Андрей Никитин - Скептик

Фёдор отправил сына к матери, а сам принялся натягивать плёнку. Доброта в глазах не всегда означала доброту в сердце. Отец старался вести себя с сыном примерно, и это было вызвано чувством вины, но Руслан никогда не забудет прошлого. У Фёдора Грузова была привычка напиваться. Сначала это было пиво дома раз в неделю, потом каждые выходные, потом с друзьями. Потом он увеличил градус. Иногда он в полусознательном состоянии мог наброситься на жену, и та покрывалась синяками на несколько дней. В такие дни маленький Руслан с младшей сестрой прятались в сарае и дожидались, пока отец уснёт. Повзрослев, мальчик просто брал сестру и уходил из дому к одному из приятелей или к соседу, в крайнем случае, просто в чей-то сарай и спал на соломе, прикрыв сестру тряпками. А приводил её на следующий день. Но однажды он видел как пьяный отец, придя домой стукнул собаку ногой. Дворняжка заскулила и набросилась на хозяина. Разъярённый Фёдор могучей рукой поднял её за цепь, так, что та повисла на ошейнике, напоминая пушистую ёлочную игрушку.

– Ну что, будешь кусаться, а? – кричал Фёдор, орошая запуганную собачку слюной. Та ничего не могла сделать, лишь хрипло скулила, поджав хвост, и скрючившись. В этот момент она была похожа на подвешенный эмбрион человека, которого схватили за пуповину. Руслан наблюдал всё это из окна, и эта сцена до сих пор является ему, когда он закрывает глаза. Тогда злое и безжизненное лицо отца казалось маской монстра, которую он надевает, выпив горькую, словно заряжаясь энергией. Эти полтора года Руслан редко наблюдал у папы «без десяти два». А если такое и случалось, то он был грубым. «Жаклин», так звали их собачку, после того случая сорвалась с цепи и убежала через дырку в заборе. Возможно, это её спасло. Все покидали дом, в котором правил тиран. Только дед Руслана, Василий Грузов, мог контролировать сына, и тот никогда не напивался в его присутствии, а если и пил, то вёл себя тихо. Но уже два года, как дед умер. Руслан очень любил деда, называл его хранителем фамилии. Однажды Руслан и Нина, сидя в комнате, слушали ругань отца с матерью. Света собрала свои и детские вещи, собираясь уехать к отцу. Уйди они на тридцать минут раньше, Фёдор застал бы дома пустой гардероб, на дне которого оставались лишь бледно-голубые таблетки от моли, и записку на неубранном столе. Но по воле судьбы он пришёл раньше и застиг их с чемоданами. Из чемодана Светланы торчал рукав белой блузки. Когда-то давно она ходила в этой блузке на свидания с будущим мужем, ставшим теперь огрубевшим, как кора дерева. Чемоданы лежали на замусоленном ковре прихожей, как упавшие сосновые шишки, пока на кухне проходило промывание мозгов. Разговор был долгим и окончился в пользу семьи. В основном говорила Света, так как Фёдору сложно было связывать слова. Дети сидели в коридоре и слушали, не зная, поедут они к деду или останутся. Фёдор сказал, что не будет больше пить и держал слово. А Света обещала порвать нить, которая её удерживает в этом доме, если он ещё раз придёт пьяный. Фёдор знал, что она тоже умеет держать слово. Он вспоминал об этом каждый раз, когда ему предлагали выпить.

И вот Светлана стояла с вилкой в руке, аккуратно обдувала горячую картофелину, когда к ней подошёл Руслан.

– Что ты хотела, мама? – спросил мальчик. На нём были синие штаны и жёлтая майка безрукавка.

– Я хочу, чтоб ты сходил к деду.

– Ну, мам. Это же далеко, – начал ныть Руслан, – туда идти почти час.

– Возьмешь у него формочки для выпекания, они в мешке, в сарае. Он знает. Вечером я напеку вам печенья, – она откусила краешек картофелины и разжевала, довольная вкусом.

