Николай Рябцев - Велесова ночь

– А вот я, кажется, знаю к чему…

– Может и меня просвятишь? – забеспокоился Валентин.

– Не сейчас… – отмахнулся Возгарь, – Значит так, по одному не ходите, пусть вас всё время кто-нибудь видит, одни не оставайтесь.

– Что значит одни?..– поинтересовался Иван Сергеевич.

– А то и значит, что раз уж вы приобрели столько новых друзей, то используйте эту возможность на полную – всё время находитесь в поле зрения ваших друзей, но ушки держите на макушке, потому что и среди ваших друзей могут оказаться друзья Ясномысла.

К собеседникам подошёл Белослав: « Что стряслось?»

Возгарь в подробностях описал товарищу ситуацию и старцы решили немедленно действовать, а напоследок Белослав, прощаясь напутствовал наших героев: « Мы покуда пойдём, а вы тут радуйтесь, радуйте селян, гуляйте, да не загуливайтесь. И да прибудет Мир с вами, люди!»

После этих слов всё местное духовенство покинуло праздник, который продолжался ещё долго и закончился с рассветом.

– Ты всё подробно описал? – Торопил Возгарь Белослава.

– Подробно! Не мешай, а то пропущу чего! – огрызался беззлобно Белослав, не поднимая головы от письма.

– Ты про его желание принести чужаков в жертву написал? – не унимался Возгарь.

– Да написал…

– Ты напиши чтобы не один пришёл, а со своими кудесниками-молчунами, – поучал Возгарь.

– Да написал я всё! Где Уйка?

– Здесь, за дверью.

– Зови…

Возгарь выглянул за дверь, в избушку буквально просочился юркий, небольшого роста, неприметный мужичёк

– Ты, Уйка, помнишь на чём тебя поймали? – обратился Белослав к мужичку.

– Помню, отец, – промямлил тот.

– Так вот, тебе предстоит искупить свою вину, оправдаться перед всей деревней, оправдаться перед Богами. Готов ли ты? – продолжал кудесник.

– Готов, отец! – покорно вздохнул Уйка.

– Дорога тебе предстоит опасная и трудная, – Белослав протянул гонцу свёрнутый в трубочку пергамент, – Грамоту эту отдашь лично в руки Святозару. Ведаешь ли кто он такой?

– Ведаю, отец…

– Читать умеешь?..

– Нет, отец, – робко отвечал Уйка.

– Вот и хорошо… Коли встретишь кого, кто тоже к Святозару пойдёт, узнай от кого, если от Ясномысла, то пускай тот гонец грамотку не донесёт, – навис над мужичком Белослав, – Ты уразумел про что я толкую?

– Как тут не уразаметь, отец? – забеспокоился Уйка.

– Вот и ладно… Отдашь грамоту верховному волхву и сразу назад, нигде не задерживайся, никуда не заходи, никому не сказывай про дело своё, ибо дело тайное и знать о том никто не должен, иначе смерть лютая всем: кому на дыбе, а кому на костре.

От этих слов Уйка, буквально затрясся в ознобе и покрылся испариной.

– Выполнишь- полное прощение получишь от Богов и от деревни, а не выполнишь… не обессудь, – подытожил кудесник, отдавая грамоту.

– Выполню! Выполню, отец! Хвала тебе, отец! Хвала Роду, небесам! -рассыпался Уйка.

– Ну полно! Ступай! Да ступай тайно, чтобы ни одна душа тебя не заприметила, поморщился Белослав.

Так же бесшумно гонец Уйка прошмыгнул в приоткрытую дверь и растворился в темноте.

– Ты уверен, что твой Уйка надёжный гонец? – поинтересовался Возгарь, наливая травяной настой Белославу.

– Уверен… Ему деваться некуда. Ты же помнишь из какой передряги мы его тогда вытащили: есть человечину- это тебе не хлеб жевать.

– Да, разорвали бы его тогда мужики- шутка ли, ребёнка убить, да ещё есть, – отхлебнул отвара из ковшика Возгарь.

– А коли отловят, так туда ему и дорога… Дрянной человечишка… Коли вернётся, да дело сделает, надо будет его к поганому болоту отвести, да в трясину столкнуть. Нечего такой погани по земле ходить, да и кормить его нечего.

– Удивляюсь я тебе, Белослав: вроде кудесник, лекарским примудростям обучен, с Богами разговариваешь, науки знаешь, а безжалостен, словно кат, – передёрнулся Возгарь.

– На себя посмотри, – усмехнулся Белослав, – тоже мне агнец! Будто сам любвеобилен? Мы, друг ты мой, потому и власть держим, что сердобольностью не отличаемся. Ясномысл он что- так кукла… Что скажем, то и будет делать, а не будет, так и на него колодки надеть не долго руками деревенских, и он про это знает, потому пыхтит, а сделать ничего не может, у самого бородища такая, что запускай в неё пятерню, да таскай как хошь.

– А всёж что-то замышляет…

– Замышляет… Или отравит нас с тобой, или ночью нам глотки перережет и свою власть установит, – подвёл черту Белослав.

– Да в себе ли ты, такие страсти говоришь? – изумился Возгарь.

– Эх, друже, ты видно к старости совсем глазами слабеть стал. А про то, что Ясномысл никакие коренья не собирает знаешь?

– Да? А куда же он всегда уходит? – забеспокоился Возгарь.

– С Вороном он встречается.

– А ты откуда знаешь? – придвинулся Возгарь.

– От Ворона…

– А почему тебе Ворон это рассказал?

– А должник он мой пожизненный, про наши с ним долги тебе лучше не знать, – спокойно ответил Белослав и налил себе ещё травяного чаю.

– Белослав, друг, у меня сейчас голова лопнет! Ты такие вещи говоришь, я поверить не могу! – заметался кудесник.

– Да не мечись ты, словно карась на нересте. Он – этот Ворон сам не хочет под Ясномыслом ходить, дескать свободный человек, понимает, если с волхвом свяжется, то по гроб жизни ему обязан будет, потому меня в лесу встретил, да всё рассказал.

– Ничего не понимаю!..– изумился Возгарь.

– А лучше и не понимай… Ты занимайся делами, за звёздами следи, людям напоминай когда сеять, когда косить, хворых лечи, чтобы Ясномысла к ним не подпускать, не то этот лекарь ещё кого угробит, а остальное не твоя забота, да мне помогай Ясномысла в узде держать. Мы с тобой здесь настоящая власть, а власть её удержать надо, чтобы всякие Ясномыслы на неё не зарились.

– Вот тебе раз! Ворон твой должник, а Уйка, и зачем он?

– Уйка – отдельная песня… он своё дело сделает и того… А Ворон мне помогает за Ясномыслом следить и его планы наперёд знать, – сухо промолвил Белослав.

– Да-а, видать, что-то я много в этой жизни пропустил, – задумался Возгарь.

– Да особо, ничего, кроме того, что пока ты свои отвары, настойки и мази готовил, наш волхв, решив, что мы с тобой два дурня, выжившие из ума, совсем потеряли бразды правления, да всячески ему мешаем управлять. Мы же ему не дали чужаков принести в жертву, теперь стали первейшими врагами веры.

Потому-то он и так быстро согласился, чтобы звали Святозара. Не иначе своего гонца с грамоткой уже отослал, ну да ничего… наш-то пошустрее гонец будет- перехватит его человечка, а заодно и узнает кто на Ясномыслову «мельницу воду льёт» – узнает и нам скажет, а мы уж сами распорядимся, – последние слова кудесник произнёс, как бы размышляя вслух, но от этого Возгарю стало не по себе.