Ирэн Лэнтиджини - Каракули

Это безудержное притяжение, круглосуточное душевное бурение радовали и пугали меня одновременно. Искрометная страсть быстро сгорает. Нет, страсть не сгорела!

Но через месяц иссякли силы сходить с ума по его сценарию. Я стремительно катилась вниз, но боялась не этого, а того, что мне это нравится. Я не боялась его, я боялась узнать себя в нем.

Он обгонял меня во всем, был критичной копией меня, а я, личность яркая, была блеклым отражением его сумасшедшей натуры. Нечего терять – самое опасное состояние человека. Я езжу быстро. Он из тех, кто не боится умереть ни на дороге, нигде и никак. Я – актриса в кино, он – актер по жизни. Я рискую, он бросает все не в руки, а под ноги судьбе. Я живу, руководствуясь интуицией, он – игрок в казино. Я свожу с ума, он сходит с ума. И я начала делать это вместе с ним. Обладатель гениальной харизмы и порочного героиново-кокаинового прошлого, хаккер и жуткий интеллектуал вместо моего Бродского сочиняет мне рэп в гаражах, а не привычных мишленовских ресторанах, под свет зажигалки, а не свечей, и мне все это нравится. Вот что пугает. Пугает и привлекает. Я живу днем, он ночью. И с ним мои ночи были живыми, а без него – бессонными. Он пропадал, я пропадала без него. Это была наша последняя встреча, но мы тогда об этом не знали. А может, и не последняя, но об этом узнаем потом…

Я опять пила вечером, он снова курил с утра.

– Любимая, я хочу тебе кое-что показать.

– Давай.

Он языком убрал и поставил на место три левых зуба нижней челюсти.

– После героина я потерял все зубы. Сейчас восстанавливаю их. Это вставные. Смотри на своего красавчика, который тебя безумно любит.

Чтобы смотреть на это жуткое зрелище, его тоже нужно было очень любить. Я не знаю, что это было, но мы это делали вместе. И это «что-то» нам обоюдно нравилось. Нравилось до безумия. Я бы не назвала это только сексом: мы сходили с ума, когда занимались любовью и когда были далеко друг от друга. Он подарил мне меня без часов, машин и браслетов, которые у него, доселе известного и, мягко говоря, далеко не бедного, забрала семья, опасаясь, что он вернется к прошлой жизни. А я их сняла самостоятельно, желая лежать с ним голой в постели, а не сидеть, увешанная бриллиантами, в скучной, ничего не дающей ни моему уму, ни сердцу компании. Актеры. Нам надо жить. И если не получается своей, то хоть чьей-то жизнью. Мы жили ни его и ни моей, а нашей – странной симбиозной жизнью друг друга. Нас не интересовало, что происходит за окнами и дверью наших квартир, где мы скрывали ото всех соитие наших тел и хаос наших разума и души. Он не хотел, чтобы я курила на завтрак, обед и ужин траву, как это делал он, я не хотела, чтобы он превратился в среднестатистического

молодого человека, которых я встречала на каждом шагу. И мы, такие разные, умудрялись оставаться самими собой друг с другом.

– Я положил зубы в салфетку. Мешают целоваться. Не выброси их, пожалуйста, – сказал он обкуренный мне пьяной.

Все бы хорошо, если б не моя страсть к уборке, которую я затеяла с утра пораньше, взглянув на переполненную сигаретными бычками пепельницу, валявшийся на полу пластиковый бульбулятор и стоящие у входной двери две пустые бутылки «подъемного» для нас по цене шампанского.

– Малышка, я проснулся. Зая, иди сюда, мне пора на поезд.

– Сейчас, любимый. Мусор выброшу и иду к тебе. Мы

с тобой, как всегда, неоригинальны.

– Неоригинальны, зато счастливы.

– О да! Докажи мне это.

Он схватил меня за колено и повалил на кровать. Мы опаздывали всегда и везде, но всё успевали. Потому что успевали главное – любить друг друга…

– А где салфетка, которая лежала на столе?

– Какая салфетка?

– Только не говори, что ты ее выбросила.

– Не скажу, – с улыбкой шепнула я. – О Господи! Зубы!!!

– Где они?

– Вариантов три: мусорное ведро домашнее, мусорное ведро парадное, мусорное ведро дворовое. Нет, четыре. Мусорная свалка.

Мы остановились на варианте номер «два». Слава Богу, нашли!

– Зая, ну ты даешь, как бы я в командировку без зубов поехал? – с улыбкой произнес он.

– Прости, – протянула я.

– Да, зубы я еще ни с кем не терял в порыве бурной страсти и потом не искал по помойкам.

– Аналогично, – виновато-шутливым тоном ответила я.

Он уехал. Мы оба знали, что созданы друг для друга, но не созданы, чтобы быть вместе. И все же ОН был особенным.

Среди сотен смс от других: «Когда пойдем в кино?», «Я соскучился», «Можем увидимся?» через три дня я получила одно от Него: «Милая, ты всегда и во всем была права. Правильно, что ты выбросила те зубы. Они нефартовые. Вылетели на рабочей встрече. При встрече с тобой они вылетели более приятным образом. Обожаю тебя».

Заселилась в новый дом. Счастлива. Мечтала об этом давно. Добивалась долго. Теперь вот сижу и нарадоваться не могу своим чудо-соседям. Я когда дом выбирала, то поновее искала. Нашла: новее не бывает. Возбужденное сознание и эмоциональное решение: «Все, беру!» заставили забыть о том, что скоро начнется великое переселение народов в дом моей мечты. Я полгода делала долгожданный ремонт, приходила каждый день на стройку, контролировала прораба, изучала весь строительный процесс изнутри. А теперь сижу дома и, благодаря всестороннему стуку в соседских квартирах, изучаю его извне, на слух, я бы так сказала.

Особенно звонкая дрель у соседей левосторонних – жителей квартиры 46. Порой так стучат, что мне кажется, будто они хотят объединить наши жилплощади. Конечно, я понимаю, что когда я делала ремонт, тоже все стучало и гремело, но, во-первых, кого это трогало, когда дом был не заселен, а, во-вторых, мои дрели были не такие громкие, а мои рабочие – более аккуратные. Шумы, доносящиеся из соседской квартиры, будто въедаются мне в голову и даже ночуют со мной до следующего бурного строительного утра. Я бы ушла из дома, да проблема в том, что работаю я за компьютером, посему не могу из-за каких-то соседишек слоняться с утра до ночи по кафе и ресторанам. Жители квартиры 46 меня раздражали еще до их заселения. Я твердо знала, что соль я им не одолжу и любезно соседствовать с ними не стану. С каждым следующим ремонтным днем все большее количество мыслей путалось в моей голове: зачем я сюда переехала? Что за уроды! Обязательно все им выскажу при встрече! Вроде и я ремонт делала, ну и что, что делала, они его почему-то дольше делают! И в самом деле, сколько можно?

Один известный политически ориентированный журнал заказал мне статью об очень весомой фигуре в мире дипломатии. Я должна была подготовиться к интервью, досконально изучить биографию и карьерный рост героя, хронологию событий его жизни. Как назло, в этот раз стучали особенно звучно, будто знали, что сегодня для меня важный день. Я терпела довольно долго, до тех пор, пока мои раздраженные барабанные перепонки не обесточили поступление кислорода в мой мозг и, отрешенная от действительности и лишенная всяких рамок приличия, я направилась к моим любимым соседям слева.