ArDente - Берег души и иллюзий

Первый раз за последнюю неделю я по-настоящему выспался. Думаю, тому причина, вчерашняя беседа с отставником-особистом. Я очень уважаю таких людей и его негласная поддержка успокоила мои морально-этические переживания. Ради возвращения любимой я и раньше не особо обращал внимание на этический вопрос, но всё же что-то внутри немного зудело.

Налив себе чёрный кофе и бросив в чашку кусочек льда, я выполз (сложно подобрать более подходящее слово) на террасу.

Передо мной под тяжёлыми тучами, цвета старого асфальта, разливалось штормовое море. Море никогда не бывает не красивым. Оно может быть ласковым и нежным, как улыбка матери, или хмурым и могучим, как укоряющий взгляд отца, но оно остаётся таким же родным, как наши родители. Оно и является где-то в очень далёком прошлом нашей родовой колыбелью. Темные сине-зелёные воды, посыпанные белыми пунктирами морской пены под серым небом. Оно заставляло благоговеть и восхищаться. Странно, когда видишь штормовое море, ты преклоняешься перед его могуществом и силой, побаиваешься, но, в тоже время, в душе рождается небывало мощный восторг, будто ты восхищаешься силой старшего брата. Что для нас море и вода в целом? Всё! Наша жизнь!

Я стоял перед величайшей стихией, ветер порывистый и мощный бил меня в грудь, и мою душу заполняло восхищение и полнейшая свобода. Я поставил чашку на пол. Поднял руки вверх, ладонями к морю.

– Я склоняюсь перед тобой, моё море. Вспомни меня, вышедшего из твоих вод много веков назад. Я твой сын. Поделись со мной своей силой, мощью и свободой.

Я произнёс эти слова. И ощутил, как море мне откликнулось, внося в мою душу всё то, что я попросил. Я сделал глубокий вдох, вбирая в себя запах соли и водорослей, и уже через минуту был настолько бодр, что мог свернуть горы.

Оставив свой форпост, я вернулся в дом. Кожа слегка замёрзла, но в душе пылал огонь. Огонь счастья, рождённого прикосновением природы. Я вспоминал ту ночь. Ощутил нежный запах моей возлюбленной. И мысли постепенно вернули меня к моей проблеме, которую я старался решить. Не получив ответа на моё послание, мне ничего не оставалось делать, как напомнить о себе ещё раз. Вода точит камень, решил я. Значит вторым напоминанием обо мне, станет письмо. Странно, но события, происходящие в последнее время со мной, заставляют каждый раз возвращаться к истокам. Вот ещё одно напоминание из прошлого – письмо. Мы, живущие в XXI веке, пользуемся всеми современными достижениями. IP-телефония, e-mail, twitter, messenger – красивые слова, а толку? Все эти «помощники» призваны облегчить нашу жизнь. Они великолепно с этим справляются. Только облегчая, заодно и притупляют наш разум, наши возможности. Мы общаемся парой сотней слов и наступают моменты, когда мы не в состоянии выразить свою мысль. В этих случаях звучит излюбленная фраза-паразит «Ну, ты меня понимаешь». А что остаётся делать? Приходится понимать, так как и твой словарный запас скудеет час от часа. Письмо заставляет нас изложить мысль не фразой и даже не предложением, а абзацами и страницами. А когда нужно выразить свои чувства… ну, ты меня понимаешь.

Мне пришлось потратить некоторое время в поисках мобильника. По обыкновению, приезжая в свою крепость я забрасываю его куда подальше, и в воскресенье, ближе к вечеру, перед отъездом устраиваю грандиозные поиски, каждый раз удивляясь, как я умудрился положить его в такое «случайное» место. В этот раз он вообще оказался вне дома. Отыскав телефон, я набрал номер представителя нашей компании в Париже. После непродолжительного гудка, я услышал голос старого приятеля А̀нжи.

