Кира Мюррей - Комната на семнадцатом этаже

Странно было то, что она уже несколько лет ездит каждый день по этому маршруту, но до сих пор не видела куда можно попасть, если выйти на этой станции. Ей даже не удавалось ни разу нормально рассмотреть саму станцию. Она видела только парочку скамеек и висящие практически под самим потолком часы.

Под ними красовалась та же фраза.

Кристина говорила, что Алине неуместно говорить о неправильности этой фразы и тем более не ей говорить о ненависти к ней. Это было действительно так. Ведь Алина была с тех, кто пытался исправить все пока есть время.

Она металась пока её время не истекло в тот раз, когда её время сократилось до пяти лет. Абсурдным было то, что предрекающий смерть таймер стал её спасением.

Она и Максим не сдавались пока врачи не сделали всевозможные анализы, не удовлетворившись дежурным «отклонений нет». Благодаря этому у неё появилось ещё несколько десятков лет про запас. Ей смогли диагностировать болезнь на начальной стадии.

Лечение было быстрым и безболезненным. Алина не признавалась в этом даже себе, но, в некем роде, она была разочарована. Когда она вернулась с больничного, практически первое, о чем с ней заговорила Кристина – это переоценка приоритетов. Она говорила о том, что, когда человеку удается победить смерть он много что переоценивает, начинает заниматься тем, о чем всегда мечтал. С Алиной же ничего такого не было. Она как будто не смогла прочувствовать близкого приближения смерти. И вскоре это превратилось в одно из множества воспоминаний.

Алина бросила уставший взгляд на экран под потолком. Там висел небольшой экран, на котором высвечивались станции, а в самом уголке светились небольшие циферки времени.

Она едва сдержалась усталый вздох. Ей нужно было ехать ещё пол часа, как минимум. Она мысленно взмолилась, чтобы это время прошло как можно быстрее. Она поглядывала на время каждую следующую станцию, как будто надеялась, что от того оно пойдет быстрее.

Но поезд приехал к её станции, как и обычно, спустя лишь полчаса. Она облегченно вздохнула, когда прозвучал барахлящий голос, сообщающий её станцию. Алина вышла с вагона с толпой, которая подхватила её, подобно волне. Как только они вышли, в вагон зашла следующая толпа, которой нужно было ехать ещё дальше.

На секунду она сбилась с привычного шага. Но быстро его восстановила, вместе с толпой выходя из метро.

В том, как люди сменяют людей в вагоне, вызвало у неё отголоски каких-то мыслей. Она даже не могла их разобрать, но они вызывали горечь. Ей захотелось сделать шаг в сторону, чтобы выйти из толпы. Но ей нельзя опаздывать на работу. А дома её ждет муж и ребенок. Ей нужно приготовить им ужин.

Все в их мире подчиняется времени. Даже их шаги напоминали один большой механизм. Алине казалось, что, если закрыть глаза и слушать шаги толпы, в которой она шагала, она сможет представить, что это секундная стрелка отбивает ритм. Они все пытались не сбиваться спеша куда-то. У каждого в этой толпе, наверняка, светилось черное не меньше десятка лет, но они все спешили. Им не хватало времени.

Она скучающе скользнула взглядом по афишам, что всегда было так много в метро, пока стояла на ступеньке эскалатора. Алина немного повернула голову, разглядывая заинтересовавшую её афишу, но спустя несколько метров она повторялась и теперь девушка смогла нормально её рассмотреть.

На яркой афише, за которую так и цеплялся взгляд, были изображены музыкальные инструменты, а в центре улыбаясь стоял молодой мужчина, имя которого была в самом вверху крупными буквами.

У Алины была парочка его песен на телефоне, она бывает слушает его, когда готовит ужин или убирает. И она тут же воодушевленно загорелась мыслью пойти на концерт. Наверняка она попадет в толпу, но та почему-то не воспринималась так остро негативно, как толпа в метро, которую она переживает каждый день.

Девушка разочарованно вздохнула, когда увидела день концерта. В этот день она едет с мужем и Надей к свекрови. Они оговорили все ещё месяц назад и она просто не может не поехать. У той будет День рождение, и они уже купили ей подарок, выбирал, разумеется, Максим.

Алина чувствовала себя потерянным ребенком в супермаркете во всем, что касалось её свекрови. У неё даже не было мыслей, что может быть нужно этой женщине. Для Алины она была как стереотипный придаток и она даже не рассматривала её как самостоятельную личность. Для неё она ограничивалась званием «свекровь».

Впрочем, Алина тоже не пользовалась особой любовью у матери своего мужа. Та говорила с ней с каким-то пренебрежением, но никогда не высказывала своего предвзятого мнения ей в лицо. От того Алина даже не знала, чем не угодила женщине. Чем-то конкретным или просто своим существованием.

Но Надю она любила. Всегда целовала в румяные щечки и ласково называла «Наденька».

Алина поджала губы, она проехала афишу, будь её воля она бы променяла поход к свекрови на концерт. И не важно, что она не была фанатом этого исполнителя. Её приводила в восторг одна мысль о том, чтобы петь какие-то слова из песен вместе с толпой, прыгать и кричать на особенных моментах. Но для женщины её возраста такое поведение недопустимо.

Дальше висела красочная реклама какого-то телефона с зазывной надписью о рассрочке и самой низкой цене. Но цена и вовсе не была низкой. Алине бы пришлось полностью отдать несколько своих зарплат, если бы она пожелала купить такой телефон.

Реклама курорта с красивой девушкой с идеально откорректированным в фотошопе телом. Реклама часов, которые блестели своими золотыми ремешками. Они красовались на запястье красивого мужчины в идеальном костюме и с восхитительной улыбкой.

Алина работала в отделе рекламы. Кому как не ей понимать смысл всего этого? Система потребителей. Каждый из людей, что едет с ней – это кошелек. А их задачи сделать такой слог и картинку, чтобы выманить у них как можно больше денег. Внушить мысль, что им необходима очередная дорогущая, по сути бесполезная, вещь.

Она проскользила взглядом по толпе. Ей казалось, что их лица сливаются в одно сплошное ничего. Как на фотографиях, когда ты размываешь фон. И только сейчас она заметила, что на ступеньке ниже стоит молодая девушка, которая говорит по телефону.

Алина бросила на неё взгляд через плечо. Лицо у той было искажённо какой-то мукой, как будто она страдала от постоянных ноющих болей. У той были розовые волосы, короткий топ, открывающий впалый живой, плечи, руки и декольте.

У них принято скрывать запястья. Время твоей оставшейся жизни казалось чем-то личным, но эту девушку как будто это вовсе не волновало. Она не отвлекалась от телефона, а её голос, на удивление, в отличии от выражения лица, был спокойным, даже холодным.