ArDente - Берег души и иллюзий

Не желая дразнить льва, ювелир продолжил:

– Семейство Лукьяновых у меня часто покупают и берут в прокат украшения – пытаясь сбить мой пыл, продолжал убийца моих нервных клеток.

– Адрес? – почти приказным тоном процедил я.

– Меллас, Шалфейная, 12. – как на экзамене отрапортовал старик, – простите, сейчас этот посёлок называется Санаторное.

– Спасибо – я позволил себе растянуться в ехиднейшей на вид улыбочке.

– Молодой человек, Вам достаточно было намекнуть… Я же всегда пожалуйста – изображая искусственно-наигранное недоумение оправдывался невинный агнец.

Как же мне хотелось сломя голову рвануть к машине, но я решил удалиться медленно. Какой гений, думал я. Определяет на глаз размер кольца! Вот плут! Молодой человек, поверьте моему опыту… Это уж точно. Мошенник!

Всё равно я ему благодарен. Ещё одно таинственное звено разорвано.

* * *

Я мчался по трассе связывающей Ялту с Санаторным, а ещё чуть дальше с моим родным «берегом души и иллюзий».

Меллас – один из поселков недалеко от Фороса. В этой стороне Крыма ещё с советских времён располагались дачи высшего государственного аппарата. Я прикидывал, чуть дальше, в Форосе, дачи политиков и прочих публичных людей. Меллас и Парковое места более уединённые, облюбованные людьми деловых кругов. В основном эти люди не любят излишней оживлённости вокруг своих семей. И эти места лучше других подходят к данному сословию.

– Значит г-н Лукьянов бизнесмен? Возможно, это как-то объясняет судьбоносность решения Насти. А, быть может, есть какая-то более глубокая причина? – размышлял я.

У меня не было ни злости, ни зависти к г-н Лукьянову. По крайней мере, если мы любим одну и ту же женщину, то наши вкусы схожи. И эта маленькая деталь вызывает уважение и настраивает на готовность к серьёзной схватке. Любовь совсем не простая штука и на этих полях всегда были и будут идти сражения. Я мог сомневаться в исходе битвы, но об отступлении не могло быть речи.

Я свернул с трассы под дорожным указателем «Меллас». Дорога, спускающаяся к посёлку, ничуть не уступала, ни по качеству, ни по живописности самой трассе. Для бывшего Союза это большая редкость. Как правило, чуть в сторону от артерии и цивилизация становится пустым звуком. Но надо не забывать, кто селился в этих местах.

Спускаясь, я отметил, что по живописности немного ошибся. Красота, открывающаяся с каждым поворотом всё больше и больше, поражала. Вдоль дороги стояли свечки кипарисов, чётко очерчивая границы дороги. Они напоминали природную стражу, а я вроде как спускался к дворцу. Попав в сам посёлок, конечно, дворца я не нашёл, но всё вокруг напоминало маленькую Швейцарию. Я медленно проезжал мимо дач и особняков. Вдали виднелись многоэтажные постройки возведённые здесь совершенно недавно. Но моё нутро подсказывало мне, что искать нужно как раз здесь. Выбрав одну и ту же женщину, скорее всего, мы бы выбрали и похожие места для жилья, с одной лишь разницей – мне нравятся более дикие.

Я ловил себя на мысли, что совершенно невольно, я анализирую своего противника. Я составляю его психологический портрет. А значит, внутри я себя уже готовлю к будущим событиям. Ища окно любимой, я осознавал, что кроме розы, возможно, придётся прямо сейчас встретиться и с шипами, в лице её мужа. Поэтому все романтические эмоции отошли на второй план. А на первый вышла полная концентрация и сосредоточенность.

Мои глаза выхватили табличку на одном из домов «Шалфейная, 8». Вот я и добрался. Оставив машину возле этого дома, я медленно пошёл в сторону 12-го.

Это был особняк, в котором не менее искусно, чем в моем «Береге…», сочетались великолепие постройки былых зодчих и новые архитектурные решения. Браво г-н Лукьянов, я не ошибся в Вашем вкусе. Витринные окна создавали прекрасную обзорность и, видимо, естественный свет в течение всего солнечного дня разливался внутри, подчёркивая тепло и уют. Но больше всего запал в душу небольшой парк, если так можно выразиться, окутавший дом по периметру. Когда мои глаза застыли на розах, в самом центре этой ландшафтной идиллии, в сердце что-то ёкнуло. Перед глазами возник образ. Её ночной образ. Я чувствовал, что её руками создан этот маленький Эдем. Иначе быть не могло.

Я стоял возле ворот, восхищаясь этим садом. Но никаких признаков, присутствия в доме людей я не заметил.

– Может мне стоит покараулить до вечера, тем более что не так много времени уже осталось? – размышлял я.

Я взглянул на часы и стал озираться по сторонам. И в этот момент я услышал голос:

– Молодой человек, Вы к Сергею Брониславовичу?

Я повернулся на голос. В соседней калитке стоял пожилой человек, худощавого телосложения, в старом, наверно ещё советском, спортивном костюме.

– Да, мне надо было ему кое-что передать – с этими словами я подошёл к нему поближе.

– Они уехали вчера. Домой в Ниццу – на секунду он задумался, приложив указательный палец к своему рту и легонечко постукивая по губам.

– Хотя у меня где-то есть номер его прямого телефона.

– Прямой? В Ницце? – с уточнением переспросил я.

– Ой, простите, старая привычка. Сейчас говорят мобильный. Но я сторонник чистого русского языка. Поэтому говорю – прямой. Хотя это уже не первый казус, произошедший из-за неверного толкования. – Так мне поискать номер?

Конечно, мне этот номер, как мёртвому припарка, но чтобы снять все подозрения я согласился.

– Пройдёмте в дом, – любезно пригласил он, – я сейчас найду телефончик.

Прохода по дорожке к старой деревянной веранде, я обратил внимание на розы. Я даже на мгновение остановился. Они были точно такие же, как и в палисаднике моей возлюбленной. Это еле заметное замешательство не ускользнуло от хозяина усадьбы.

– После смерти моей жены, Анастасия Павловна помогает поддерживать оранжерею в хорошем состоянии. Это исключительно её заслуга.

При упоминании её имени я невольно вздрогнул. Я чувствовал, что выдаю себя, но не мог с собой ничего поделать.

Мы вошли в дом. Оглядев интерьер, я поймал себя на мысли: вероятно, хозяин либо военный в отставке, либо чекист. Вся обстановка была почти что аскетическая. Мебель, ещё 70-х годов прошлого века, но только необходимая. Всё предельно скромно. Современный дизайнер интерьеров здесь мог бы почерпнуть гармонию смеси стиля 70-х и современного минимализма. В подтверждение теории о секретности его бывшей профессии так же говорило небольшое количество фотографии на стенах. Я стал вспоминать, что раньше в этих местах располагались дачи знаменитого 9-го отдела КГБ. Они всегда были обособленны, т.к. этот отдел практически не контактировала с остальным могучим аппаратом госбезопасности. Везёт же мне на интересных людей.