Сергий Чернец - Собрание сочинений. Том восьмой

Чересчур блестящий слог не всегда приемлем, он делает незаметным как характеры, так и мысли. Ясность – главное достоинство речи. И речь должна быть связной и понятной: «Надежней конь без узды – чем речь без связи».

Да, слово – враг страданий человеческих, слово лечит так, что в силах душу из недуга вызволить.

Мы все умны, когда дело идет о том, чтобы давать советы, но – когда надо избегать промахов, мы не более как дети. Потому что всему надо учиться и о том, как говорить учил великий оратор Цицерон, научившись всему сам.

«Величайшее достоинство оратора не только сказать то, что нужно, но и Не сказать того, что не нужно» – мера важна во всем, и в речах тоже, говорит Цицерон.

Истинно красноречив тот, кто обыкновенные предметы выражает просто, великие – возвышенно, а средние – с умеренностью.

И тут Цицерон переходит к письму, к писательству: Перо – лучший учитель, написанная речь лучше только что придуманной. Письмо развивает искусство владения словом. Чистота речи совершенствуется посредством чтения писателей и поэтов. – Как прав, однако, великий древний мудрец.

Речь должна вытекать и развиваться из знания предмета. Если оратор не обнял и не изучил его, то всякое красноречие является напрасным ребяческим усилием.

Когда суть дела обдуманна заранее, слова приходят сами собой. Краткость нужна, чтобы речь стремилась легко и свободно, чтобы в словах не путалась мысль и ушей не терзала.

_____________________

Больше пользы приносит речь, которая малыми дозами прокрадывается в душу людей. В пространных и многословных рассуждениях – бывает много шума, а достоверности к ним люди не видят.

В самой словесности, как и, впрочем, во многом другом, мы бывает страдаем невоздержанностью.

Правдивая же речь – она проста.

Речь людей частенько такова, какой была их жизнь, коль жизнь была грубая и\или злая, то и речи человека грубы и злы. Речь – как убранство души: если она подстрижена и подкрашена, и отделана, то ясно, что и в душе нет подлинного, там все подкрашено и подделано, и там есть некое притворство перед миром.

В народе есть такие изречения или пословицы, которые всем приятны и всеми употребляются. Они бы не переходили из века в век, если бы всем людям не казались истинными.

Всякое слово народной мудрости, где-нибудь да оказывается подходящим.

______________________

Краткость речи не должна лишать её изящества, любая речь без украшения будет груба. И в этом помогают письменные упражнения. Они шлифуют нашу речь, и наоборот, упражнения в речах оживляют письменный стиль, что немаловажно для писателей.

Тот, кто быстро пишет, не научится писать хорошо, но тот, кто пишет хорошо, легко может научиться писать быстро. Тут не надо спешить: слишком старательные поиски слов часто портят всю речь. Лучшие слова – это те, что являются сами собою. Для изучения языка гораздо важнее свободная любознательность, чем грозная необходимость. И это надо учитывать любому писателю, как важность.

Человек выше животного способностью речи – да, но он бывает ниже его, если делает недолжное употребление своей речи.

Будь сдержанным в словах, вещали мудрецы. Слово, удержанное тобою – раб твой, а слово, вырвавшееся у тебя – твой господин.

Лучше споткнуться ногами, чем языком.

Откровенная речь человека, подобно вину и любви, вызывает такую же откровенность обратно от собеседника, это многие знают, но не мешает напомнить.

Грамматика повелевает и царями, сказал мудрейший.

Истинное красноречие не нуждается в науке красноречия, как истинная нравственность не нуждается в науке о нравственности. Истинное красноречие смеется над витиеватостью слогов.

Не только в слове, когда оратор произносит речь перед народом, видим мы слова его. В звуке голоса, в глазах и во всем облике говорящего заключено не меньше красноречия, чем в выбранных словах.

Истинное красноречие – это умение сказать всё, что нужно и не более чем нужно.

В беседе же, талантом собеседника отличается не тот, кто охотно говорит сам, а тот, с кем охотно говорят другие. В беседах действует другой закон, закон обаяния. Чтобы был диалог, а не монолог, создающий давление на собеседника.

А к писательству можно добавить: что признаки строгого и сжатого стиля (краткость сестра таланта) – в том, что вы не можете выбросить ничего из своего произведения без вреда для его смысла.

Опыт слишком часто поучает нас, что люди ни над чем так мало не властны, как над языком своим. Подводит он – «язык мой, – враг мой!».

И наконец, – Слово – это есть врата ума. Если держать их открытыми, ум может ускользнуть наружу. Владейте словом, речью, языком своим.

Статья получилась в виде неких «Тезисов» на высказывания многих мудрецов и поэтов.

Работая только ради материальных благ, мы сами себе строим тюрьму, на нашей планете Земля. Мы запираемся в одиночестве, и все наши богатства обращаются в прах и пепел, потому что они бессильны доставить нам то, ради чего существует человечество.

Прозаичнее может каждый взглянуть на свою жизнь. Мы стремимся построить свой тихий мирок, замуровать наглухо все входы и выходы к свету, как делают это муравьи, закрывая все входы на ночь. И мы сворачиваемся клубком, как кошки, укрываясь в своем обывательском благополучии, в своих косных привычках, в затхлом своем провинциальном укладе. Мы воздвигаем себе некий оплот, чтобы спрятаться от ветров, от морских прибоев и звезд! Тогда всё! Мы перестаем быть жителями планеты, несущейся в пространстве, мы не задаемся вопросами, на которые нет ответов, – тогда всё, мы просто обыватели…. Жалко, что никто вовремя не схватил нас и не удержал, а теперь уж становится слишком поздно. Глина, из которой слеплен человек, высыхает и твердеет. И уже ничто на свете не сумеет пробудить в человеке уснувшего музыканта или поэта, или астронома, который быть может жил в нем в детстве, пока мог восторгался и звездным небом, и стихами, и музыкой.

Остается убогое наше представление о культуре: мы полагаем, будто она состоит из затверженных формул. Потому что сегодня, последний школьник может знать больше, чем знали в свое время Декарт и Аристотель и Сократ. Но мыслить нелогично и масштабно, как они, мало кто из нас способен.