Юлия Верба - Не в ту сторону

Ну что там у тебя еще?
Отстань, мой ангел!

Вспомню сладкую грусть новогоднего сна —
И невольно вздохну без причины.
В этом сне повстречались чужая жена
И чужой одинокий мужчина.

Разрывали с трудом кольца сомкнутых рук,
Говорили и вновь умолкали.
За нежданную нежность пылающих губ
Обреченно себя упрекали.

Уверяли друг друга, что скоро пройдет
Эта блажь и затменье рассудка:
Скоро полночь наступит – и кончится год,
Новогодняя кончится шутка.

И боялись шагов в коридоре пустом
Или стука внезапного в двери.
А скорее всего, волновались о том,
Как бы вдруг в этот сон не поверить.

Такая долгая зима свалилась с неба!
Поймала грустные дома в капканы снега,
Легла дорогой без конца над сонной степью,
Сковала нищие сердца морозной цепью.

Коротких дней седая тьма необозрима.
Такая долгая зима – для нелюбимых,
Для не дождавшихся любви и разлюбивших,
Для одиноких, для обманутых и бывших.

На белом кладбище любви, среди надгробий,
Зима уснула, словно пьяница в сугробе.
А у меня на сердце мгла, душа раздета.
Прошу хоть капельку тепла, хоть лучик света!

Но если в сердце нет тепла, то и не стоит
Напрасно зиму глупой просьбой беспокоить.
Зачем случайный луч ловить
остывшим взглядом?
А если в сердце нет любви – то и не надо.

Обманщик-март, замерзших душ
недолгий праздник,
Как злой мальчишка, издевается и дразнит:
Туманом кутает дома и ветром свищет —
Смеется долгая зима над сердцем нищим.

Кружит ветер по земле
Пыльную метель
И колышется полей
Желтая постель.

Наша лесополоса
В солнечной дали,
Как зеленая слеза
На щеке земли.

А за лесополосой
Дремлет смерть с косой,
Бродят сплетни, и тоска
Приторно горька.

Злая осень нервно листьями шуршала,
Нас с тобою на свиданье провожала.
Обливала нас дождей холодным душем,
Чтоб любовь не брали в голову и в душу.

А за осенью зима любви настала.
Нас метелью закружила, разметала,
Разбросала по сугробам и ухабам,
По чужим постелям, мужикам и бабам.

Но весна любви нас солнцем отогрела,
Страсть и нежность в листья свежие одела.
Убрала постель зеленою травою,
Чтобы снова не расстались мы с тобою.

А потом ворвалось лето в ярких красках.
Мы с тобою утонули в жарких ласках,
Истекали спелым соком ягод сладких
И дрожали от любовной лихорадки.

Снова нас подстерегает злая осень —
Будто в волосах нечаянная проседь,
Слов холодных рассудительность и зрелость.
Все опять пойдет не так, как нам хотелось…

Женская доля – покоя мгновения,
Холод тревоги в бурлящей крови.
Женская доля – море терпения
И капелька любви.

Женская зависть – кошка бездомная
В струях холодных весенней грозы.
Женская зависть – море бездонное
И капелька слезы.

Женская ревность – пламя Везувия,
Долгих ночей непроглядная тьма.
Женская ревность – море безумия
И капелька ума.

Женское счастье – неистребимая
Жажда отдать и растратить, любя.
Женское счастье – море любимого
И капелька себя…

Я совсем сошла с ума.
А вокруг – снега, зима.
Вечер, сизый дым, луна,
Вы – у темного окна.

Вы постойте, покурите.
Ничего не говорите.
Я сама Вам расскажу,
Отчего с ума схожу.

Головою не качайте,
Ничего не отвечайте.
Все понятно: снег, зима.
Просто я сошла с ума.

Утопаю в потоках нежности —
Сердца любящего безбрежности.
Сколько рук потянулись спасти,
Но любовь не удержишь в горсти.

Я тону в любви, как в реке,
Прижимаюсь к твоей щеке.
Верю в то, что тебе нужна,
Что прекрасна я и нежна.

Я несу себя, как букет,
Как хрустальную вазу в буфет,
По ступенькам вниз не бегу —
Для тебя себя берегу.

Будоражит кровь
На исходе лет
Поздняя любовь —
Предзакатный свет.

Всем наперекор.
А вокруг – глаза.
А в глазах – укор,
И ни слова «за».

И ни разу – вдоль,
Только поперек.
Вместо «хлеб да соль!» —
Слезы да упрек.

Бьет не в бровь, а в кровь
Взгляд из-под руки…
Поздняя любовь —
Счастье вопреки.

В белой дымке олимпийская вершина.
День и ночь стрекочет швейная машина.
Разложив цветные нитки на скамейке,
Людям судьбы шьют богини-белошвейки.

Нитью розовой на белую одежду
Пришивают благодарность и надежду.
Желтой нитью – злобу, зависть и разлуку.
А зеленой – одиночество и скуку.

Не пойму, в чем перед ними виновата,
Только стала мне судьба великовата.
Наступаю на подол большого платья,
Спотыкаюсь о потери и проклятья.

Ты навстречу мне спешишь, раскинув руки.
Коротки тебе судьбы носки и брюки.
Расстегнулась ремешка тугая пряжка
И сдавила плечи тесная рубашка.

Попрошу я белошвеек неумелых:
«Одолжите нам немного ниток белых.
Пристрочите нас друг к другу рукавами,
Чтобы больше никогда не расставались!»

Мы жадно постигали науку страсти нежной:
Роман любви листали поспешно и небрежно.
Но кто-то вырвал в книге последние страницы.
Мы так и не узнали, что там могло случиться.

Роман любви прочитан. И мы не виноваты
В том, что любовь, как книга, потрепана, измята.
Дырявые страницы с потертыми углами
Захватаны чужими и грязными руками.

Роман любви прочитан. Пора идти за новым.
Найдешь себе другую. Найду себе другого.
И распахнет призывно страницы перед нами
Нечитаная книга – любовь очередная.

Мне бы спрятать тебя в копилку души
И гвоздями к сердцу прибить.
Только мы, мужчины, вечно спешим
Всех на свете перелюбить.

Стал зачем-то тебя на других менять —
Вроде был не пьян и не глуп.
А в копилке души медяки звенят,
Как у нищего на углу.

Остыну я от страсти
И наконец пойму:
Находится Герасим
На каждую Муму.