Татьяна Кувшинникова - Отель Lucky, или 10 дней, изменившие мою жизнь

Выйдя из своего пристанища, Женька решила пойти пешком по ходу движения автобуса. По дороге явно будет какой-нибудь магазин. Надо все купить по списку и ехать в госпиталь. Утро в городе N удалось. Августовская жара еще не вступила в силу, но солнце уже припекало. В тени домов можно было идти хоть до самого госпиталя. Аллеи вдоль домов удачно спасают прохожих от жаркого климата. Через пару остановок Женька набрела на сетевой магазин, в котором все продается по одной смехотворной цене.

Раньше были развалы – все по 10. Приезжал ушлый мужик, ставил стол, выкладывал на него всякую всячину и торговал по 10 рублей. Иголки, нитки, зубные щетки, мыльницы, расчески. Казалось бы, все это есть в соседнем магазине за углом, возможно, даже дешевле. Но это «все по 10» удивительным образом действовало на людей. В основном на женщин. Надо не надо, а женщины толпились у прилавка и скупали все. А что, 10 рублей это совсем маленькие деньги, а лишняя мыльница пригодится. Ой, а это что за штучка? Мне надо, дайте два. И так каждая, смотря на 10 рублей, тратила по сотне, а то и две. Торговля шла на ура» А в соседнем магазине за углом действительно было дешевле. Но это ничего не меняло.

Сейчас мужика с кочующим прилавком сменили магазины «Все по 40». Вывеска поменялась, мужик помолодел и переоделся в униформу, товары изменили страну-производителя, переехав из РСФСР в Китай, но смысл торговли остался тем же. Идите к нам, такого нигде нет, тут не надо думать и вспоминать, что сколько должно стоить. И идут, и покупают.

Женька до этого момента ни разу не была в таком магазине. Ей всегда было неуютно в таких местах – «все по 10», «все по 40». Казалось, что, просто находясь в таком магазине, ты признаешься в безденежье или скупости. Интересно было очень, но глупости, взращенные гордыми предками, мешали проявить интерес. Сейчас она вошла в магазин с твердым убеждением в правильности выбора. Она в чужом городе, денег у нее ограниченное количество, и не понятно, сколько ей вообще придется жить на чужбине. Покупать дорогие кружки и ложки глупо, потому что, скорее всего, они их даже домой не заберут, зачем же бездумно тратить нажитое непосильным трудом. Ура, наконец-то Женька со спокойной душой и незапятнанной гордостью вошла в магазин.

Размах ее поразил. После скудной лавки кочевника от тысяч наименований зарябило в глазах. Чего здесь только не было! И посуда, и игрушки, и хозтовары, и даже одежда. Полотенца, сковородки, шляпы, юбки и воздушный змей. Женька без труда нашла все, что ей нужно было приобрести по списку: ложка, чашка, тарелка, полотенца, гель для душа, шампунь, бальзам, туалетная бумага. Прикупила пластиковые контейнеры с закручивающейся крышкой, можно готовить в хостеле, а мужу приносить куриный бульон. Приобрела игривую косынку, идеально подходящую под летний костюм. Женька не думала, что вот таким странным способом продлит себе лето, что ей жизненно необходим будет головной убор. Белая косынка с красными всполохами смотрелась великолепно под красный восточный костюм с белыми прожилками. Дополняла гарнитур огромная красная сумка-мешок с белыми очертаниями слонов. Красавица!

На секунду Женька почувствовала укол совести. Муж прикован к постели, возможно, навсегда, а она, взрослая женщина, мать взрослой дочери, ведет себя как кокетка перед выходом в свет. Позор! Или попытка сбежать от действительности? Ведь, если думать об этом беспрестанно, можно сойти с ума от страха и неизвестности. Психика человека устроена удивительно гармонично. Как только уровень опасности или страха достигает критической точки, она услужливо предлагает замещение страха на радость, горя на удивление, похоти на кокетство. Иначе сойдешь с ума, а это не норма, так неправильно, не для этого ты пришел в этот мир. Или это не психика, а химические реакции в организме? Или, может быть, Божий промысел? Или эфир, или пришельцы, управляющие нами с околоземных орбит, или мировое информационное поле? Каждый выбирает себе управленца согласно собственной теории происхождения.

Придя в больницу чуть раньше положенного, Женька дожидалась в холле момента, когда начнут пропускать. Исподволь наблюдала за пришедшими родственниками. Халаты с бахилами наготове, сумки, полные продуктов, а глаза… Глаза, как много могут сказать только одни глаза! Вот сидит мужчина с застывшим взглядом, смотрит, не мигая, в одну точку. Добавьте к этому пакет из магазина с колбасой, йогуртами и дыней, мятую рубашку и небритое лицо. Значит, скорее всего, пришел к жене, и скорее всего, она в тяжелом состоянии. Это случилось недавно, он еще не успел прийти в себя, не успел научиться жить с мыслью о том, что жена в больнице. Смотря в одну точку, он учится быть один, привыкает к этой мысли, переосмысливает жизнь. Вчера он пришел домой, и никто не встретил его у порога, никто не накормил горячим ужином, никто не пересказывал ему историю любимого сериала, так раздражающего его. И рубашки некому было сегодня погладить, и бульон сварить он как-то не догадался, хотя она каждый день приносила ему бульон в баночке, когда он попал в больницу с аппендицитом.

Да и бриться он не стал, зачем? Для кого? Каждый день он делал это перед зеркалом, думая, что делает это для Леночки из бухгалтерии, которая иногда смотрела на него таким волнующим взглядом. Или для Олечки, секретарши шефа, которая заигрывала с ним каждый раз, когда он заходил в приемную. И давно уже в его фантазиях не было жены. А сегодня не стал. И Леночка, и Олечка сегодня никуда не денутся, и будут смотреть волнующим взглядом, и будут заигрывать так же, как обычно, только ему это почему-то сегодня стало не нужно.

А вот шумная компания молодежи. В руках ни сумки, ни пакета. Зато их целая толпа. Ясно, друг попал в больницу. Идут навещать всем скопом. Продукты не несут, зачем? Продукты принесут родители, это входит в их обязанности. А мы здесь для поддержания настроения, да и прогулять лекции по такому уважительному поводу совсем не грех. Смех и шутки звучат совсем неуместно в огромном зале ожидания госпиталя. Они чужие в этом мире горя и внезапной беды. Но никто не делает им замечания. Каждый занят своим горем, своими мыслями, своими заботами. Или просто боятся спугнуть. Вдруг, если сейчас сделать замечание, они и вправду замолчат и больше никогда не будут смеяться. А мы останемся наедине со своим горем и страхом неизвестности.

Подойдя к сосудистому отделению, Женька застала все того же охранника, который вчера помог ей пробраться в палату интенсивной терапии. Он улыбается и подмигивает Женьке как старой знакомой.

– Вы проходите сюда, я вас здесь пропущу.

Показывает крылечко на заднем дворе, куда больные выходят курить на улицу. Это совсем близко от входа на территорию госпиталя, и не надо ничего предъявлять при входе, и не надо подгадывать к определенному времени. Отлично, спасибо вам большое за неравнодушие.