Андрей Осипов - С особой жестокостью

– Я недалеко от городского суда, сейчас без авто. Давай через десять минут в нашем кафе в подвальчике?

– Я уже здесь. Заходи.

В задымленном зале кафе почти не было посетителей. В дальнем углу сидела парочка влюбленных, которые не обращали внимания ни на кого, кроме себя. Николай Сверчук сидел за столиком и что-то внимательно читал с монитора ноутбука. Перед ним стоял графин водки и тарелка с легкой закуской. Почувствовав, что истлевшая сигарета обжигает пальцы, он вытащил из пачки еще одну и зажег ее от окурка.

Вид у него действительно был озабоченный.

– Привет, дружище! Водке какой страны мира ты отдаешь предпочтение в это время суток? Почему киснешь, весну не любишь? – Никанор произнес это как можно веселее, чтобы подбодрить коллегу.

Друзья обнялись и сели за стол.

– Выпьем? – сразу предложил Николай, наливая водку в рюмки. Прозвучало это как констатация факта, а не предложение.

Выпили, помолчали, покурили. Сверчук продолжал читать, выписывая что-то в блокнот. Было понятно, что пока его лучше не отвлекать навязчивыми расспросами. Пусть сам решит, когда начинать разговор. Никанор тем временем успел отписать несколько смс-сообщений, игриво поболтать с симпатичной официанткой и рассмотреть юную влюбленную парочку за столиком в углу.

Молчание затянулось, Скрипника это стало раздражать и выводить из равновесия. Тревога нарастала, в голове роились разные версии странного поведения друга, которое было ему несвойственно.

– Никанор, у меня ктебе просьба, – наконец произнес адвокат Сверчук. – Мне вчера по назначению [5] Под термином «по назначению» имеется в виду назначение за счет государства по решению дознавателя, следователя или суда в случаях, определенных вч. 1,2ст. 45,ч. 4ст. 47 УПКУкраины (в редакции ОТ29.об.2ОО1года). Такое назначение защитника происходит по делам лиц, которые подозреваются или обвиняются в совершении преступления в возрасте до 18 лет, по делам о преступлениях лиц, которые из-за своих физических или психических недостатков (немые, глухие, слепые и т. п.) не моїут сами реализовать свое право на защиту, по делам лиц, которые не владеют языком, на котором ведется судопроизводство, когда санкция статьи, по которой квалифицируется преступление, предусматривает пожизненное заключение. Фактически такие дела проводятся адвокатами бесплатно, поскольку возмещение за счет средств госбюджета является небольшим и из-за сложной бюрократической процедуры адвокаты редко подают необходимые для выплат документы. дали дело об убийстве. Ты уже, наверное, слышал об этой истории – хлопца нашли в реке с перерезанным горлом. Следак с прокурором откопали какого-то хлюпика Антона и выбили из негоявку сповинной. Сугрозами, мордобоем и всем, как обычно. Я посоветовал парню молчать, пока я сам не разберусь в деле. Сегодня меня отстранили от дела по судебному решению. А я уже почувствовал себя ответственным за этого парня, и никому не могу доверить его защиту, кроме тебя.

За несколько минут Николай Сверчук рассказал оделе, о первом допросе, об обстоятельствах, которые ему удалось выяснить. Никанор Скрипник внимательно слушал товарища. Еще никогда за всю свою практику он лично не сталкивался со случаями отстранения защитника от дела. Тем более такого громкого.

– Следователь Монец подал в суд ходатайство, в котором указал, будто бы я, совершая защиту несовершеннолетнего Михальчука, препятствую установлению истинывделепутем рекомендации клиентуне давать показания и затягиваю следствие. Мотивировка, как по мне, абсолютно идиотская. Можно было бы над этим поерничать, но судья, особо не разбираясь, вынес решение о моем отстранении. Самое худшее, что, по закону, такие решения в апелляционном порядке не обжалуются. – Николай достал из папки текст судебного определения и протянул его Скрипнику. – Вот такая хреновая ситуация… Неприятно, вроде кто-то на гол ову нагад ил и размазал. И тут дел о даже не в сл е-даке. Неужели эти судьи совсем разум потеряли? Это же даже на голову неналазит!

Никанор начал читать текст судебного решения. Полтора листа мелким шрифтом, сплошь ссылки на статьи процессуального кодекса. Для профессионала было ясно с первого взгляда, что статьи эти совершенно «левые», к делу они не относились, а вот ясная и убедительная мотивация отстранения адвоката отсутствовала. Внимание Никанора привлекла фамилия председательствующего-судьи – Луцько В. Р. Никанор хорошо знал этого судью, поэтому легко представил кабинет Виктора Романовича, его перманентное состояние легкого алкогольного опьянения, несвежую рубашку, трехдневную небритость и пустой взгляд в никуда. Виктор Луцько происходил из семьи милицейских следователей. Он воплощал в себе корпоративный дух «органов». Что бы ни делали следователи, прокуроры, судьи, все было для него заведомо верным. А всякие адвокаты и прочие журналисты-расследователи только путались под ногами, мешая вершить строгий, но справедливый суд. Приговоры этого судьи имели ярко выраженный обвинительный уклон.

– Баба с воза, как говорят. Теперь ты можешь вздохнуть с облегчением и заняться чем-то другим. Или, может, тебе дел не хватает? Не бери глупостей в голову, а тяжестей в руки, – Никанор похлопал коллегу по плечу, пытаясь расшевелить его. Было видно, что Николай глубоко уязвлен, и даже не пытается это скрыть.

– Нет, дружище, я так не могу. И даже не успокаивай меня. Я же знаю, что ты тоже на самом деле так не считаешь. Мы-защитники. Хорошо, что тебя не слышит покойный Александр Павлович! Он бы сейчас сказал: «Если у тебя нет духа бороться за клиента до конца – не работай адвокатом!» Такчто обойдемся без излишней болтовни. Я, прости меня за своеволие, дал твой номер телефона маме Антона Михальчука. Она сегодня свяжется с тобой. Принимай поручение в деле, подписывай соглашение и вперед. Это мне необходимо. Действительно необходимо.

Николай Сверчук поднял полную рюмку и безапелляционно произнес:

– Ну, друг, за тебя! Спасибо, что согласился.

– Скажи, Николай, а по твоим ощущениям, этот Антон действительно убийца? – спросил, закусывая, Скрипник.

– Скорее всего, да. Но у меня пока что нет твердого убеждения. Что-то в этом деле не так. А почему, собственно, ты спрашиваешь? Мы же профессионалы и должны защищать всех. Мы же, ё-моё, часть правосудия, – грустно добавил Сверчук. – Знаешь, что меня больше всего подкосило? – он никак не мог отойти от оскорбления, почти пощечины, нанесенной ему отстранением от дела.

– Даже не догадываюсь, какой поезд тебя переехал, – отшутился Никанор, хотя в душе искренне волновался за товарища.

– А я скажу тебе: чертовски обидно, что никто из наших ведущих адвокатов, которых мы избрали в руководство городской коллегии, не поддержал меня! Я с ними встречался, разговаривал. Все, как один, высказали сочувствие, пообещали подумать. Но ты же понимаешь: они и пальцем не пошевелят! Для них куда важней сохранить хорошие отношения с судьями. Ужасно мерзко!