Ирэн Лэнтиджини - Каракули

Ты едешь и думаешь: «А ведь всего несколько часов назад тебя так бодрила одна лишь мысль о вашей встрече». Ход твоих мыслей прерывает вопрос: «Может, в кино?» Еще один пункт программы «любовное свидание». Но в кино тебе хочется так же, как ему – на балет. Настроение не то. А все почему? Да потому, что ваши картинки романтического вечера изначально были разными: у тебя – сплошной сиренево-розовый импрессионизм, а у него – черно-белая графика. И никто не виноват. И ничего не надо делать. И ты тихо произносишь: «Спасибо за вечер, но я немного устала, да и Вам завтра рано вставать». Но тут он включается. Начинает суетливо провожать тебя до подъезда, потом – до лифта и, оказавшись на твоей лестничной площадке, игриво так интересуется, не может ли он зайти на чашечку чая. И не то чтобы тебе чая жалко, и время еще детское, и дел у тебя никаких нет, но вот не хочется. Ничего с ним больше не хочется. И ты врубаешь такое же банальное: «Может быть, в другой раз…»

Он не тупой, он понимает. Но все же надеется на авось. И когда надежда начинает помирать, он, стоя на ступеньке лестницы, прижимает тебя к себе и произносит: «Поцелуй меня». И это единственное живое включение эмоций за весь вечер. И ты, повинуясь этому живому, уже готова слиться с ним в едином поцелуе… Но вдруг твой взгляд падает на стену, и ты видишь, как над его головой предательски вырастают три русских буквы, нацарапанные в подъезде чьей-то нерадивой рукой. И буквы эти сливаются в одно самое употребляемое в народе слово …!

07:23 – Сон алкоголика краток. Телефон отодвинул. Перевернулся на бок. И кто не закрыл эти чертовы шторы? Солнце-сука светит прямо в глаз, левый, наиболее уязвимый по сравнению с правым, уткнувшимся в подушку.

07:30 – Чертов будильник! Сегодня же не понедельник! Вроде. Перевернулся снова. Занял былую привычную для моего полупьяного бренного тела позу.

07:35 – Повторный звонок. Моему будильнику что, кто-то заплатил, чтобы добить меня? Лежачего же не бьют! Отключил наверняка.

07:45 – Будильник отключил, а мозги отключить не получается. За окном светает, а в сознании – нет. Где? – мысль первая. Дома – хорошо. До сих пор пьяный – плохо.

07:52 – Похоже, уснуть не получится. Пить! – мысль вторая, точнее первая – но потребность. Много пить! Встаю, иду, беру. Стакан… все грязные. Бокал – кто сказал, что он у меня есть в холостяцкой квартире. Чашки… большие грязные. Возьму маленькие для эспрессо. Вода… пью ее, как водку вчера на спор крышечками, уже седьмую по счету. Какая же она вкусная! Такая прозрачная, живительная, святая вода! И заходит, как в сухую землю. Залпом и много. Подтянул трусы. Слегка задрались, мятые, но на месте – хорошо. Такие же мятые, только женские, валяются на полу посреди комнаты. Плохо, вернее, вчера, наверное, было хорошо, а теперь – плохо. Интересно, кто она?.. Не знаю, но размер нижнего белья дал мне понять, что с выбором я вчера не ошибся. Эсочка – моделька, наверное. Все эти размышления заняли минуту-полторы. Пойду еще посплю, если получится.

Не получается.

08:43 – Почти час ворочался. Птицы! Зачем я купил квартиру в этом чертовом сосновом бору?! Хотя десять лет назад в индустриальном спальном районе раздражали бульдозеры. Раздражали потому, что громкие, или потому, что все так же, с перебуху?

08:47 – Взгляну на телефон. Кому писал? Кому звонил? Чего пил? Кодироваться, срочно кодироваться! Ой бл…! Лучше бы не смотрел. 52 сообщения, 17 непринятых звонков и мною семь набранных без ответа – одному абоненту. Вернее – одной: той, из-за которой пил. Десять лет пью, потому что одиннадцать долбаных лет назад звонила она мне, а потом перестала. Перестала и все. Кому я писал? Какой я все же романтичный! На рассылке тридцати барышням в половине второго ночи: «Что делаешь, малыш?» И хоть бы одна спала, хоть бы одна не ответила! Все ответили, некоторые даже по два раза и, судя по всему, одна, а может, и две из них приехали.

09:12 – Тимыч звонит – хорошо. Спрошу, что я вчера творил. Говорит, что уехал рано и не знает – плохо. А кто же тогда знает? Вездесущий i-phone. Фотоальбом! Смотреть – не смотреть? Смотреть – не смотреть? Интересно, взгляну! Расстроюсь – сотру. Из памяти телефона, из своей стирать нечего – ничего не помню.

Смотрю фотоотчет вечера вчерашнего, а по-моему, и позавчерашнего, они что, в один слились? Мысль первая – я что, такой небритый гулял? И как эти дуры на меня ведутся? Или золотая карта делает перегар второго дня не таким вонючим, а щетину не такой колючей? Мысль вторая – больше смотреть не хочу! Где-то я это все уже видел.

09:56 – ближе к 10 утра звонит мама, чтобы меня не разбудить. Что ты, мамочка, хочу ли я блинчики с творогом? Мне бы энтеросгельчику, апохмелина и медихронала в одном стакане и запить тремя литрами воды. Которая, кстати, заканчивается. Сходить в магазин напротив? Не могу. Ноги не несут. И зачем ушла эта мисс или миссис Х? Сейчас бы послал ее, как в старых добрых сказках, «по воду», с бидончиками двумя на коромысле! А лучше рассола бутылек так залпом опрокинуть!

10:13 – Пойду посмотрю на себя в зеркало. Смотреть – не смотреть? Смотреть – не смотреть? Ой бл..! Не надо было. Воды нет, рассола нет, сил нет. Пойду долежу, что не долежал!

10:58 – Не спится. «А мне б не спиться!» – как в той песне, что вчера пел в караоке. О! Коньяк! Если вчера не допил его – значит вот оно, мое спасение. Спасение стояло не в холодильнике, а почему-то возле кровати. Причем со стороны партнирующей стороны. Видимо, пили оба и, судя по всему, из горла. А как же она в таком состоянии ушла? Или не ушла? Заглянул под кровать, никто там сегодня не валяется. Значит, ушла, уехала, уползла, улетела – да какая разница!

11:01 – Первый глоток коньяка.

11:03 – Второй.

11:07 – Третий. Начинаю оживать. Пожрать бы чего! Вот снова бы девушка пригодилась, а нет ее, делась куда-то…

11:11 – Роковой глоток коньяка. Последний в бутылке. Заедаю батоном с маслом. Легче становится. Попускает. Плохо-то в целом! Больше никогда не буду пить. Ну вот, бросил пить. Теперь пойду на балкон бросать курить.

11:21 – Ой-йо! Сколько бычков! Я точно с одной девушкой пришел домой или тут была целая женская армия государства Израиль? Чтобы столько курить, нужно быть хорошо физически подготовленным. Две переполненные бычками пепельницы. Затянулся последней в пачке сигаретой. Все, закончились.

И, судя по состоянию, жизнь тоже закончилась. А во дворе играют парни в футбол. И мне бы к ним, да я ни в свисток не свистну, ни в мяч ногой не попаду.