А̀нжи – удивительная личность. Невысокий, стройный, любитель тонкого юмора, русских женщин и, на удивление, крымского вина. Отец А̀нжи француз, известный в прошлом спортсмен. А мать – русская. Родился А̀нжи через девять месяцев после знаменитой Олимпиады-80. Даже имя у него франко-русское, точнее наоборот, русско-французское. Мама хотела назвать его в честь своего отца – Андреем, а отец в честь своего – Жильем. Вот и получился паритет – А̀нжи.

– Алло, Митя? Привет. Сегодня, с утра, воскресенье. Ты звонишь. Значит ты на работе, как всегда?

– Привет, дружище. Логика железная, но не угадал. Я не на работе.

– О, это становиться совсем интересно. Ты же о работе вне работы не говоришь?

– Я по личному вопросу.

– Ты меня радуешь с каждой минутой. Неужели ты последовал моему примеру, только в противоположном направлении?

– Не совсем так. Француженку пока не ищу. Ты не хочешь на недельке прокатиться в Ниццу?

В воздухе повисла пауза, не такая, чтобы совсем длинная, но небольшое напряжение с моей стороны всё же присутствовало.

– Море… Ницца… – слышались размышления А̀нжи. – Ты же знаешь, я не смогу тебе отказать как другу. Я же всё-таки русский.

– Прости, А̀нжи, но ты не сможешь мне отказать и по той причине, что ты француз.

– Я уже догадался. Вопрос касается женщины?

– Ты как всегда проницателен, дружище.

Комплимент пришёлся в точку. В трубке раздался добрый смех.

– И что я должен сделать?

Я вкратце рассказал свой план.

– Она русская? Не боишься, что я её уведу?

– …

– Шучу, шучу – радуясь своей «удачной» шутке, А̀нжи ещё больше повеселел.

– Высылай письмо и инструкции экспрессом. Я помогу, но будешь должен.

– Ты всё ещё в поисках русской красавицы? – поинтересовался я.

– Конечно.

– Тогда «Долг платежом красен» знаешь такую русскую пословицу? Приедешь, рассчитаемся.

– Ловлю на слове. Знаешь такую русскую фразу? – отреагировал он, оставшись доволен своей находчивостью и знанием русских фраз.

Мы попрощались. И в таком прекрасном расположении духа, я взял бумагу и начал писать письмо самой желанной женщине на свете:

«Я хотел бы встретить тебя в городском аэропорту. Посадить в машину и увезти на побережье прекрасного Чёрного моря. Проезжая сквозь хвойный лес по просёлочной дороге, на которой лучи солнечного заката уже играют с тенями деревьев, создавая причудливые, магические, можно сказать, потусторонние узоры, ты чувствуешь, как в открытые окна машины врывается свежий хвойный запах с усиливающимся оттенком приближающегося солёного моря.

Дорога, плутающая вокруг огромных, величественных валунов, постепенно раскрывает перед твоими глазами райские крымские пейзажи. Она кокетливо, своими плавными поворотами даёт время насладиться красотой окружающей тебя практически доисторической природы. Ещё подъем, и со звуком задыхающегося от оборотов двигателя, машина преодолевает последний горный барьер, забираясь на площадку среди красивейшего «альпийского» луга.

Твоему взору открывается скалистый берег, разрезанный обрывами и ущельями нетерпеливого, как женские желания, моря. Мы останавливаемся около небольшого, лесного, деревянного домика, стоящего практически на самом краю обрыва. Когда-то он принадлежал лесничеству, потом здесь размещался наблюдательный пункт советских ПВО, а после распада Союза из этих мест и вовсе ушла вся цивилизованная жизнь. Мне его показал знакомый лесник, и я из него сделал своё секретное место и назвал его «Берегом души и иллюзий». Почему «души»? Наверное, и так понятно. Почему «иллюзии»? Просто сама жизнь здесь становится иллюзорной, призрачной, как маленькая, еле заметная звезда на огромном и чёрном, как смоль, небосводе.