Геннадий Дорогов - Кульминация

Эта бурная тирада вызвала на лице Ивана едва заметную улыбку. Он пожал протянутую руку.

– Вы правы, Николай Романович: для меня эта весть также приятна.

– Вот и ладненько, – деловито произнёс Гуров. – Значит, можем прямо сейчас оформить договор. Как только получим все материалы и предоплату, сразу же приступим к работе над вашим заказом.

Гуров быстро составил договор и отпечатал его на принтере. Кипреев расписался в указанных местах. Было заметно, что перспектива издания книг подействовала на него благотворно. Однако, наблюдая за ним, Люба чувствовала, что его внутреннее состояние всё ещё остаётся тяжёлым.

Едва они вышли во двор, она спросила:

– Иван Алексеевич, совсем недавно вы сказали о том, что некий незнакомец едва не погубил вас. Что с вами произошло?

– Было отравление. Вместо лекарства мне подсунули наркотик.

– Кто и зачем это сделал?

– Я отказался выполнить просьбу одного серьёзного и опасного человека, – Иван замолчал, задумавшись, затем встрепенулся. – Анжела, нам необходимо вернуться в редакцию. Надо внести дополнение в договор. Я упустил из виду кое-что важное.

Люба заволновалась, почувствовав что-то недоброе. Но все вопросы решила отложить на пот о м. Они вновь навестили Гурова. Иван продиктовал главному редактору необходимое дополнение к договору: в случае его гибели или иных непредвиденных тяжёлых обстоятельств все права на изданные тиражи книг должны будут принадлежать Анжеле.

Если Николай Романович и удивился, то внешне это было не заметно. Да и какое ему, собственно, дело до странностей заказчика? Важны были сам факт заказа и его объём. Соответственно, и сумма оплаты. Внося дополнения в электронную форму договора, он вопросительно взглянул на Любу.

– Простите, уважаемая Анжела Борисовна, я не знаю вашей фамилии.

В отличие от главного редактора, Люба пребывала в полной растерянности. От волнения, забыв на время свою нынешнюю фамилию, она едва не сказала: «Порываева». Но вовремя спохватилась.

– Солнцева, – произнесла она после продолжительной заминки и, смутившись, поспешила объясниться: – Прошу прощения, но данное решение Ивана Алексеевича явилось для меня полной неожиданностью. Я даже не предполагала…

Её сконфуженный вид вызвал на лице редактора добродушную улыбку.

– Видимо, на то есть веские основания, – сказал он. – Мы же обязаны считаться с волей автора. Как говорится, хозяин – барин.

Отпечатанные экземпляры обновлённого договора Гуров предоставил Ивану для подписи.

Когда вновь покинули редакцию, Иван сказал, иронично взглянув на спутницу:

– Я вижу у вас на лице длинный список вопросов. Можете задавать.

Люба ответила ему таким же взглядом.

– Зачем же их задавать, если они написаны на лице? Читайте и отвечайте согласно списку. Хотя, признаюсь, я не разделяю вашего весёлого настроения.

Иван согласно кивнул.

– Вы правы. Какое уж там веселье…

– Не хотите поделиться?

– Зачем?

– Возможно, я смогу вам чем-то помочь. Всё же я ваш ангел-хранитель.

– Ангел-хранитель, – повторил Иван. – Да, вы действительно вошли в мою жизнь как ангел. Только при сложившихся обстоятельствах вам лучше держаться от меня подальше. Вы очень рискуете, находясь рядом со мной.

Люба с тревогой взглянула на него.

– Всё настолько серьёзно?

– Да. И, боюсь, вы ничем не можете мне помочь.

– Почему вы уверены в этом? Возможно, всё совсем не так, как вам кажется. Давайте хотя бы попробуем разобраться в проблеме.

– Я ни в чём не уверен, поскольку абсолютно ничего о вас не знаю. От меня ждёте откровенности, но о себе предпочитаете не рассказывать.

– Да, понимаю: это выглядит довольно странно. Но прошу вас поверить, что ничего дурного я не совершила и не задумала. Просто у меня сложилась довольно необычная ситуация. И я пока не готова рассказать о ней, – она виновато взглянула ему в глаза. – Но я хочу знать, почему мне опасно находиться рядом с вами? Вам угрожает человек, которому вы отказали в выполнении заказа?

– Да, – сказал Иван. – От него исходит вполне реальная угроза.

– Его зовут Сергей Семёнович? – спросила Люба, вспомнив недавний телефонный разговор. – Что ему от вас потребовалось?

– Он написал большое сочинение, представляющее собой воспоминания о его уголовном прошлом. Предложил мне отредактировать этот, так сказать, литературный труд. Я отказался. А он отказов не принимает и, как выяснилось, не прощает, – Иван глубоко вздохнул. – Ну, хорошо, слушайте мою печальную повесть.

Беседуя, они неторопливо шли вниз по искривлённой улице, по которой Люба вчера совершила свой первый благотворительный выход. Иван подробно рассказал ей о событиях последних дней. Выслушав внимательно, женщина резюмировала:

– Положение ваше и в самом деле незавидное. Слишком много неприятностей за столь короткое время. Но самая серьёзная из них – конечно же, угроза расправы. Вы должны каким-то образом обезопаситься. Я думаю, что вам необходимо на некоторое время спрятаться от внешнего мира. Посидите дома, никуда не выходя. Не отвечайте на звонки с незнакомых номеров. Возможно, вскоре про вас забудут и отстанут.

Он грустно улыбнулся.

– Наверное, так и будет. Меня перестанут преследовать, поскольку я сам помру с голоду. Мне, Анжела, в первую очередь надо на работу устроиться.

Люба задумалась, пытаясь найти правильное решение. Она могла бы предложить собеседнику необходимую сумму денег, но не знала, как это сделать, чтобы не обидеть его. Вдруг ей в голову пришла интересная идея.

– Иван Алексеевич, вы в настоящее время что-то пишете? – спросила она.

– Да, – ответил он. – До недавних событий я работал над новым романом. Да вот пришлось прерваться. Причину вы теперь знаете. Немного приду в себя и вновь возьмусь за дело.

– Значит, у вас есть работа. Зачем же искать другую?

– Увы, она питает лишь душу, но не тело.

– А мы сделаем так, чтобы она питала и то, и другое.

Несколько секунд Кипреев растерянно смотрел на попутчицу. Наконец до него дошёл смысл её слов.

– Вы предлагаете оплачивать мою литературную деятельность? Я вас правильно понял?

– Правильно.

Иван опять задумался, затем решительно тряхнул головой.

– Нет, я не могу согласиться. Вы и без того для меня много сделали. Поймите меня правильно…

– Я вас понимаю. И ваш ответ меня ничуть не удивил, – Люба старалась говорить как можно мягче. – Но и вы постарайтесь меня выслушать и понять. Я вовсе не предлагаю вам жить за мой счёт. Вы будете получать деньги за работу, которую выполняете талантливо, грамотно и крайне добросовестно. Это во-первых. Во-вторых, доверенные мне деньги моими не являются. Они принадлежали человеку, который в своё время отнял их у окружающих, а перед смертью раскаялся и попросил меня раздать его долги.