебедой, крапивой, полынью, чертополохом… Среди этой травы груды кирпича, чёрные обгорелые поленья, одинокие, печально торчащие печные трубы, обломки посуды, страницы из книг, обрывки изношенной одежды и ещё много всякой всячины… Если тщательно поискать, можно найти детскую соску… Всё это следы прошедшего по этой земле ужасного бедствия!.. Вы знаете уже, что это ужасное бедствие, это немилосердное зло пришло на нашу землю с запада.

Да, на этой земле был маленький, аккуратный дачный посёлок. Мы – маки, разные цветы, душистая сирень, черёмуха, яблони, малина, вишни – были его живописным украшением, его сладкими плодами. Вместо этой ямы, мы, цветы мака, когда-то росли на большой круглой клумбе… В самую её середину он – пришедший с запада хищный варвар – сбросил тяжёлую бомбу. Нас выбросило из огненной горы вместе с горящей землёй и пеплом. Это произошло в одно мгновение… Позднее пыль и пепел рассеялись. Вздрогнувшее было солнце снова излучало свет, будто ничего не случилось. Я его увидел уже со своего нового места… Обломки бомбы, возможно, не успели ещё упасть на землю, а я – единственное маковое семя, слетел обратно на своё место, сюда, на дно этой ямы. Я жив, я снова в объятиях земли, на том месте, где родился и рос! Не говорил, что комочки земли жёсткие, не жаловался на то, что не хватает влаги, – набухал, прорастал и пустил корни. А теперь видите: расту в виде красивого цветка! Не сумели они извести наше нежное, слабое племя маков… Жалкие мерзавцы!

Человек, почему вы так восхищённо смотрите на меня? Вы меня смущаете… Не скрою, ваш взгляд так желанен мне… И я бесконечно рад тому, что вы стоите там наверху. А вы не поленились и спустились ко мне. Вот вы наклоняетесь ко мне, вот дрожащими руками осторожно пытаетесь тронуть меня! О человек, благодарю вас, благодарю!.. Ваши следы на песке, ваше великодушное посещение, ваше тёплое дыхание на моём лице каждый раз будут вспоминаться как самый дорогой след. С этой поры я буду смотреть то на солнце, то на ваши следы. Каждым листочком моего цветка я буду желать вам остаться живым, вернуться на родину, к своим садовым цветам… Если бы вы знали, как мы, цветы, любили людей, как любили быть среди них! Когда-то из-за белых колышущихся занавесок на окнах мы радостно слушали звучание их голосов, радостный смех, мелодичное пение. Как счастливы мы были, когда белые руки красивых девушек срывали нас и прикрепляли к страстно колыхающейся груди! Мы не могли налюбоваться на то, как на весёлых детских праздниках по садовым тропинкам носились малыши, держа в руках белые булки с маком… Да, да, я верю, что жизнь во веки не кончится, я счастлив, что цветы никогда не расстанутся с людьми, и я вовсе не жалуюсь на своё одиночество!

Человек, вы собираетесь уходить! Мне тяжело расставаться с вами… Вы простите меня… Это только временно… Да, вы идите! Счастливого пути вам! Легко проходите дальние пути! Вы идёте на запад. Вас там ждут кровавые битвы, на каждом шагу, возможно, будут встречаться убитые тела, придётся проходить мимо обгорелых брёвен. Однако я – ненасытившийся красотой мира, желающий украшать его одинокий мак – пожелал бы вам, чтобы за каждым пройденным вами шагом оставались цветы… Пусть цветы, возникшие из пепла и крови, приведут вас к вечной славе и счастью! Прощайте, человек, прощайте. Светлый путь вам!

Это случилось давно, очень давно. Но и сегодня у меня стоит перед глазами, как мы, три шакирда [1] Шакирд – студент медресе или аналогичного мусульманского учебного заведения. Шакирды обычно изучают основы ислама и арабскую графику, религиозно-схоластические дисциплины и каллиграфию. , сев на одну лошадь, отправились из уездного медресе [2] Медресе́ (араб. букв. «место, где изучают») – мусульманское учебное заведение, выполняющее функцию средней общеобразовательной школы и мусульманской духовной семинарии. домой. Точнее, мы с Гилемдаром возвращаемся в одну деревню – Чуаркуль, а Бадретдина должны оставить в деревне Ишле, находящейся на нашем пути. И ещё хочу сказать, что нас ленивой рысью везёт мерин отца Гилемдара. В деревне мы жили по соседству. По этой причине Гилемдара и меня забирать домой одной весной присылают нашу лошадь, следующей весной – их лошадь.

А Бадретдин – наш случайный попутчик. Хотя мы в медресе собирались и разъезжались в одно время, однако раньше нам не приходилось возвращаться вместе с ним. Бадретдин не любил быть кому-нибудь обузой. Как только учёба заканчивалась, он на базаре разыскивал односельчан, чтобы ехать с ними, а то и пешком топал тридцать вёрст в свою деревню. В этот раз мы, можно сказать, сами попросили его, то есть уговорили, возвращаться вместе.

Бадретдин был самым бедным шакирдом в нашем медресе. Из деревни ему никто не помогал. Только изредка кто-нибудь из приехавших на базар из Ишле односельчан передавал ему от матери завёрнутый в холщовую тряпку пшённый хлеб или кусочек масла. Бадретдин и это принимал, стесняясь и говоря: «Ну зачем это? Скажите маме, что я не голодаю, пусть она от себя не отрывает!» И он почему-то это масло ел, отщипывая шилом. «Почему ты так делаешь?» – спрашивали шакирды, на что Бадретдин со смехом отвечал: «Если шилом есть, то его надолго хватает».

На родине, как говорится, воробей не умрёт, так и наш Бадретдин учился с большими мучениями, был ограничен в деньгах. Зато как хорошо он учился! Это многократно проверено, что бедный студент, живя в беспощадной нужде, как правило, оказывается очень талантливым.

Ему иначе нельзя. Богатый студент даже с кочаном капусты вместо головы сколь угодно долго будет числиться в медресе. А если плохо учится бедный студент, его из медресе выставят в первую же зиму. К тому же, только очень хорошо учась, бедный студент может хоть немного облегчить своё материальное положение.

Читать дальше