Ярослав Калака - Небесные скитальцы

– Еврисфея, – Багри сделал широкий приглашающий шест. – Раздели с нами скромную трапезу путников.

– Баграгриэль, – ответила ему девушка, присаживаясь на галантно поданный им массивный деревянный стул. – Ну конечно же. Непременно в каком-нибудь баре Мультивселенной. Знаешь, покилаторам, сомелье и барменам всех планов необходимо объединиться в ассоциацию для того, чтобы сварганить небольшой культ, посвященный тебе. Кстати, давно хотела тебя спросить. Почему бы тебе не найти время для того, чтобы сгонять в созвездие Стрельца исключительно для того, чтобы вылакать весь малиновый ром, который там разлит?.. Зантия, Нашка, приветствую вас.

– Доброго дня.

– Здравствуй, Еврис.

– М… – в задумчивости потёр подбородок Багри и сделал знак официанту, чтобы поторопился с подносом.

– Прощу прощения, это ваша знакомая, господин? – спросил официант после того, как заказ перекочевал с подноса на стол.

– Безусловно. Ещё один бокал сока, пожалуйста. Бананового, комнатной температуры… Всё правильно, Еврис?

Та молча кивнула головой в знак согласия.

– В комнате для девочек закончилась бумага! – отчеканила Нашка после паузы, во время которой официант замер на месте, разглядывая вновь прибывшую девушку. – Не могли бы устранить недостаток?

– Да, конечно, – промямлил он и наконец-то догадался удалиться.

– Кстати, – добавила Зантия, – в следующий раз, Еврис, лучше выходить из дверцы, на которой нарисовано символическое изображение девочки.

Девушка в белом мгновенно вспыхнула – покраснела до корней своих жёлтых волос.

– Для меня, Зантия, не так уж много времени прошло с тех пор, как ты всерьёз расхаживала в…

– Хватит! – прервал их Баграгриэль так, как умел только он, – так, чтоб вокруг всё померкло. – Чем обязаны, Еврисфея?

– Земная девочка, Багри. Из Протоса. Откуда вы узнали? Безусловно, молодцы, что сумели играючи и незаметно, мы проверяли, протащить родничок на этот рейс… Но вы хоть кто даёт вам право так рисковать? Где заявка? Хотя бы устное согласование? Для того чтобы совершать подобные вещи, необходим приказ! И вы не могли об этом не знать! Ненавижу повторять очевидные истины, но если бы вы поставили в элементарную известность хотя бы наш отдел, это только послужило бы общей пользе дела! – Она вздохнула, – скоро месяц, как мы занимаемся этим бортом.

Повисла пауза. Мужчина в чёрном пальто осушил свой кубок. Снова наполнил его пивом. Закурил.

– Как, вы не знали? – изумлённо спросила Еврисфея, рассеянно принимая бокал с банановым соком комнатной температуры.

На неё смотрели три пары искренно недоумённых глаз.

– Не знали чего? – вздохнул Баграгриэль. – Каким бортом?

Он уже понял, что они ввязались в историю . Вытянув руку над столом, сделал щелчок пальцами, от которого всё пиво на столе моментально превратилось в свою безалкогольную версию. Вздохнул ещё раз и наконец-то попробовал кусочек вяленого мяса.

– В таком случае мне придётся ввести вас в курс дела.

Баграгриэль достал из кармана пожелтевший пергамент и развернул его на столе. Подвинул ближе принесённый официантом по его просьбе подсвечник. Порывшись в карманах, достал карандаш и несколько раз задумчиво стукнул им по столу.

– Перед тем как ты начнёшь говорить, разреши, Еврис, задать тебе один маленький вопрос?

– Пожалуйста. Но…

– Нет. Прямым текстом: ты хочешь, чтобы этим бесперспективным делом занялись именно мы? Да или нет?

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза.

– Да, – наконец ответила Еврисфея.

– В таком случае я по ходу твоего рассказа набросаю маленький план.

Согласились. Поняла сразу, как с её глаз сняли повязку.

Она находилась в обширной комнате. Сидела в одном из кресел напротив стола. Комната казалась просторной, несмотря на обилие предметов и мебели, которыми была обильно обставлена. На одной из стен располагались охотничьи трофеи – головы убитых животных. Одна из них когда-то принадлежала крокодилу. Другие яку, льву, носорогу, медведю, жирафу и, без сомнения, пантере. Помимо этих, ещё головы других животных. Кожаные кресла, громадный старый глобус, как пить дать с тайником внутри. Шкафы, много шкафов. Одни с книгами, другие с разными экспонатами.

Аглая заметила, что в качестве центрального экспоната выступает небольшая статуэтка. Чувствовалось – необычайная древность, ценность которой подчёркнута весьма искусной подсветкой. Статуэтка весьма схематично и архаично изображала женщину с грубыми чертами лица, большим пузом и огромными обвислыми грудями.

Хозяин сидел за огромным столом, заваленным бумагами и книгами. С высоким, вычурным семисвечным подсвечником посередине. Его красные свечи бесшумно горели несмотря на то, что на улице день. Впрочем, небольшие оконца под высоким потолком, наглухо задраенные с помощью жалюзи, не пропускали свет снаружи. Освещение происходило с помощью нескольких торшеров и ламп, расположенных по периметру.

Самым парадоксальным образом нелепое рыхлое брюшко и огромные навыкате глаза, толстые губы и коротенькие ручки, маленький узенький лоб и лысина, окружённая жиденькими рыжеватыми волосами, придавали их хозяину вид добродушный и простецкий. Напоминал школьного учителя в конце долгого рабочего дня. Видимо, географии, раз неподалёку глобус, а на дальней стене – огромная политическая карта мира. Аглая Ферро к своим двадцати пяти годам обладала достаточным жизненным опытом, чтобы знать, что самые жуткие злодеяния в этом мире творятся именно такими добродушными на вид людьми. Даже знала отличительный признак – окружающим всегда их почему-то жаль.

Ей хотелось рассмотреть головы животных ближе. В детстве она однажды разорвала котёнка, чтобы посмотреть, что внутри. А когда ей было семь, она впервые испытала в деле силу своей красоты. Заставила мальчика убить своего пса, которого он любил… Меньше, чем её. Ей было интересно, что у него в голове. Оказалось, что мозги отнюдь не серые. Пока они находятся там, где им положено. А нежно-розовые. Серыми становятся при окислении воздухом. Подобно тому, как темнеет мякоть яблока, оказавшаяся без кожуры.

– Виски? – предложил хозяин.

– Благодарю вас.

– На два пальца будет достаточно?

– На четыре.

Она не жаловала выпивку, как, впрочем, и всё, что могло хоть на йоту покуситься на совершенство её красоты. Не пила годами. Сейчас почувствовала, что ей это необходимо.

Выпила. Даже не зажмурилась и не отёрла губы. Молча смотрела на собеседника.

На какое-то мгновение ей показалось, что он замешкался. Она прогнала эту мысль, не может быть.

– Всё это время, Аглая Филипповна, мы… очень серьёзно изучали ваше предложение… И, так сказать, изучили. Простите, мы ведь деловые люди, верно?