Екатерина Селезнева - Хроники особого отдела

Именно среди разных творцов появляются великие философы, художники, писатели, балетмейстеры, мореплаватели, альпиниста, врачи, учёные, писатели, полководцы, революционеры и повара, – Боб выдохнул и задрал палец вверх. – Теперь поговорим о Хаосе! Групп у приверженцев Хаоса больше, чем у приверженцев Порядка. Те, кто работает на Хаос, не рождаются с такими свойствами, а постепенно занимают всё более высокие уровни в своих возможностях, если позволяет наследственность. Простейшие из Хаоса – элементы системы. Живут потому, что так надо, потому что так все живут, короче обыватели. Следующие – прагматики. Они более сложные, потому что используют программы, диктуемые обществом. Очень нравственные и не любят размениваться на эмоции, кстати из них получаются хорошие классные воспитатели. Следующие – наблюдатели, они обожают получать информацию и анализировать её, ну понятно большинство из них становятся научными работниками и лесниками. Следующий этап в развитии представителей Хаоса – хранители, это люди, структурирующие полученную информацию в пространстве и времени. Обожают её перекомбинировать, но не менять. Кстати многие из них становяться химиками и парфюмерами. Следующий уровень – комбинаторы, умеющие строить и преобразовывать системы из разных объектов и событий, распределённых во времени и пространстве, они чем-то похожи на трансформеров, но их интересуют события, а не материальные объекты. Самый высший уровень – корректоры или координаторы. Это те, кто следят, чтобы процессы шли в расчётном направлении, или поддерживают созданную систему в рабочем состоянии не на уровне обычного исполнителя, а на уровне человека, принимающего решения. Все они могучие интуитивисты и, как правило, работают на контору.

Люди из всех этих категорий в соответствии со своим уровнем ищут соответствующие профессии, так появляются бандиты, обыватели, проповедники, или коллекционеры и библиотекари.

Координаторы – это немногочисленная группа. Именно они чаще всего управляют финансовыми империями, или просто банками, государствами, разведками, армиями, институтами, школами. Кстати почти все великие сыщики, эксперты, да и некоторые просто полицейские являются координаторами.

Часто те люди, кто осознал свои возможности, начинают мир и людей ломать под себя. Есть, кто переходит на сторону Хаоса в личных целях, и тогда они быстренько превращаются в чудовищ, ну или тиранов.

Контора следит за всем, и, в зависимости от того, кто и что натворил, присылают группы, способные восстановить равновесное состояние, причём очень жёстко. Кстати, не только сторонники Хаоса, но и сторонники Порядка, иногда идут на уничтожение документов и личностей, если это может сильно повлиять на реальность. Чтобы Вы поняли, как все сложно, я узнал, что многие священники во всех церквях, не обязательно несут гены приверженцев Порядка, а совсем наоборот.

– Ну и что? – изумлённо спросила Гусёна.

В моих ушах опять прозвучало «кандидаты» (они на нас рассчитывают? ), поэтому я решила немного ей прочистит мозг:

– А то, что ты, Гусёна – инициатор, а Боб – трансформер.

Гусёна в сомнении сморщила нос и дольно улыбнулась:

– А что приятно.

– Хм… как это ты не споришь? Хотя… действительно приятно.

Боб хехекнул.

– Зато ты – проектировщик, но главное не это. Саша, Вася и Конрад, в отличие от обычных полицейских, на службе у конторы. Они – координаторы. И они реально умеют делать, что другим не под силу, но им это не всегда разрешено.

– Да-а! Это что же такое должно произойти, или произошло, если прислали спецназ из конторы, – прошептала Гусёна

– Ты ошибаешься, они гораздо круче, чем спецназ, но мне кажется, что они не знают или не поймут здесь чего-то, и очень встревожены. Вам нужны подробности, как я создал неразменную тысячу?

Я отмахнулась:

– Да это и так понятно. Деньги должны быть последними в замкнутом объёме, и, если дарящий отдаёт самое крупное, не взирая на мелочь.

Боб сердито засопел, а я ткнула его в бок:

– А почему я проектировщик?

– Ты увидела нас истинными, и повлияла на наше будущее. Потому что после встречи с тобой и общения, я стал уважать себя не за то, что я бывший детдомовец зарабатываю большие деньги, а за то, что я могу из говна конфету сделать. Гусёна, которая вечно трудилась, как раб на сахарных плантациях, теперь живёт, как Робинзон Крузо – хозяин своей жизни, и всё время что-то придумывает.

– Всё это – мистика, – я покачала головой, – и может всё на самом деле не так. Давай ты расскажешь нам про зеркала.

Боб пожал плечами:

– Да, пожалуйста! В семнадцатом веке мастер Сяо Лин изобрёл два зеркала, выпуклое и вогнутое. Зеркала были способны влиять на людей. Одно из них собирало негативную энергию, другое рассеивало. Кривизна была едва заметной. Чтобы их не перепутать он вставил их в разные рамы. Одно зеркало вставил в медный восьмиугольник, а второе – в медный диск. Он что-то там мудрил с составом зеркал. В результате сделал невероятное. Действие зеркал на живые организмы зависело их от их расположения. Одно должно было быть неподвижным, а второе постоянно в движении.

– Ребята, я поняла. Это – маятник. Это зеркало было на маятнике. Его упёрли, чтобы кому-то навредить, но тот, кто его украл, не знал, что нужно второе зеркало, чтобы самого себя защитить. Теперь осталось понять, зачем нужна свиная голова?

Боб вздохнул.

– Так мафия делала. Я в каком-то романе читал.

В комнату постучали. Гусёна крикнула:

– Открыто!

Мы удивлённо переглянулись, когда к нам вошла Алина. Она осмотрелась и заметила:

– Просто сидите? Что-то читаете? Не ожидала, – мы смотрели, задрав брови. Алина поморщилась. – Хорошо устроились! Разделили комнату… хм… Полностью одеты… Оригиналы. Я вот почему зашла. Мы тут решили провести чемпионат. Может ваш фрэнд примет участие?

– А почему только он? – шёлковым голосом спросила Гусёна. – Я бы тоже хотела сыграть. А какой приз?

Алина растерялась, но собралась с мыслями и объявила:

– Мы это обговорим, но думаю – деньги, по сотне с участников. Игра на вылет. Я потом приду и скажу, кто с кем играет.

– А когда? До ужина или после, – Гусёна по-кошачьи потянулась.

Алина скривилась и нахамила:

– К вам можно без стука-то входить? Не будет неловкости? Вы хоть бы дверь запирали.

– Не волнуйся за нашу нравственность! Кстати, а тебе в голову не приходило, что если открыто, то вряд ли, что-то происходит… – Гусёна усмехнулась, – из того, что тебя так волнует.

Не найдя, что ответить, Алина вышла. Дверь ещё не закрылась, когда снизу раздался ещё один дикий вопль. Боб хмыкнул:

– Пошли! Видимо ещё одну голову подкинули.

Мы скатились в холл. Там отдыхающие стояли полукругом вокруг ресе́пшена. Кричала наша Пышка, махая руками перед собой.