Алексей Михеев - Не жми на кнопки!

Белитбелод с зажатой манипулятором отпиленной Рашевой клешней подъехал к представителю местной фауны, идентифицированному как разумное существо, нажал клавишу активизации программы-переводчика и произнес:

– Цемаляниныя! Буга кукака каиркаипраминака броб панамакака и бубра пракапала бэ и папракапа пара Крабантар рар пажаапада двероко папроко! – затем послушал, какие смешные звуки прозвучали из колонок ПП:

– Землянин! Тебе несказанно повезло! Властью, которой я наделен пославшей меня планетой Крабантар, я заявляю, что мы даруем тебе эликсир бессмертия! Сожми кулак!

Правой рукой удерживая фотоаппарат, Витя машинально протянул левый кулак. Ступор – он и в Африке ступор.

Белитбелод тут же начал отдавать команды роботу-телепортатору: «герметизация!», «обмен конечностей!». Адская боль – только она одна оказалась способна вернуть чувство реальности. Витя сильно изменился в лице, но не выпустил фотик. «Мимикрия имплантированной органики!», «косметическая обработка, пластическая хирургия!», «парализующий состав!»

Парализующий состав, введенный в тело Виктора, был рассчитан на достаточно короткое время, по истечении которого пальцы молодого человека снова обрели бы гибкость. Но теперь большой и указательный пальцы не слушались хозяина, и ослабить хватку Виктор не смог бы, даже если бы сильно захотел.

– Друг, как хочешь, так и выпутывайся из этой истории! Но не отпускай чертову кнопку, иначе – всё, конец твоей Цем… Земле! Ты сможешь писать талантливо художественную литературу, так что свои плюсы в этой ситуации тоже есть! Придешь домой – убедишься! Не отпускай кнопку – и художественный талант не пропадет. Я тебе шприц оставлю – пользуйся им, когда парализатор будет отпускать.

Замолчав, вложив в правый передний карман джинс Моисеева полный шприц и дружески похлопав недвижимого парня по плечу, капитан Белитбелод и все остальные поспешно отошли под прикрытие корабля. Инопланетяне забрались на борт, Раш захлопнул крышку люка, и чудо внеземной технологии навсегда оторвалось от поверхности чуждой планеты.

Заняв свои места на мостике, члены группы расслабились. Раш с уважением посмотрел на капитана Белитбелода и промолвил в благоговении:

– Как вы прекрасно придумали про «писать литературу»! Теперь он не будет возражать!

Белитбелод обронил, не глядя на собеседника:

– Я и правда облучил его временным усилителем творческих способностей и художественной памяти.

На Земле тем временем Виктор тупо простоял некоторое время, глядя на свою руку, сжимающую то, что лучше бы ей сейчас не сжимать… Только тут он сообразил, что можно выключить съемку.

Спад активности сменился пиком, и Витя рванул по направлению к дому Фили.

Введя пальцами одной руки код подъезда, Виктор помчался к лифту. Через минуту Витя уже звонил в Филину дверь, а через три – объяснял ситуацию, иллюстрируя повествование записью инопланетных физиономий и, конечно, показывая шприц.

Филипп к тому времени был уже один. Явно не смонтированное видео и вид взволнованного как никогда прежде друга убедили его в искренности последнего, и он, достав бинты, помог замаскировать на какое-то время страшную кнопку. Филя накрепко забинтовал Витину кисть, чтобы та, не дай Бог, не разжалась. Моисеев немного успокоился и всё шутил: «Вот тебе и „не жми на кнопки!“»

Филя, впрочем, не видел во всем этом ничего смешного, однако его заинтересовали слова инопланетян о тех литературных способностях, которые должен был теперь проявить Виктор. Ему не терпелось испытать друга на деле.

Спустя какое-то время друзья больше всего поражались именно тому, с какой легкостью было воспринято ими прибытие инопланетных существ на Землю. Витя, будучи более начитанным в фантастике, видел в этом влияние телевидения и видеофильмов, интернета и видеоигр, проводящих неосознанную подготовку разума жителей Земли к контакту с удивительными явлениями. Поэтому видео с «чужими» оказалось тем ultima ratio, что убедило в правдивости Вити всю компанию.

Итак, потрепавшись еще немного с Филей, посмотрев клип «Пантеры» и решив никому, кроме ближайших друзей, не говорить правды, маскируя ее переломом пальцев, Витя вскоре покинул жилище друга и поспешил к дому – проверить, какой из него после случившегося стал «Лукьяненко».

Квартира Моисеевых, комната Виктора.

На книжных полках: Жюль Верн, Владимир Сорокин, Виктор Пелевин; прочие авторы, среди которых преобладают писатели-фантасты и русские классики.

На жестком диске: автобиография Мэрилина Мэнсона, Константин Паустовский, Анна Ахматова.

На столе: Михаил Булгаков, Венедикт Ерофеев, Брюс Томас, Сергей Лукьяненко, курс физики для подготовительных отделений вузов (не по программе – просто из интереса).

К счастью, родители не раздули трагедии из пары «сломанных» пальцев. Впрочем, мнение отца менее всего интересовало Виктора. Они практически не общались, чему была масса причин, о которых будет сказано в свое время. Для матери же такое состояние Вити не было чем-то из ряда вон выходящим, ведь он частенько оказывался участником всевозможных уличных потасовок. В Витином распоряжении оставались правая рука и три пальца на левой. Печатать так было очень непривычно, но постепенно Виктор приспосабливался. Он открыл «вордовский» файл и вывел заголовок, как только определенный сюжет родился в голове:

Стукнув по «т», он откинулся на спинку стула, прищурился, перевел дух и позволил своим пальцам дать жизнь следующему тексту:

На его взгляд, эпиграфы наиболее удачно соответствовали заявленной тематике.

«Почему – жиды? Почему еврейская национальность избрана «козлом отпущения и опускания»?.. Не знаю. Но всю жизнь пытаюсь в этом разобраться.

Меня не интересует в данном случае официальная версия, потому что она может успокоить разум, но не совесть. Чтобы совесть была спокойна, нужен Справедливый Суд.