Следы на Снегу - К истокам

***

А Пётр нутром чуял, что просто обязан ухватиться за эту возможность – вцепиться и не выпускать, это был его путь в большую науку, возможно, даже не только к отдельной статье в журнале, но и целой книге. Поиск, которым по его заданию занялись студенты, как он и ожидал, ничего выдающегося не дал. Он возобновил чтение лекций, полагающихся по программе кружка. Ребята исправно ходили по музеям, изучали материальную и духовную культуру народов, населявших их немаленький регион, но Пётр не оставлял надежды найти что-то новое по теме, которая стала его идеей фикс. Месяцы труда принесли жалкие крохи информации – в одном из старых сборников профессора Серебрякова он вычитал странную легенду, которую пересказал один из стариков – о роде хищных людей, в которых боги вселили ярость и жажду крови, отметив их особым клеймом. Нашлась и жутковатая сказка, которую сочинили представители другого народа – о том, что тёмными осенними ночами, когда земля замерзает, а звезды светят особенно ярко, хищное племя выходит на большую охоту, и путникам, которым не повезло оказаться под открытым небом, суждено погибнуть страшной смертью. Эти люди охотятся стаями, они умны, сильны и поэтому особенно опасны, куда страшнее обычного дикого зверя, но распознать их несложно – они несут на своем теле особую печать.

Загадочная татуировка не давала покоя Петру. Именно поэтому он так стремился встретиться со знакомым своего студента. Ему нужно было увидеть рисунок своими глазами, сличить его с тем, что он видел на фотографии, удостовериться, что перед ним действительно один из представителей небольшого рода торгонов.

Временами его немного пугала собственная одержимость – Пётр никогда так не действовал. Обычно он вёл себя осмотрительнее и старался оставаться беспристрастным, даже отстранённым. А тут всё с самого начала пошло не так – эмоции захлестнули его с головой. Жажда открытий, амбиции, стремление проникнуть за завесу тайны во что бы то ни стало заставляли его совершать поступки, на которые он бы раньше не решился. Он даже не успел осознать, как навязался в гости к студенту, про которого мало что знал. Только то, что он застенчив, молчалив и старателен. Денис старался быть незаметным, держался позади всех, на устных экзаменах тянул с ответом, хотя всегда демонстрировал прекрасное знание материала – до самой последней мелочи, поэтому иногда преподаватели думали, что либо у этого юноши феноменальная память, либо он виртуозно умеет пользоваться шпаргалками. Впрочем, в последнем никто и никогда его не уличал.

А где он жил, с кем, и вообще, чем занимался за пределами аудитории, никого, кажется, не интересовало. Денис был из тех людей, которых забываешь, как только отводишь от них взгляд. Неприметный, тихий, чьё присутствие или отсутствие никого бы не взволновало. До того момента, когда он вдруг не подал голос и не рассказал о своем знакомом. Неизвестно, что больше удивило его сокурсников – то, что Денис, оказывается, бегает или то, что он вызвался выполнить задание по своей инициативе.

Когда они подходили к остановке, Пётр вдруг осознал, что им не о чем говорить. Денис шёл быстро, широкими шагами, и явно не был намерен поддерживать светскую беседу. Пётр семенил следом и лихорадочно пытался подобрать хотя бы одну общую тему. Был вечер пятницы, час пик, на остановке толпилось множество людей. Первый тёплый весенний вечер словно сдул пыль с города – окна домов и витрины засияли, прохожие улыбались, даже улицы, казалось, стали шире. Везде царило оживление – мимо проходили влюблённые, держась за руки, счастливые в своём маленьком мире, принадлежавшем только им двоим, то и дело раздавались взрывы смеха, знакомые, встретившись, уже не обходились вежливыми кивками, а радостно обнимались, даже вездесущие голуби, казалось, ворковали особенно самозабвенно, что уж говорить про воробьёв – те весело скакали по тротуару, испытывая громадное облегчение от того, что пережили очередную холодную зиму.

