Следы на Снегу - На перепутье

– Твой брат не то чтобы неряха, но временами устраивает такой беспорядок. Приходится заставлять его прибираться, – она улыбается.

– Все мальчишки такие, – я выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь.

– Почему вы так рано ушли с праздника? Лиана вас потом по всей школе искала, – в ее голосе слышится укоризна.

– Извини, просто настроения не было. Да я и не люблю такие мероприятия. Передай сестренке, что она отлично справилась со своей ролью.

– Да, конечно, она будет рада услышать твои слова. Заходи к нам почаще, младшие по тебе скучают. И я тоже. Ты всегда был для меня родным сыном, знаешь ведь?

Я киваю. Это правда. Марк был слишком зол на отца и из упрямства так и не принял Лидию, Кирилл в то время уехал на учебу, а я тогда отчаянно нуждался в человеке, который мог держать меня в рамках, но не с помощью грубой силы, как Айзек, а мягко и ненавязчиво. Лидии это удалось. Ее спокойствие и выдержка не раз помогали мне выпутаться из сложных ситуаций, и я всегда буду благодарен ей за это. Она стала для меня островком покоя в мире, где никто меня не принимал. И она же вставала на мою защиту, когда Айзек был не в духе. Только благодаря ей я и смог так долго продержаться в этом доме.

Айзек всегда пытался меня сломать, с самого детства. Со стороны казалось, что он крайне заботливый отец, который всерьез занимается воспитанием сыновей – мы много времени проводили вместе, выезжали на природу, участвовали в его делах, работали по хозяйству. К Кириллу и Марку он относился по-другому, бережнее, что ли, а с меня требовал, как со взрослого. Всегда откровенно высказывал свое недовольство, безжалостно указывая на промахи даже в присутствии посторонних. Заставлял доводить все до совершенства, выкладываясь по полной. Радовался, если узнавал, что я выстоял в очередной драке, и злился, если оказывался побежденным. Хотел, чтобы все и всегда было так, как он скажет. А я противился этому, не раз восставал против его решений, даже будучи совсем маленьким – а он смеялся и называл меня волчонком. В итоге это вылилось в бессмысленное противостояние, от которого я был вынужден бежать. И, наверное, бегу до сих пор. Теперь, конечно, я понимаю, почему именно мне он уделял такое внимание – он хотел, чтобы я вырос покорным его воле, стал его собственностью, и не только из-за желания использовать Охотника, но и из-за того, что так и не смог заставить маму полюбить его.

Пожалуй, я могу понять его чувства. Я был живым напоминанием о его поражении, а такой человек, как Айзек, подобного не прощает. Рано или поздно мы всерьез сцепились бы, и еще неизвестно, на чьей стороне оказалась бы победа в честной схватке. Но он решил подстраховаться и постарался вывести меня из этой игры прежде, чем я смог ему как-то навредить, хотя я желал только одного – как можно скорее уехать прочь и никогда не возвращаться. Интересно, где он сейчас? После того, что случилось осенью, он наверняка и близко не допускает мысль о примирении. Зная его нрав, могу точно сказать – он винит меня в том, что его жизнь резко пошла под откос, из уважаемого человека он превратился в изгоя, в преступника. Он потерял все – семью, дом, статус. И я уверен, что при следующей нашей встрече он обязательно постарается отомстить за все, что ему пришлось пережить. Поэтому-то Август так не хочет, чтобы я возобновлял поиски – он знает, что я его найду, и для меня это может кончиться плохо.

– Вы там хоть едите нормально? – Лидия наливает нам полные тарелки супа, – Алек, по-моему, с каждым разом выглядит все более худым.

– Не волнуйся, с аппетитом у него все в порядке, – смеется Август.

– Я просто загорел, – неловко оправдываюсь я.

– Когда ты только успеваешь готовить? – Август с удовольствием намазывает бутерброд. Хлеб домашний, свежий, пышный, – Дел-то в деревне всегда невпроворот.

– Как-то успеваю, – улыбается Лидия, – Я просто переложила часть обязанностей на плечи главы – у него там целый штат людей, пусть занимаются делом.

– Вы с ним сработались?

– Да, он прекрасный специалист, Айзек зря пытался его оттеснить. Он всегда стремился единолично принимать решения и контролировать вся и всех, а я за продуктивное сотрудничество. И это дает свои плоды.

– Авторитаризм вполне в духе моего брата, – Август невесело усмехнулся.

– А почему ты не стал вожаком? Ты ведь старший из братьев, – мне показалось уместным заговорить об этом именно сейчас.

– Я добровольно отказался от этого. Ты же слышал слова Акима, я не лидер. Как и ты.

– Я до сих пор не могу понять, почему Айзек именно меня видел своим преемником. Почему не Кирилл? Или Марк? Он же знал, что я не его сын, тем не менее, все эти годы пытался заставить меня занять свое место.

Август откидывается на спинку стула:

– У меня есть теория на этот счет, только я не уверен в ее состоятельности. Он чувствовал себя виноватым. Мы ведь были очень близки, всегда держались вместе и защищали друг друга, вот как ты со своими братьями. Но потом я выбрал другой путь, и он с удовольствием занял место, которое по праву принадлежало мне, женился на девушке, которую я любил, забрал ребенка. И решил это по-своему компенсировать. У него было странное представление о справедливости. Может, поэтому он так настаивал, чтобы именно ты стал его наследником – так он надеялся вернуть свой долг. Увы, ты оказался тем еще упрямцем, и немало его разозлил. Подумай сам – что чувствует человек, который, с его точки зрения, поступает по-доброму, но никто этого не ценит?

– Вероятно, ты прав, твоя версия вполне обоснована, – я ловлю себя на том, что рву салфетку на мелкие клочки.

– Прислушайся к Августу, он близок к истине. Айзек ведь неплохой человек и талантливый лидер. Конечно, он часто перегибал палку, но всегда старался ради общего блага. Это ни в коей мере не оправдывает того, что он стрелял в тебя, и он должен понести за это наказание, – Лидия, как всегда, улавливает мое беспокойство, и кладет свою прохладную ладонь на мои руки, продолжающие нервно теребить несчастную салфетку.

Я осознаю, почему мне нужно найти его – чтобы разобраться со всем этим. Просто откровенно поговорить, чтобы отпустить то, что преследовало меня все эти годы. Понять мотивы человека, который называл себя моим отцом. Может, тогда я смогу двигаться дальше. А пока я нахожусь в подвешенном состоянии и не понимаю, что делать, в каком направлении идти.

***

Ранним утром я выхожу на пробежку. За спиной – рюкзак с водой и перекусом, я планирую удалиться от деревни на двадцать километров. Солнце только поднимается над горизонтом, а я уже на противоположном берегу и начинаю углубляться в лес. Подтаявший наст за ночь окреп, приятно ощущать под ногами твердую поверхность. Бегу в ровном темпе, неторопливо, чтобы сил хватило и на обратный путь. Изо рта вырывается пар, воздух все еще морозный, но в нем уже витает предчувствие весны – я улавливаю терпкие ароматы березовых веток и хвои. Через несколько минут, разогревшись, сдвигаю шапку на затылок, закатываю рукава ветровки, снимаю перчатки и прячу их в карман рюкзака. Вначале бегу под музыку, но потом отключаю ее – я в тайге, и нет необходимости заглушать звуки города или деревни. В эти минуты и я, и Охотник – одно целое. Нам как никогда спокойно и хорошо.