– Пусть Нина пойдёт. Я в прошлый раз ходил.

– Давай не огрызайся, это твой дед. Другого у тебя нет и не будет.

– Я любил деда Васю. Он всегда помогал мне, а этот глухой как пробка.

– Всё! – крикнула Света, – дед Вася умер. Он жил с нами и поэтому ты любил его больше, если бы с нами жил мой папа, ты любил бы больше его́. Помой руки, переоденься и отправляйся. Мы с Ниной напечём вечером печенья.

Обречённо вздохнув, Руслан пошёл в комнату переодеваться. Он ещё не знал, чем обернётся для него этот поход. Он не мог его избежать. Ужас уже поставил силок.

Со стороны леса выехал зелёный мицубиси.

– Ты собираешься въехать в город? – спросил Егор, глядя на Тимура. Крупный мужчина повернулся к пассажиру. Лицо сделалось злобным.

– А ты хочешь спать в машине, как вчера? – спросил Тимур, – мы остановимся у приятеля. Машину я оставлю на опушке, пройдём к нему пешком, затем заберём её и спрячем у него. Момент ясен?

– А приятель в курсе, что ты собираешься к нему?

– Да. За ним должок, – сказал Тимур и крепче сжал баранку. Он был зол. Его планы нарушились, а он очень не любил, когда что-то идёт не так.

– Где ты собираешься оставить машину?

– Место подберём. Подальше от дороги, поближе к кустам. Даже если её найдут, решат, что охотники приехали поймать немного дичи.

Тимур не задумывался о том, что может произойти, просто ему надоела болтовня напарника. Он привык действовать по обстоятельствам и рассчитывать только на себя.

– А если охота запрещена, что тогда?

Тимур дал пощёчину худощавому пассажиру.

– Закрой рот. Меня уже контузит от твоих слюней. Ты ведёшь себя, как тряпка! Хватит! Если что-то пойдёт не так, будем импровизировать. Момент ясен?

– Ясен момент. Ты будешь меня постоянно бить?

– Пока не поумнеешь, – сказал Тимур. Он повернулся к городу и всматривался в перемещающиеся точки, вдали полей.

– Слишком людно, тебе не кажется? – засомневался Тимур, понимая, что количество людей не имеет значения, если они с Егором пойдут пешком. Он был насторожен. Где-то в этом городе жил человек, с которым он должен был встретиться, но человек не брал трубку со вчерашнего утра. Именно это настораживало Тимура.

– Если я скажу, ты вновь меня ударишь?

– Нет, если будешь говорить по делу.

Тимур, казалось, не обращал внимания на собеседника и говорил на автомате, предвидя всё, что тот мог придумать.

– Я думаю, лучше будет проехать вдоль полосы деревьев, пока не подъедем ближе к твоему приятелю. Что скажешь?

Тимур посмотрел на пассажира.

– Да ты гений! – сказал он, – не понимаю, как ты до сих пор не стал во главе банды головорезов?

Тимур выкрутил руль и повёл машину вдоль полосы деревьев, оставляя следы колёс на сухой земле.

– Ну как печенье? – спросила Светлана Грузова, подавая чай. Нина сидела сбоку от Руслана. Слева сидел отец и остужал чай. Кухня наполнилась ароматом теста и фруктов. Светлана поставила чашку напротив тарелки и села за стол.

– Очень вкусно, – сказал Фёдор и продолжал жевать. Вокруг тарелки постепенно собирались крошки. Светлана была довольна, что испекла печенье. Она радовалась, что умела это делать, но больше всего была счастлива от того, что её покинуло ощущение дискомфорта, сидящего в теле и не дающего покоя, подобно чесотке. Ей вдруг показалось, будто желание испечь печенье навеяли извне, вставив в голову как монетку в автомат. Она улыбнулась подобному сравнению.