Только Дениса совершенно не затронуло это настроение. Он стоял, пряча лицо в шарф, засунув руки в карманы, сгорбившись, словно на него давила какая-то непомерная тяжесть. Пётр в ожидании автобуса уже несколько раз пытался завести непринуждённый разговор о погоде, занятиях, но чем больше он болтал, тем глубже в себя уходил Денис. В конце концов, Пётр умолк. Ему было нелегко молчать, но, к счастью, нужный автобус подъехал довольно скоро.

Они втиснулись в переполненный салон, пассажиры весело переговаривались, планируя вечер пятницы и выходные. Денис, раздвигая толпу, прошёл в самый конец, Пётр с трудом пробрался за ним. Автобус резко рванул с места, толпу качнуло, раздались выкрики «Эй, полегче, не дрова везёшь!», но не злобные, как было бы зимой, а скорее добродушные.

Ехали они долго, большая часть пассажиров сошла, а им, похоже, нужно было на конечную. Когда стало посвободнее, они сели, Денис устроился у окна и немного расслабился. Снаружи мелькнули какие-то безликие строения без окон, через пустырь шагали серебристые башни электрических опор, за хлипкой оградой из колючей проволоки тянулись ряды пустых ржавых контейнеров – подержанный конструктор, детали которого собирали со всего мира, затем – трубы, из которых валили клубы желтоватого дыма, вдоль обочин – пожухшая, покрытая толстым слоем пыли скудная растительность. Дорога становилась всё хуже, автобус немилосердно трясло. Неужели здесь кто-то живёт, с сомнением подумал Пётр. Но вот и конечная остановка – компактный жилой массив, типовые дома, выстроенные по строгой схеме – сплошь серый бетон да давно немытые стёкла, между этими мрачными коробками затерялись мелкие магазинчики, и, как ни странно, частные дома, похожие на дачи.

– Удивительно, я почти всю жизнь провёл в этом городе, но никогда здесь не бывал, – Пётр с любопытством озирался, когда они шли по извилистой асфальтовой дорожке.

– Да, сюда мало кто доезжает, – вдруг заговорил Денис.

– Слушай, извини, что я так навязался. Если тебе неудобно… Ты только скажи, и я уеду, пока автобусы ещё ходят, – спохватился Пётр, поняв, что его напористость могла быть не к месту.

– Да нет, я живу один, не беспокойтесь.

– Хорошо. Но ужин-то ты позволишь приготовить? Может, заглянем в магазин? – Пётр ухватился за эту возможность наладить контакт.

– Я вас снаружи подожду, – буркнул Денис, больше обращаясь к своему шарфу, чем к собеседнику.

– Я быстро. Кстати, что тебе взять? Я хорошо готовлю.

– Решайте сами, мне всё сойдет.

Пётр нырнул в полутёмный магазин, расположенный в одной из тех времянок, которые в его время было принято называть вагончиками. Ассортимент оказался типовой – необходимый минимум безо всякой надежды на изыски. Перед ним был только один покупатель – худощавый парень, несмотря на раннюю весну, успевший загореть. Серьги, наушники, в которых грохочет что-то тяжелое – даже снаружи были слышны низкие басы и мощный рык певца; потёртая чёрная парка с закатанными рукавами, тёмная толстовка, рюкзак, закинутый на плечо – сейчас будет покупать сигареты и алкоголь, подумалось Петру. Но к его удивлению, у парня в корзине было несколько бутылок минеральной воды, хлеб, какие-то куриные полуфабрикаты, овощи и упаковка замороженных ягод. Последнее почему-то особенно его поразило. Кассир назвала сумму, парень явно не слышал, но мельком взглянул на монитор и вынул из кармана крупную купюру. Продавец раздраженно лязгнула кассой и развела руками, мол, сдачи нет, подожди. Потом повернулась к Петру, посчитала его покупки, он выгреб из бумажника всю мелочь, но умудрился-таки наскрести нужную сумму. Парень всё это время с отсутствующим видом ждал рядом, и только когда Пётр расплачивался, окинул его хмурым взглядом.