Исаак Ландауэр - Шизофрения. Том 1

Тот вечер знал ещё много маневров, наступлений, поражений и побед, но главное действующее лицо уже не сумело оценить находчивость сражавшихся. Он устало водил глазами по сторонам, с виду даже наслаждался музыкой, но мозг был давно в отключке, поэтому, когда Михаил встал в туалет, то не сделал и трёх шагов, как под влиянием коварного земного притяжения очутился лицом на полу, который стал быстро убаюкивать его своей мраморной прохладой, и он всё менее отчётливо различал какую-то вокруг себя суету, голоса и звуки, пока вся мишура этого мира наконец не покинула его, и он удовлетворённо захрапел.

Пробуждение не обещало ему ничего хорошего, но на этот раз, видимо, сжалившись, поместило в просторную двуспальную кровать, заботливо раздетого, хотя почему-то до гола, и, открыв глаза, первой его мыслью было, что всё, должно быть, не так уж плохо, коль скоро он очутился в таком уютном месте, да ещё и заботливо накрытый одеялом. Вспышка справа, какое-то движение заставили его повернуть гудевшую голову и даже зажмуриться, чтобы, снова открыв глаза, убедиться, что он уже не спит. Рядом нежно посапывала его вчерашняя спутница и, очутись на её месте нильский крокодил, он удивился бы меньше. «Однако, я мужик», – подумал Михаил, впервые с похмельного утра примеривший на себя костюм супермена и блестящего любовника, умудрившегося в полнейшей бессознанке уложить в постель такое сокровище.

По правде говоря, Михаил сомневался в своей способности что-либо сделать в хорошо знакомом ему состоянии чрезмерного опьянения, но, напиваясь почти всегда в одиночестве, он всё-таки не имел случая проверить на практике функционал своих гендерных признаков, так что вполне мог рассчитывать и на пару фрикций, прежде чем совершенно отрубиться. Anyhow, скоро всё должно было разрешиться, тем более что данная проблема стремительно вытеснялась двумя более насущными: нужно было найти воду, а лучше – какой-нибудь кефироподобный напиток и по возможности ещё и таблетки от головной боли. Плавно, чтобы не разбудить девушку, он сполз с кровати прямо в тапки, что лишь увеличило его замешательство: вокруг, насколько хватало взгляда, отсутствовали следы раздевания пьяного в виде разбросанной одежды, зато явно наличествовал просторный халат, который недвусмысленно говорил о том, что он дошёл сюда сам и после душа – обстоятельства, усилившие его подозрения касательно способности всё-таки произвести накануне несколько любовных па, прежде чем отъехать в царство Морфея.

С доселе незнакомым ему по утрам чувством победы, которое отчасти даже нивелировало похмельные симптомы, он тихонько надел халат, вышел из комнаты и очутился в огромном, по меркам обитателя панельной девятиэтажки, холле, совершенно не имея представления, куда ему идти дальше. Как всегда, обострённая алкогольной интоксикацией интуиция подсказала ему, что даже блистательная Инна вряд ли могла быть обладательницей подобных хором, поскольку заполучить их ценой лишь своей красоты (уж точно не на зарплату сэйлз-менеджера) означало бы для неё навсегда потерять тот свежий, почти юный цвет лица, который в таком случае закономерно отдан был бы в жертву бесчисленным похотливым фантазиям доброго десятка богатых папиков. В арендованную же содержателем квартиру приводить любовника небезопасно – с учётом повсеместно распространённых и недорогих уже технологий тотального видеонаблюдения. Предоставив обстоятельствам разрешить для него и эту дилемму, он пошёл по коридору в сторону, как ему казалось, кухни и на пути встретил открытую дверь в ванную. Решив не упускать открывшуюся возможность и всерьёз опасаясь не найти потом к ней дорогу, шатающийся первооткрыватель заглянул в помещение и увидел там светловолосую копию Инны в одном нижнем белье – те же длинные стройные ноги, подтянутая спортивная фигура и приятное лицо.

– Доброе утро, – приветливо улыбаясь, сказала она ему, и как ни приятно было бы пофантазировать на тему того, как он героически поимел сразу двух потрясающе красивых девушек, но Михаил оборвал себя, потому что был всё-таки слишком реалистом, чтобы пускаться в такие откровенно лживые мечтания. Он уже было открыл рот для ответного приветствия, но успел лишь обдать новую знакомую мощной волной перегара, когда услышал сзади знакомый голос:

– Как видишь, девушки нам тоже нравятся одинаковые.

Михаил повернулся и с неожиданной радостью увидел Сергея, к слову, как будто и не пившего, потому что это тут же расставило по местам все составляющие его доселе загадочной мозаики: квартира явно была его, блондинка тоже, а он на правах гостя и сопровождаемый Инной занял одну из спален. Следовало признать, что это одно из самых, если не самое блестящее его похмелье, в котором будет явно присутствовать не только обычные душ, кефир и кодеин, но к тому же наверняка вкусный завтрак – а он вдруг почувствовал голод, приятная компания, возможно, даже продолжение вечера накануне и, буде на то воля провидения, ещё и тяжёлый по исполнению, но феерически приятный похмельный секс с красивейшей из девушек.

«Вот это я удачно зашёл», – не без видимого удовольствия подумал он, пожелал всем доброго утра, полюбопытствовав у девушки Сергея насчёт душа: «Вы закончили?», получил утвердительный ответ и напутствуемый предложением непременно присоединиться к завтраку, чуть только не похрюкивая от удовольствия, полез в душ. Принимая на себя потоки освежающей влаги, он вспоминал ещё раз все обстоятельства вчерашнего вечера и не мог не признать их достойными лёгкого непритязательного романа про похождения скучающего, чуть правда больше нормы пьющего Байрона, лениво и частью даже неохотно покоряющего многочисленных красоток. От утренних приятных впечатлений он снова сделался почти что пьян и потому лишь с опозданием услышал, как приотворилась дверь и, сбросив на пол халат, Инна ловко юркнула к нему. В этот день провидение, видимо, решило вывалить на него все свои блага, и он уже начинал с тоской задумываться о том, чем таким особенным ему придётся за это расплачиваться, когда его почти уже любовница, деловито отстранившись от поцелуя, который, принимая во внимание резкий запах изо рта, обещал ей мало приятного, и решив, видимо, из двух зол выбрать всё-таки меньшее, чмокнула его в нос, а затем опустилась на колени, чтобы устами, так сказать, припасть к источавшей этим утром наименьшую вонь части его тела. Часть, и без того взведённая на боевой режим похмельем, не замедлила отреагировать и отдалась в приятные, уютные и, главное, опытные руки и рот русской девушки. Квалификация сказалась быстро, и не прошло и пяти минут, как Михаила затрясло в конвульсиях похмельного оргазма, ноги задрожали, он с силой упёрся затылком в стену, и лишь эта точка опоры спасла его от сползания прямиком на дно ванной.