Татьяна Кувшинникова - Отель Lucky, или 10 дней, изменившие мою жизнь

Женьку приняли с чувством превосходства, легкой иронии и покровительства. Девушка объяснила, что с бабулей все-таки разговаривать надо самостоятельно. Вообще, их помощь выглядит весьма своеобразно. Женька оставляет им номер телефона и пару-тройку тысяч за беспокойство. Они вводят в программу Женькины пожелания по району и сумме, а дальше программа начинает высылать ей на телефон адреса и реальные телефоны владельцев. Пользуйся, пока мы добрые. Только не вздумай, глупая, говорить владельцам, что ты всего на 10 дней. Какой муж, какой инсульт, это для них, как для москвичей – «сами мы не местные, помогите, чем можете». Ходят тут всякие, а потом ложки пропадают.

Эсэмэски посыпались как из рога изобилия. Ну что же, половина дня пролетела увлекательно, и к вечернему посещению больницы Женька надеялась, что будет с жильем. Но не тут-то было. Чудо-программа выдала на ее телефон адресов сорок, но ни один владелец не соглашался видеть ее персону. И она еще гордилась тем, что знала толк в психологии и телефонных переговорах. Сними корону, девочка, и поставь в уголочек! Вернешься на работу, наденешь и дальше будешь вешать лапшу на уши ничего не подозревающим подчиненным. Здесь тебе не тепличный офис, здесь суровая правда жизни с трясущимися от страха скрягами, сдающими квартиру, и полная каша в голове, начиная с того, что необходимо убедительно врать, и заканчивая дрожащим срывающимся голосом. Дяденька, ну, возьмите меня!

Часовая стрелка неутомимо отстукивала время, день клонился к закату, а подходящего места жительства не находилось. Паника медленно, но верно брала власть в свои руки. Скоро начнут пускать посетителей в больницу, а у Женьки полное непонимание, где она сегодня ночует. Воображение услужливо подсказывало варианты – от скамейки на территории больницы до вокзального бомжевания. Достойное времяпрепровождение для коммерческого директора крупного российского завода-изготовителя!

…Вспоминалась командировка в Махачкалу. Да-да, ту самую Махачкалу, в новостях про которую показывают взрывы и теракты. А что делать, клиенты есть везде, и ехать надо ко всем. Заранее забронировав квартиру, Женька ехала в командировку со спокойной душой. Но, непосредственно перед самолетом набрала номер телефона человека, сдавшего ей жилье, – на всякий случай. Все ли в порядке? Ничего не в порядке, к нему приехал родственник, поэтому квартира была занята. Сказать, что Женька растерялась – это ничего не сказать! Она впала в ступор. Где она будет жить? Прилетает она поздно вечером, в Дагестан, там стреляют, и вообще. Там дагестанцы… Нет, нет, Женька была космополитом, уважала все национальности и считала, что нет плохих национальностей, есть плохие и хорошие люди. Просто в ее картине мира дагестанцы всегда воевали. Грузины пели, белорусы картошку ели, русские водку пили с медведями на Красной площади, а дагестанцы воевали. Жертва стереотипов и телевизора.

Там, в Дагестане, естественно, все закончилось благополучно. Она нашла квартиру, за всю поездку ни разу не встретила ни одного террориста, как, впрочем, и за две другие поездки туда. Но страха натерпелась – жуть!

Сидя под пока еще закрытой дверью больницы, Женька по инерции набирала и набирала приходящие номера владельцев квартир. Наконец, одна из владелиц сжалилась над ней и согласилась сдать ей комнату (наивная, еще утром она думала о квартире или «молодоженке»… Что же все-таки это такое?). Условия были адские: хозяйка работала и уходила на работу в шесть утра. Сердобольность не отменяет страх за добро, нажитое непосильным трудом. Поэтому Женьке полагалось вставать ни свет ни заря и отправляться восвояси до момента возвращения хозяйки домой. Свобода! Хочешь халву ешь, хочешь пряники. Но на фоне остальных владельцев квартир Женька была жутко благодарна за эту навязанную свободу.

А что там говорила Анька, когда провожала ее в путь-дорогу? Есть какие-то гостиницы – не гостиницы, отели – не отели, какие-то еврообщежития с названием, похожим на госпиталь. Надо все-таки узнать у нее, почем опиум для народа? Анька, как всегда, быстро и деловито нашла то, что нужно. Хостел «Лакки», 350 рублей койко-место, находится в десяти остановках от госпиталя по прямой. Судя по отзывам, место часто посещается разными товарищами и даже рекомендуется очень известным туристическим сайтом. Название жизнеутверждающее (lucky – счастливый, везучий, англ.), да и стоимость впечатляет. Ладно, была не была! Женька решила остановиться в этом приносящем счастье отеле с больничным названием хостел.

И вот она стоит во дворе жилого дома. Никаких опознавательных знаков присутствия отеля, рекомендуемого известным туристическим сайтом. Серо, буднично, три подъезда с кодовыми замками и ни одного человека, у которого можно что-то спросить. Господи, что она здесь делает? Зарядки осталось 5%, терпения и сил – и того меньше.

– Ань, куда идти-то? Здесь просто жилой дом и никаких вывесок.

– Ищи кнопку с номером девять.

Женька планомерно обошла весь дом в поисках кнопки. Надеясь, что за ней никто не наблюдает из окна. Как бы полицию не вызвали. Около одной из дверей мусоропровода находилась кнопка, без нумерации, но, как оказалось после тщательного обследования, это была единственная кнопка, которая присутствовала на доме. Это что, она и есть?! Отель за дверью мусорки? Оригинально.

Тут приходит эсэмэска от Аньки с номером телефона этого подпольного госпиталя, простите, отеля со счастливым названием. Зарядки уже 3%, Женька искренне надеялась, что хватит.

– Алло, здравствуйте! Хостел «Лакки», я вас слушаю. Вы находитесь во дворе дома? Да, правильно. Видите центральный подъезд? Звоните в квартиру номер девять, поднимайтесь, я вас жду.

Так вот в чем дело, вот где кнопка номер девять. Женьку охватил истерический смех, когда она представила себе картину, как она звонит в кнопку около мусорки, открывает ей дверь дворник, выходец из дружественных республик, а она ему пытается на пальцах объяснить, что ей нужен отель за 350 рублей койко-место.

Квартира номер девять оказалась обычной трехкомнатной квартирой. В коридоре стоял стол, гордо именовавшийся ресепшен. Направо была самая маленькая комната метров на десять. Она была чисто женской, по стенам были расположены две двухэтажные кровати, практически впритык к ним стоял диванчик, далее выход на маленький балкончик, на котором развешено постельное белье. Вторая комната, прямо по центру, рядом с ресепшеном, такая же маленькая, как и женская, была на двоих. И хотя администраторы хостела уверяли Женьку, что койки не сдаются для любовных утех, она за все десять дней так ни разу и не видела постояльцев этой центральной комнаты. Не видела не потому, что их не было, они были, каждый день разные, только на кухню они не выходили, в очереди в ванную не стояли и на балконе не курили.