Павел Ёлкин - Онейроид

Вода в пруду поднималась все выше… Старшие классы. Первая любовь. Прогулки под луной. Интриги. Измена… Разочарование в друзьях. Экзамены.

Прозрачная платная вода добирается до пояса. Он медленно, но все же идет в глубину. Теперь институт. Бесшабашные и бесконечные тусовки, нередко ночи напролет. Фужеры с дорогим вином, стаканы с дешевым. Дурманящий, какой-то засасывающий запах табака в кальяне. Сессии. Именно тогда он и познакомился с ней. С той, с которой решил соединить жизнь. С теперь уже бывшей женой. Выпускной в институте. Тот день был, пожалуй, одним из самых счастливых после свадьбы. Он обещал большое будущее. Теперь уже прошлое. Да и было ли оно?

Постоянная работа. Кабинетные офисные стены. Журналы на рабочем столе. Иконки на «столе» компьютера. Нерастущая зарплата. Вожделенные грошовые премии. Внеурочные.

Рождение сына. Дочери. Коляски и пеленки. Домашние скандалы. Опять разбитая посуда. Слезы жены. Снисходительные улыбочки. И вроде бы ангельская улыбка девушки из его отдела. Опять интриги. Измена. Опять детский садик. Только он теперь в шкуре своего отца. Однако его жена уж точно не на месте его матери. Его мать не могла бы никому так испортить жизнь.

Вода в дистиллированном пруду все выше. Виктор дышит полной грудью. Впереди песчаная полоса противоположного берега. Он почти такой же. За ним деревья с плотно прижатыми друг к другу кронами. Но одно важное различие: на том берегу почему-то не видно людей.

Он уже торопливо уходит все дальше и глубже, но никто этого как будто не замечает. Да и кому бы замечать? Ушли времена, когда он был нужным для них. А ведь это очень важно: быть необходимым кому-то. Или хотя бы полезным. Но дети давно выросли. Он больше не водит их за ручку в садик или школу. С его зарплатой наемного работника в переживающей кризис конторке он вряд ли в обозримом будущем сможет помогать им материально. Да они, похоже, ничего не ждут от него. Заметно, что они даже улыбаются ему неискренне, наигранно, не так, как в детстве.

Вода подбирается к голове. Виктору кажется, что она сжимает его горло. А в памяти семейные скандалы. Наконец развод. Последующие литры выпитого спиртного. Случайные собутыльники. Пьяные разговоры. Случайные связи…

Вода как-то равнодушно накрыла мужчину с головой. Воздух пузырями рвется из груди наружу. Он с трудом, превозмогая режущую боль, старается удержать веки открытыми, но перед глазами расстилается тьма.

Неизвестно, сколько времени прошло с момента погружения до тех пор, когда он, вытряхнув кашлем последнюю осевшую в легких воду, увидел склонившиеся над ним взволнованные лица своих детей и бывшей супруги. Рядом стоял детина, который и впрямь оказался спасателем. Он криво усмехнулся, опустил на глаза солнечные очки и хрипловато произнес:

– Братан, если жить надоело, найди себе другое место для прощального ныряния, только не у меня на пляже!

– Спасибо, большое спасибо, – сбивчиво благодарила спасателя Марина. – Уж простите моего… мужа. – Произнеся последнее слово, она будто бы чего-то испугалась.

– Ладно, бывает, – махнул рукой спасатель, – все в порядке, Ихтиандр? – спросил он напоследок у Виктора.

– Лучше некуда.

Мужчина ушел, а недавний утопленник непонимающе уставился на свою семью.

– Чего это ты, а, пап? – сверкнул своими светло-голубыми глазами сын. – Еще бы чуть-чуть и… Хороший подарочек был бы мне на день рождения!

Виктор не знал, что ответить. Он даже не знал, что с ним произошло. Но чувствовал теперь какое-то облегчение. Какую-то забытую радость. Похожую на ту, какую он испытывал в детстве, собрав воедино все пазлы картинки.

Слово может ранить, а может и убить. А пока острая боль мучает мои губы, я поведаю вам необычную историю. Быть может, вы сочтете меня сумасшедшим. Да, впрочем, мне уже все равно. Пожалуй, каждый из нас хотя бы раз сталкивался с чем-то невероятным. Вот и я столкнулся. В один прекрасный момент мне стало понятно: кому бы я ни посылал проклятия, каждый их получал. Взять продавщицу нашу Маринку. Помню, как она мне водку до одиннадцати не продавала. Все время законами прикрывалась, а сама, видно, так и хотела мне настроение испортить. Вот я и пожелал ей в гневе бесплодие. И что вы думаете? Живут уже который год с мужем, а детей все нету. А товаровед Елена Павловна, которой я привожу молоко на рабочей «газели», прыщами покрылась. Это потому, что мне хамила постоянно, мол, поздно на точку приезжаю, и молоко пропавшее везу, ругались с ней, помню, не на шутку. А сейчас ходит тише воды, ниже травы. Может, поняла, за что ее так? Да вряд ли поймет, глупая она. Но и это еще не все. Наркомана Тимошку «жигули» насмерть переехали, когда мою квартиру обокрали. Тогда еще ни железных дверей, ни домофонов у простых смертных не было. В конце девяностых. Помните это время? Так вот, входная дверь у меня открывалась пятидесятикопеечной монетой. Открыли и обчистили. Магнитофон, видеоплеер, новый телевизор – все вынесли. Милицию вызвал, а те приехали, заявление приняли – и все дела. Свидетелей нет, улик тоже. Хотел я, чтобы Тимошку посадили, потому что подозревал, что он вор, но доказать этого не мог. По закону наказать не получилось. Однажды столкнулся с ним в подъезде и обрушил на него весь скопившийся гнев. Потом, довольный, на работу поехал. Через два дня узнал о несчастье. Так с тех пор и стал проклинать всех подряд. Даже сдерживаться не получается, все равно какую-нибудь гадость да пожелаю собеседнику, если он меня злит, конечно. А злят меня все. Главное, чтобы жертва слышала, как я ее проклинаю, и находилась рядом со мной – тогда неприятностей ей не избежать.

А началось все с того, что меня самого прокляли. Да, да, не поверите. Сразу, как у меня сын Сашка родился. Семейные заботы начались, пеленки, работу надо было высокооплачиваемую найти. Супруга меня постоянно пилила. Видать, она и прокляла. Потом намного хуже стало. Развод, раздел имущества, алименты, да и с сыном эта овца не давала общаться. А как Сашка вырос – настроила его против меня. Уехали они в другой город. Сколько ни добивался встречи – ничего не получалось, ведь закон на стороне жены. А что у меня? Да ничего! Я просто жалкий идиот, ненавидящий всех и вся! И сколько ни пробовал избавиться от привычки проклинать – все напрасно. А психологи, как меня выслушают, сразу справочники свои листают и потом к психиатрам направляют. Термин даже для такого случая придумали. Говорят, моторный автоматизм у меня. А я им в ответ кричу: «Да чтоб вы все сами с ума сошли, негодяи!» Кстати говоря, никому из них хуже после этого не стало. Надеюсь, догадываетесь почему?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».