Алла Юрасова - Симфония, трудная к исполнению. Эллочка, Талочка и Марочка

Уклад жизни евреев состоял в постоянном обучении. Не существовало ограничений для желающих получить образование. Еврею учиться – значит становиться лучше. Тот, кто не стремился изучать новое, усовершенствовать пОзнанное, терял уважение единоверцев. Путь постижения – путь света и добра, он вёл к повышению человеческой нравственности. Каждый еврейский ребёнок знал, как важно учиться. Человек, обладающий обширными знаниями, свободно мыслил. Умение мыслить самостоятельно, изнуряющий поиск истины, необходимость докопаться до самой сути – черты, характерные для еврейства в целом, повлекли за собой создание фундамента, давшего миру столько великих еврейских умов: философов, математиков, физиков, политиков, учёных, сделавших выдающиеся открытия в области медицины. И, конечно же, шахматистов, музыкантов, художников и поэтов.

Я знаю о них, и вы знаете о них.

Все богатое Еврейское сообщество, нарядно одетое, с детьми и родителями, каждую субботу посещало синагогу Бродского на улице Жуковского, построенную евреями из местечка Броды в 1863 году, или большую синагогу на улице Еврейской, возведенную в 1859 году.

Величественное здание с внушительными полукруглыми окнами, построенное по проекту знаменитого архитектора Ф. А. Моранди.

Для простых людей в 1890 году под Пересыпским мостом построили синагогу «Нахлас Элиэзер». Её посещали биндюжники и грузчики, работавшие в порту.

В середине тридцатых на окраинах Одессы повсюду возникали небольшие молельные дома.

Вот в одной из таких маленьких синагог раввин Оскар-Ушер проводил уроки изучения Талмуда, потому что Тора – не столько философия, сколько образ жизни евреев.

Раввину приходилось самому выполнять много различных функций: он молился за кантора, читал свиток Торы; выполнял обязанности шойхета, делал обрезание; следил за кошерностью пищи.

Оскар-Ушер прошёл все ступени обучения, необходимые еврейскому талмудисту. Религиоз ный молодой человек достиг высочайшей степени образованности, совершенствуя знания, повышая ученость. Оскар-Ушер, уважаемый раввин Одессы был женат на Сарре Аккерман.

Благополучие болезненного вида, тщедушного раввина состояло из нескольких разных частей счастья.

Найпервейшее счастье – изучение, познание, красоты Торы и мудрости её заповедей. Счастье – возможность находиться близко к Всевышнему, разговаривать с Ним, произнося ежедневную молитву.

– Слушай, Израиль: Господь – Бог наш, Господь един! – прикрыв рукой глаза, проговорил негромко Оскар-Ушер.

Затем произнёс шёпотом:

– Благословенно славное имя царства Его во веки веков! Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем своим, и всей душою своей, и всем существом своим, и будут эти слова, которые я заповедал тебе сегодня, в сердце твоем, и повторяй их детям своим…

Оскар-Ушер решил непременно стать счастливым человеком. Он осознавал: перво-наперво необходимо выяснить своё предназначение.

Поразмыслив, что на самом деле важно его душе, пришёл к выводу: главное – служить Ему. Это и есть конечная реализация своего предназначения.

Цель в том, чтобы все, из чего состоит жизнь Оскар-Ушера, связывалось с Творцом. Молодой талмудист понимал: у человека существует важная потребность идентифицировать себя не с подобными себе, не с людьми такими же, как он сам, а с чем-то более возвышенным и великим, более значимым, чем сами люди.

Человек стремился сравнить себя с Всевышним, поскольку создан по образу и подобию Божьему. Вот на кого необходимо равняться Адаму и детям его – творениям неба.

Другая часть счастья, согласно еврейской Традиции, состояла из любви к жене. Ребе ужасно гордился своей хрупкой, утонченной, очень деятельной Саррой. Многие женились на тех, кого выбрали родители. Отец с матерью, подыскивая пару своему отпрыску, надеялись приумножить благосостояние семьи. Такие несущественные категории как любовь мало кого волновали в те времена. Не всегда в таких семьях случалось счастье. Им повезло, Оскар-Ушеру и Сарре. Они сами сделали свой выбор, сами нашли друг друга. Сироты, кто им поможет?

Все в руках Божьих. Их свела судьба в длиннющей очереди за хлебом. Так Оскар-Ушер встретил свою будущую жену.

Девушка обернулась, увидела вдавленного в её спину скромного еврейского молодого человека.

– Вы расплющите мои бёдра, нельзя ли увеличить дистанцию? – смеясь, спросила шутница.

– Я никак не могу сдвинуться, такая давка, простите, – краснея, пробормотал вконец сконфуженный молодой человек.

Она смотрела агатовым взглядом волшебных, бездонных, немножечко печальных глаз. И все же в них резвились весёлые огоньки. Девушка воображала, что, опуская тяжелые ресницы, непременно сумеет спрятать жизнерадостный блеск.

Чёрные густые ресницы не спасали, и она посылала невидимые сигналы, пронизывающие Оскар-Ушера насквозь. Сигналы – сродни посылам Бога, в них ощущалась Его власть над людьми, связывающая этого мужчину с этой женщиной, сшивая двоих суровыми нитками, иногда слишком суровыми, зато крепко.

Вчера ещё незнакомых, а сегодня соединённых на веки вечные для любви, для преданности и продолжения рода человеческого.

В толкотне, царившей в нескончаемой очереди, Оскар-Ушера слишком сильно прижали к худенькой девушке, стоящей перед ним. Аромат, исходивший от блестящих кос, космическим магнитом притягивал, не отпускал.

Хотелось обнять девушку и никогда не отходить от неё ни на единый шаг. Но это было уже непозволительно.

Коснувшись ненароком легкой руки Сарры, будущий раввин вдохнул опьяняющий нектар. На дворе – безразличная зима, белая, жестокая, равнодушная. Нескончаемыми морозами безжалостно выстуживает город, насквозь продувает колючими, снежными, по-одесски влажными ветрами. От того петроградские минус 35 легче перенести, чем одесские плюс 5.

Холод собачий пробирал до мозга костей. Люди в очереди тряслись, топтались на месте, зажатые со всех сторон, дрожали, не могли согреться. Со стороны создавалось впечатление совместного исполнения ритуального танца африканского, второго по многочисленности, племени зулусов.

Оскар-Ушер, бледный от постоянного недоедания голодного тридцать четвёртого года, ощутил слабость внизу живота и одновременно чувственную силу, проникшую в самую глубину сердца. Согрелся за долю секунды. Да и Сарру бросило в жар.

Вне всякого сомнения, Господь определил их парой, освятив своею милостью. Все присутствующие так были поглощены проблемой доставания хлеба насущного, что никто и не заметил луч света, падающий с поднебесной выси, играющих в столбе серебристых пылинок. Свет поглощал эту парочку, обалдевшую от неожиданности происходящего.

Отодвинуться от Сарры хоть на сантиметр не получалось из-за царившей толкотни. Как порядочный человек, Оскар-Ушер обязан был жениться. Так он привёл в свой скромный дом Сарру.