Алексей Михеев - Не жми на кнопки!

– Гм, слишком поверхностно! – возразил Валя.

– Аминь, – Моисеев не стал возражать.

Виктор, конечно, был рад доброжелательным откликам друзей, но, вообще-то, он ожидал большего. Однако для начала достигнутого хватало.

Прозвенел звонок, и все разошлись по классам.

К третьему уроку забинтованная рука уже почти не мешала. На физкультуре Виктор, благо был освобожден самим собой от занятий с помощью скачанной из и-нета справки, распечатанной заблаговременно сразу после литературных трудов, написал стихотворение:

Пока он писал его, поглядывая на бегавших и прыгавших одноклассников, в голове мелькали посторонние мысли, навеянные лицезрением бодро дрыгавшихся обтянутых спортивными латами задов. Виктор думал о том, означает ли всё случившееся полную потерю его уличной боеспособности из-за угрозы соскальзывания пальцев с кнопки, а также о том, что не за горами диспансеризация. Военкомат может в теории проявить излишнее любопытство, поэтому нужно будет откатить нужному врачу, тем самым раз и навсегда избавившись как от расспросов, так и от угрозы угодить в грустные места обязательной службы, чреватые при новом украшении Виктора опасностями не только для него, но и для всей нашей Родины-Земли.

Моисееву вдруг вспомнился один поразивший его недавно случай, и мысли снова приняли творческое направление. Время позволяло, и он сочинил вторую прозаическую вещь своего «законтаченного» периода. Это произведение писать было труднее, но поселившаяся с недавних пор в душе уверенность в собственной значимости удесятеряла силы и стимулировала на работу. Новую миниатюру он озаглавил

«Один вопрос… Всего один вопрос остался без ответа. Это вопрос «когда?» Я даже не спрашиваю, как. Но когда, мать вашу?! Когда они вставили свой микрочип в головы человечества?!

С виду обычный человек не так обычен внутри. Кошмар, просто кошмар, до чего необычен! Он – человек с микрочипом в голове и микрофоном, вмонтированным в ладонь. Микрочип соединен с микроприемником, настроенным на получение приказов свыше.

«Что? где? когда? как?» – вопрошает в микрофон под кожей человек с МГ/МЛ. И, конечно же, получает ответы: что делать, где, когда и, конечно, КАК.

Новая модель, последний каприз престарелого Бога. Игрушка судьбы в руках тоталитарных систем. Universal soldier на службе миротворчески-нефтяного милитаризма. Шуруп в машине seamless. Back in US… Back in US… Да, Пол, ты прав, увы! Патент на изобретение вырождающегося импотентного поколения «х… less». Привет тебе!

Человечество с микрочипами в мозгах и микрофонами в сжатых в кулаки ладонях. Прах отцов вопиет о возмездии, а болезни матерей вызывают сострадание. Эпидемия «ада внутри» распространяется по душам и душонкам со скоростью web-спама. А вот яркий образчик поэзии эпохи (автор – Микрочип Микрофонович):

Продукт лесбийских внебрачных игр попсы и рекламы. Мечта о колбасе в преломлении о выступы шероховатой реальности. Ад. Один. И он один. Воюет сам с собой. Потому что воевать с системой – удел тех, кто может дифференцировать себя, отгородить от чего-то внешнего. Человек с МГ/МЛ не таков определенно. Он ревет; его рвет; он бьет; он пьет…

И тогда он сигнализирует о своем бытии окружающим. С помощью огня он подает сигнал. И когда на сигнал не приходит ответа, программа контроля приказывает природным окулярам образовать соленую влагу. Всё… И снова в новый день, глотая горечь бытия. Грустно жить за решеткой, братья… Но весело спать».

Последняя написанная строчка совпала во времени со звонком, известившим об окончании урока, что не было простой случайностью, по крайней мере, в воображении Виктора. Посмотрев на часы на экране мобильника, он отметил, что выпал из реальности: для него оказалось неожиданностью, что мимо лавки, на которой он сидит, проходят в направлении раздевалок парни и девочки, в то время как он сжимает в руке новый текст, сгорая от нетерпеливого желанья хоть кому-нибудь показать его.

На роль «кого-нибудь» без лишних раздумий была определена Катя Дросимова, девушка ботанического склада души и соответствующего вида, но в чем-то симпатичная. Витя не предпринимал попыток ухаживать за ней, не ведая, что этим самым ее задевал, так как был нередким гостем ее девичьих снов. Итак, именно ее Виктор выбрал в качестве первого читателя и критика своей новой вещи.

Моисеев и Дросимова стояли в рекреации у подоконника. Виктор, с нетерпением ожидая мнение своей читательницы, пришел за двадцать минут до первого урока. Он допускал, что, если ему суждено будет стать известным писателем, он уже не будет обращать такого внимания на отклики других людей, но пока живое общение о его творчестве было необходимым, как воздух. И вот он по выражению лица подошедшей девушки старался прочитать ее мысли как относительно произведения, так и личности самого автора.

– Ну так что скажешь? – нарушил Виктор неловкое молчание, возникшее после обмена приветствиями и пары общих фраз. Надо было брать быка за бока.

– Ну что тут можно сказать… – Катя томно закатила глаза и поправила очень длинные темные волосы. – Видны разнообразные влияния, но в целом очень даже ничего!

– А поконкретней?

– Поконкретней? Могу утверждать, исходя из прочитанной мной миниатюры, Виктор, что микрочипы вмонтированы еще не во все головы. Я и не подозревала в тебе такого таланта!

Эти слова Моисеева не очень обрадовали, так как он отдавал себе отчет в том, что обязан неожиданно открывшемуся таланту не столько себе, сколько инопланетной технологии. Впрочем, тут прозвенел звонок и избавил его от смешанных ощущений.

После уроков они вдвоем шли от старого трехэтажного здания школы, недавно наконец-то отремонтированного благодаря вышедшему из этих стен депутату Думы. Когда немного отошли от зеленого забора, ограждавшего территорию учебного заведения, их глазам предстали рабочие, увлеченно занимавшиеся укладкой асфальта. Между тем Моисеев объяснял, как возникло его произведение:

– Я ехал стоя в троллейбусе. Рядом сидел бомж, который, очевидно, был сумасшедшим. Он что-то бормотал и размахивал перед окном зажигалкой, периодически чиркая ей. Волосы почему-то были разноцветными, версия происхождения их странной окраски и подтолкнула к идее сюжета. Человек, помимо прочего, вслушивался во что-то слышное одному лишь ему и говорил в кулак как в микрофон наподобие следующего: «Приказ понял!». Основной замысел родился сам собой. У меня такое часто происходит: только что-нибудь увижу – сюжет уже готов.