Екатерина Селезнева - Хроники особого отдела

Пёс благосклонно гавкнул, лизнул меня и ушёл с хозяином. Мы не стали выяснять, что между ними произошло, но потом Гусёна призналась, что боится собак. Мы тогда с Бобом даже сказать ничего не смогли.

Вот и теперь Гусёна осмотрела мою голову и покачала головой.

– Нет, шишки нет, но думаю, что сотрясение есть. Тебя капитан нашёл?

– Да. Едва успел, меня даже закопали в снег. Обидно, я ведь слышала, как кто-то подкрадывался, думала лиса, а меня по голове.

Гусёна без комментариев немедленно из пакета с лекарствами, которые она всегда таскала с собой, выудила какие-то таблетки и затолкала в меня, бормоча:

– Не волнуйся. Боб, захватил, камеры и микрофоны. Он давно мечтал снять фильм о жизни зверушек в заснеженном лесу. Мы были бы в тепле и наблюдали за белками и зайцами. Не сердись, просто всё так завертелось, что он не успел тебе рассказать. Эх! Да ладно, можно не расстраиваться, что не подсмотрим жизнь зверушек. Такое приключение! Кай! Капитан сильно на тебя орал? Мне Татьяна на ресе́пшене сказала, что в холле он ревел, как раненный слон, что покажет этой девчонке, которая тычется, куда попало.

В номер ворвался Боб и бросился к ноутбуку.

– Пошли к столу! Я микрофон и камеру затолкал в воздуховод, уж не знаю, что мы увидим, но услышим всё.

«Всё возможно, если никто не доказал, что этого не существует».

Джоан Роулинг

Мы расселись вокруг стола с ноутбуком, затаив дыхание, Боб на что-то нажал и тут же мы услышали голос Конрада.

– Саша, ты что, не в состоянии сказать точно?

– Скандала в конторе хочешь? Надо везти убиенную к нам, там и производить вскрытие. Ты лучше подумай, как нам отсюда уехать, – баритон говорившего поражал звонкими обертонами, так блистает далёкая молния во мраке.

– Саша! Ты не понял, что это она сделала? – зарычал по-тигриному Кон.

– Не думаю, что всё. Погоду возможно, но не всё. Там чёртова лесина катается по вашей машине и никого сюда не пускает. Мы едва через неё перелезли. Наш шофёр до сих пор трясётся от ужаса, когда оценил её размеры. Кон, думаю, то дерево ждало не вас. Оно давно кем-то подпилено, но вы как-то проскочили.

– Да, проскочили. Знаешь, Саша, такой пурги я лет двадцать не видел. Ветер с ног валит. Ладно. Говори, что можешь, без вскрытия и прочего.

– Её отравили беладонной, – баритон хохотнул. – Это невероятно! И отравили, и зарезали.

– Что? Белладонной? Да где её взяли зимой? Неужели они готовились заранее?

– Кон, это же лекарственное средство! Главное концентрация. Кстати, её отравили за два часа, до того, как воткнули нож. Она бы умерла, от яда где-то через пять часов. Точнее скажу только после вскрытия.

– Интересно. Жадную Тамару убили двое? Независимо друг от друга? Хотя… может и не так.

– А это не из-за того артефакта? – послышался густой бас, третьего собеседника.

– Вася, я же никому не говорил, что это артефакт. Сказал, что это важная улика. Даже в пакетик сунул. Никто не знал, что это неразменная тысяча. Внешне – деньги, как деньги.

– Это как же в нашей конторе ушами прохлопали? – захохотал Вася. – Вот там теперь шухер!

Наступило молчание, и Боб тоненько пропищал:

– Так он не врал?! Это правда? Я бабке отдал неразменную тысячу? Вот лох! Хотя, ну её к лешему.

Прозвучал рык Конрада:

– Это – новодел! Думаю, что сделал её мастер неосознанно, но охотились здесь не на тысячу.

– Не понял! – прогудел Вася

– Вася, они охотились за маятником. Эх! Ведь чувствовал я, что серой пованивает! Даже, когда с Тамарой тары-бары разводил, я искал второе зеркало, но мне и в голову не пришло, что оно в маятнике. Вот, Вася, хочешь спрятать, держи на виду.

– А что же они зеркало со стола не взяли? – прозвучал баритон Саши.

– И я не понимаю. Единственно, что приходит в голову, что они не всё знали про зеркала. Так. Мне нужен банальный Интернет и всё почитать. Не понимаю, куда смотрит отдел? Оно ведь давно здесь.

– Нет, ты неправ, Кон! – проговорил Саша. – В конторе что-то про такое знали. Не зря же тебя отозвали и сунули на это расследование. Да и нас, сразу отрядили. Что-то здесь затевается ещё, и контора собирает все силы. Даже кандидатов пригнали.

– Кандидатов?! Ах ты! Так вот почему! – зарычал Конрад.

– Ты не дёргайся раньше времени, и вообще пошли жрать. У меня в брюхе урчит, – прогудел Вася. – Не психуй, а прикрой детишек.

Мы переглянулись и отправились в столовую. Видимо произошедшее произвело бодрящее впечатление на отдыхающих. Они пришли принаряженными, кроме нас, конечно.

Поведение тоже изменилось. Близнецы за семейным столом были тихи, вежливы и не толкались. Глава семейства по такому случаю нарядился в тёмно-бардовую рубашку, его супруга, по-прежнему в очередную кофту с воланами и длинную юбку. «Попугайчики» всё время огрызались друг на друга, но опять нарядились в джемпера тропических расцветок, а за столом, где сидела дама-вобла, все оделись в тёмное и напряжённо прислушивались к разговорам.

Все осмотрели нас с ног до головы, причём на лицах «попугаих» мелькнуло выражение зависти. Я не поняла к чему бы это? Девочки были в боевой раскраске, что же их наш внешний вид тревожит? Мы очень скромненько наряжены – джинсы и джемпера. Полицейские, свободные от дежурства, сидели за отдельным столом и с одобрением посмотрели на нашу компанию, за что были награждены улыбкой Гусёны.

Столы поражали продуманностью и изобилием. В центре стояла красивая фарфоровая миска с винегретом, а также большое плоское блюдо, на котором тоненькие кусочки сала, разложенные веером, отливали жемчугом, матовое сияние которого подчёркивалось веером бархатисто-серой буженины. Столы украшали хрустальные кувшины с ярким смородиновым морсом. Перед каждым стояла большая чашка из белоснежного фарфора с янтарным бульоном и рядом – блюдце с четырьмя изящными пирожками, золотистыми от масла.

Все, почему-то одновременно, набросились еду, и несколько минут слышалось только сопение, хлюпанье и стук столовых приборов. К нам подсел Конрад и молча принялся за еду. Мы переглянулись. У меня в ушах звучало слово кандидаты, я начала сильно подозревать, что это мы. Задумавшись, я сунула два пирожка в рот и услышала от нашего гостя:

– Не подавись.

– Большого и очень приятного аппетита, – немедленно дал сдачу Боб и смело добавил, – любезный мент.

Конрад весело оскалился и подмигнул ему:

– Слышь мастер-недоучка! Ведь у тебя есть ноутбук и, думаю, что не хилый.

Боб сморщил нос.

– С чего это я буду помогать Кай спор проигрывать? – я вскинулась, а Боб ухмыльнулся. – Про спор все уже знают.

– Очень надо! Позарез! – строго пророкотал Конрад.

– Бартер! – также строго провозгласил Боб.

Конрад оскалился.