Сергей Прокопьев - Иго во благо

Спорткомплекс, где Вадим тренировал детей и взрослых, находился в десяти минутах ходьбы от моего салона. Частенько Вадим между тренировками заглядывал ко мне, кофе попьём, побеседуем.

Его закрутила ситуация аналогичная моей – появилась женщина на стороне. Звал за глаза «дамой». «Моя дама», «ночевал у дамы». Я её пару раз видел. Статная, широкой кости женщина. Возрастом, чуть моложе его.

Как-то Вадим заходит ко мне в салон, возбуждённый, не в себе.

– Ты, знаешь, – нервно начинает рассказывать, – меня только что машина сбила. Хорошо, скорость небольшая, отбросило, я успел сгруппироваться, удачно упал.

– Это, – говорю, – тебе предупреждение. Завязывать надо с дамой. Как, впрочем, и мне.

Дама в своё время была замужем, муж умер, осталось двое детей.

Для жены Вадима появление «дамы» в их жизни стало шоком, от которого она так и не смогла оправиться.

Тот раз был последним, когда они вдвоём приходили на мой день рождения. Посидели, мы с женой пошли их провожать. Нина взяла меня под руку, идём, она поворачивает ко мне голову (под фонарём проходили, зима, снег и свет от фонаря неестественный), смотрю, а у Нины в глазах слёзы блестят:

– Саша, и ты такой же!

Мне и сказать в своё оправдание нечего.

Ляпнул вроде того:

– Нина, не бери ты в голову! Всё образумится.

А потом она пропала. Вадим в салон пришёл, не снимая пуховика, упал на стул.

– Чувствую, – говорит, – всё.

У Нины и раньше были уходы. Никогда бы не подумал, Нина могла вот так опуститься. Отличный программист, политех окончила, чистюля, девочки всегда как куколки. Дома полный порядок, и скатилась. В роду не без червоточины – отец алкоголизмом страдал… Да ведь сколько лет знал Нину, намёка не было… Стала пропадать на два, три дня. Вадим находил её в бомжатниках. Или сама возвращалась домой в жутком состоянии.

– Да брось ты, – начал успокаивать его, – ищи, не опускай руки, милицию держи в тонусе, чтобы не расслаблялись.

Он грустно улыбнулся:

– Знаешь, Саша, так хочется, чтобы Нина, как раньше, уткнулась носом в плечо!

Нашли Нину месяца через два, снег начал сходить, и труп вытаял из сугроба.

С дамой своей Вадим в конечном итоге завязал.

– Что я в ней нашёл? – сам себе удивлялся.

Женился, взял женщину с ребёнком, и ещё и общего родили. Дочки его близняшки замуж вышли.

Кстати, поучительная история его крещения. Скептически относился к моим словам о необходимости креститься, пока жареный петух не клюнул. Прямо из спортзала увезли в больницу – тромб оторвался. Благо, застрял в ноге. Врачи так и сказали: если бы не тормознулся – всё.

Вадим из больницы позвонил, спросил, когда можно покреститься.

– Я же, – говорит, – постоянно руками и ногами бью, где-то что-то всегда может оторваться.

Сразу по выписке из больницы повёз его в Крестовоздвиженский собор. Отец Владимир крестил…

В последние годы редко с Вадимом сталкиваемся. В прошлом году в Троичную поминальную субботу после панихиды сразу из церкви поехал я на кладбище к своим. С автобусной остановки иду, машина обгоняет, посигналила, смотрю – Вадим. Обнялись. Он приехал к Нине.

– Сейчас, – пояснил, – мастер должен подъехать, мерку снять, плиточку хочу постелить, – и добавил: – Не знаю, как там дальше, но место рядом с ней для меня. Ты тоже запомни.

Португалию предложил мой сотрудник Витя Романовский. У Вити дядя заведовал турагентством. Не знаю, по какой причине, он, мягко говоря, ввёл племянника в заблуждение, железно пообещав: «Езжай, денег заработаешь».

Занимаясь мебелью, я открыл вторую линию бизнеса – евроремонт. Витю мне представили как дизайнера и художника. Витя из военных, майор, авиационный технарь, воевал в Афганистане – ремонтировал вертолёты. У них, наверное, это в роду, умел, как и его дядя, убедительно врать. Никаким дизайнером не был, художником – тоже. Чего не отнять – умел себя подать. После Португалии сделал визитку, гласящую, что Виктор Романовский психолог по семейным проблемам. И ведь находились такие, что верили. Забросив направление «семейные проблемы», занялся червями для производства биогумуса, в этой области подавал себя как учёный-биолог.

Я ухватился за идею с Португалией.

Витин дядя пообещал оперативно оформить визу. Она действует пятнадцать дней, исхитришься легализоваться, что практически невозможно, живи дальше на законных основаниях, нет – ты нелегал, но это не беда – гастарбайтеры сплошь и рядом имели такой статус.

На Витю виза быстро пришла, моя тормознулась. Дядя звонит в Москву, оттуда говорят: все документы оформлены, их проверяют органы. А те – ни «да», ни «нет». Я работал на режимном предприятии, имел вторую форму допуска, но это было десять лет назад. Завод уже давным-давно не такой закрытый. Двое моих коллег, вместе на одних секретах сидели, в Германию уехали, а меня не пускают.

До того тоскливо сделалось. Настроился, а получается – никуда не еду. Мне нужно было уехать как можно дальше, разорвать узел, «вытащить пулю из головы». Столько всего сошлось. Катавасия с Мариной, скандалы в семье, провал в бизнесе.

Выше рассказывал о сне, который видел Максимыч, когда компаньоны выбрасывали меня из самолета. Союз наш нехорошим образом распался. Своё дело сделали деньги. Не зря о пагубности сребролюбия говорят все святые. Нас было три учредители, создали производственное предприятие. Изготавливали мягкую мебель. Раскручивали предприятие мы с Лёней Арбузиным. Третий учредитель, Аркаша Васильев, вложил деньги, была у него мысль, когда мы пошли в гору, на себя одеяло потянуть. Мы с Лёней сказали: нет, так не пойдёт, пусть у нас будет по тридцать три процента доли, у тебя тридцать четыре – и всё. Выступили солидарно, Аркаша согласился.

В принципе, нормальный мужик, как и Лёня. С Лёней мы вообще отлично работали почти четыре года. Наша мягкая мебель шла на ура. Она сильно отличалась от того, что было в магазинах. Арендовали помещение в аэропорту. Кадры в прямом смысле золотые – инженеры и технологи электромеханического завода. Предприятие, как и вся оборонка, лежало на боку, зарплату по полгода не платили или платили макаронами, люди сидели в административных отпусках и готовы были на любую работу. Мы платили вовремя и хорошо, они собирали диваны, кресла, разрабатывали мебель, а всю подсобную работу делали учредители – я и Лёня. Подвозили материал, развозили диваны, кресла (у нас поначалу был «москвич» с прицепом, потом «жигуль» взяли), поднимали её на любой этаж. Поднаторели так, что в любую дверь диван могли затащить. Конечно, вся экономическая работа была на нас, мы решали вопросы с бандитами, если вдруг хотели своё урвать на дармовщину.