Григорий Аркатов - Перпендикулярность

– А вы не подскажите, куда направлялась ваша веселая компания, когда мы вас взяли?

– На склад?

– Зачем?

– Мне сказали, что прибыла новая партия экспериментальных препаратов, которые нужно срочно отправить в Москву. Перевозка должна была происходить в состоянии строжайшей секретности и под защитой вооруженной охраны.

От нервного перенапряжения Парикмахер начал чесаться и барабанить пальцами по столу.

– А как вы объясните два трупа на Республиканской? Найт еще ладно, но человек…

– Нойман рассказал мне, что первая партия препарата, поступившая две недели назад из Германии, была похищена группировкой найтов. Все боялись нового нападения… поэтому… человек погиб случайно…

– Хотелось бы вам верить, но на складе вашей фирмы мы не нашли ничего, кроме стада живых мертвецов и тридцати килограмм гиперкаина.

Я понимал, что обстановка накалилась до предела. Выхода из тупика не предвиделось. Незнакомец, определивший меня в фирму Ноймана, благополучно скончался, и вытаскивать мою задницу было некому.

– А что случилось с ним? – спросил я, ткнув пальцем в фотографию незнакомца.

– Убит сегодня утром в центре города.

– А вам известно, кто он?

– Также как и вам. Думаю, что мы бы вообще никогда о нем не узнали, если бы не вы.

– То есть?

– Видите ли, мы два месяца следили за фирмой «Кречет». Слишком много гиперкаиновых путей вело в этот офис. А вчера ожидалась большая партия, вот мы и решили их прижать. Но тут появились вы и один из наших сотрудников принялся утверждать, что вы покойник. Вот и пришлось вызывать антизомбический отряд.

– Но я же не труп.

– Парадоксально, но факт.

…Кто скажет теперь, что именно поразило воображение англичан?! И всё-таки чудовище то не могло быть змеей. В открытом море змея крупных размеров жить не может. Тело ее не приспособлено к быстрому плаванию в море – змея неминуемо погибла бы…

– Попросите капитана Бобрика зайти к нам, – приказал Акимыч по телефону.

Через минуту в кабинет вошел Бобрик, оказавшийся человеком в солнцезащитных очках.

– Я бы вас познакомил, но думаю, что в этом нет необходимости. Ведь так, капитан?

Моя кожа ощутила на себе пристальное внимание обоих гэбэшников, так что невольно начало играть очко. В то же самое время мне было совершенно непонятно, в чем состоит секрет происходящего.

– На что вы намекаете?

Парикмахер кинул мне очередной документ из своей папки.

– В марте 2005 года вы были обнаружены мертвым в своей квартире. В ходе следствия в убийстве сознался капитан госбезопасности Бобрик, но был оправдан, так как оказалось, что господин Малкин изнасиловал и убил его младшую сестру.

Слушая Акимыча, я думал о том, что пора бы уже проснуться, но вместо этого мне приходилось всё глубже погружаться в нереальность. Она была в плохом настроении, и в результате я оказывался всё в более глубокой жопе.

– Но ведь я жив! Я не умер!

– Действительно. Проведенные анализы не выявили каких-либо отклонений. Кроме того, оказалось, что вы девственник.

– Не знал, что наука способна на такое.

– Способности науки мне ясны, а вот кто вы такой, мне непонятно.

– В смысле?

– Вы не Игорь Малкин, ибо он умер, а воскреснуть можно только в качестве зомби, коим вы не являетесь.

– Тогда кто же я, по-вашему?

– Я теряюсь в догадках. Но у меня нет времени на решение замысловатых сканвордов. На вас висит соучастие в убийстве, однако отдать вас под суд невозможно из-за истории с мертвецами. Поэтому я отдаю вас капитану. Теперь он решает вашу судьбу.

– Что? – закричал я, подскочив со стула, – Это беспредел! Я требую адвоката!

Меня усмирила электрическая дубинка, погрузившая в кромешную темень всё окружающее пространство. Как ни странно, но в какой-то мере я даже был рад этой темноте. Она гладила меня своими нежными руками спокойствия, от чего мое сознание начало мерно перетекать в нирвану. Правда весь трансцендентный кайф обломал проклятый Акимыч. Его очередное неуместное появление своровало у меня покой неосознанности. И он вновь распахнул протокол, и он снова заговорил?

– Помнишь, Игорёк, в начальных главах Бытия говорится, что после создания света и отделения его от тьмы, семь Элохим отделили воды, которые были над небесной твердью и под ней. Установив, таким образом, низшую вселенную Элохим обратили свое внимание на флору, фауну, а затем на человека. Помнишь: «…И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему. По подобию Нашему… И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его: мужчину и женщину сотворил. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю…».

– О чем это вы?

– Вдумайся в эти строки без лишних эмоций и сразу же заметишь странное использование местоимений в этой цитате. Когда множественное число еврейского слова Элохим переводится словом «Бог», которое в свою очередь находится в единственном числе и не имеет рода, Бытие становиться бессмысленной теоремой. Возможно, переводчики боялись правильного перевода. Ведь знание того, что Элохим есть мужские и женские творческие сущности, могло нанести разрушительный удар по христианскому мифу о монотеизме. Множественная форма местоимения «Наш» безошибочно говорит о множественной природе Бога. Далее говорится, что Элохим создал человека по образу и подобию своему, мужчину и женщину, два в одном. А как же концепция, по которой Бог является мужским существом? Разве Микеланджело изобразил его гермафродитом? Затем Элохим приказал этим существам плодиться и размножаться. Заметь, что еще не существует отдельно ни мужское, ни женское начало! Если обратить внимание на слово «наполняйте», а в английском языке оно звучит как «replenish», то всплывают интересные факты. Приставка re- обозначает “назад к исходному состоянию” или “повторение или восстановление”. Значит не нужно думать, не нужно гадать о смысле жизни и смерти. Нет цели, есть вечное возращение к себе самому.

Закончив свое повествование, Акимыч захлопнул папку, и уставился на меня своими рыбьими глазами.

– Зачем нужно рассказывать мне всё это? – спросил я.

– Меня попросили.

– Кто?

– Этого я не могу тебе сказать.

– Но почему?

– В мире мертвых свои правила.

– Но вы же не мертв?

На лице парикмахера вновь появилась его идиотская ухмылка.

– Ошибаешься. Я мертв, правда, еще не ознакомлен с этим неоспоримым фактом.

…В начале ХХ века ученые, исследующие «чудеса» Библии, стали склоняться к тому, что библейский левиафан – это плезиозавр, морской ящер, в массе своей вымерший почти семьдесят миллионов лет тому назад. Впрочем, считалось, что несколько десятков таких животных сохранилось, и время от времени они встречаются в морях…