Николай Рябцев - Велесова ночь

– Да, реакция, думаю, будет весьма негативная, – поддержал Иван.

– А как же очередь из желающих за забором, о которой нам талдычут на каждой пятиминутке? – сиронизировал Антоныч.

– А ты её видел, Антоныч? – продолжал хихикать Алёша.

– Я? Нет… А ты, Сергеич?

– Не удивляйтесь, друзья, просто у нашего руководства массовая галлюцинация, им таблетки надо принимать, а не законы, как сказал доктор Рошаль.

– Иван Сергеевич, а почему Антоныч не может их забрать туда с собой?

– Нельзя, Алёшенька. Они там просто погибнут…

– Почему погибнут? – удивился Алёша.

– А они, как дети малые… Во-первых: непривиты, а там болезней выше крыши. Корь, скарлатина, да даже банальная простуда могут быть для них смертельны. Во-вторых: машин полно, а они дорогу переходить не умеют. В-третьих: газ, электричество, канализация и водоснабжение им не знакомы. Или обварятся, или отравятся газом, или замыкание устроят. Я уже молчу о бюрократических препонах: паспорт, СНИЛС, ИНН, прописка, свидетельство о рождении на детей, полис ОМС. Могут возникнуть проблемы со школой, с соцопекой, с комиссией по делам несовершеннолетних. Так что нет, нет и нет, Алёша. Наш Мир для них- верная смерть.

– Ну ты и завернул, док… -только и нашёл что ответить Алексей.

– Алеша, Сергеич прав, нельзя им к нам, – поддакнул Валентин.

– Да это и хорошо, что нельзя! – продолжал Иван, – Ведь здесь они цари и Боги, а там, где все стали жертвами маркетинга, где человека оценивают по его упакованности, они просто потеряются и погибнут. Ты сам посуди, Алёша, до чего докатилось наше общество, если похороны стали важнее самого покойника, если свадьба стала важнее жениха и невесты, если у тебя не навороченный сотовый, то ты просто ЛОХ- упаковка стала важнее самого человека. Вот что мне, Алёша обидно. И вот, за что мне нравится этот Мир. Да, здесь тоже существуют, наверняка, свои трудности, но эти трудности, по сравнению с теми, что в том Мире- просто смех на лужайке. Надеюсь я всё доходчиво объяснил?

– Доходчивее не бывает, – согласился Алексей, – Что же мы за него все так цепляемся?

– А альтернативы другой, Алёша нет. Вот нам троим предоставился шанс всё исправить в своей жизни, а остальные так и будут доживать в положении пушечного мяса.

– А может и их сюда, ну хотя бы некоторых? – предположил юноша.

– А вот этого категорически делать нельзя! Иначе здесь станет, как там… Нет, здесь конечно тоже станет, как там, но со временем, только мы этому позору общества уже свидетелями не станем.

– Грустно это всё, Иван Сергеевич, – заметил Алексей.

– Да уж, невесело, – подтвердил Антоныч.

– Мужики, не надо пытаться осчастливить всё общество. Поверьте оно того не стоит, ведь общество само скатилось за черту, от куда можно выбраться только после всемирного потопа, хуже всего, что оно постоянно рождает всё новых и новых человечков, которым уготована печальная участь стать, по сути, могильщиками цивилизации. Из такого общества или надо бежать, или его просто надо уничтожать, только если его уничтожать, погибнут лучшие, а мразь всё равно вылезет по трупам на поверхность и установит свою власть…

– Ну да, история развивается по спирали, – задумчиво заключил Антоныч.

– Ну что это мы всё на грустные темы рассуждаем? Давайте лучше травяного чайку хлебнём, да порадуемся за нашего Антоныча? – сменил тему Иван.

– И порадуемся за найденный выход из положения! – поддержал Алёша.

Друзья выпили чая и вскоре разошлись по своим делам.

Валентин, осчастливленный неожиданным выходом из положения, буквально парил над землёй, возвращаясь в кузницу, где Молчан выделил ему угол для проживания. Войдя в своё жилище и затворив дверь, Антоныч кожей почувствовал присутствие в помещении другого человека:

– Кто здесь? – спросил Валентин.

– Я… – ответил из темноты женский голос.

– Кто, я? – уточнил Антоныч, хотя и узнал обладателя голоса.

– Велена… – ответила темнота.

– А ты что в темноте сидишь?

– Тебя дожидаюсь…

– Так при свете удобнее дожидаться, – Антоныч зажёг восковую свечу.

Тусклый свет пламени выхватил из темноты сидящую на лавке, служившей Валентину кроватью, женскую фигуру.

– Что случилось, Велена? – Антоныч поставил свечу на небольшой стол, повернулся к гостье.

– Мне Молчан всё рассказал, – ответила женщина.

– А-а… И что ты про это думаешь? – напрягся Валентин.

– Даже не знаю… Вот пришла у тебя спросить, а тебя нет.

– Да, я к ребятам ходил, к воротам. Там пока посидели, чаю попили, поговорили. Извини, что задержался, – начал было оправдываться помощник кузнеца.

– Вот я и решила тебя дождаться, – беззлобно ответила Велена, – Огня не зажигала, чтобы свечку не тратить, сидела в темноте, всё думала.

– Спасибо, что дождалась! Я очень рад тебя видеть! – придвинулся ближе Антоныч, – А ты про что хотела меня спросить?

– Молчан сказал, что разговаривал с тобой про меня…

– Да, разговаривал…

– А ты правда, рад меня видеть?

– Правда… Я всегда рад тебя видеть, – улыбнулся влюблённый, – А больше тебе Молчан ничего не сказал?

– Он сказал, что ты хочешь меня в жёны взять, это правда? – женщина посмотрела в глаза Валентину.

– Правда, – покраснел Антоныч, – Я только не знаю как ты к этому отнесёшься, и как к этому отнесутся твои мальчишки?

– А мальчишки только о тебе и говорят.

– А что говорят? -поинтересовался Антоныч.

– Горан хочет уговорить тебя научить его машину водить, как дядьку Молчана, а Вторак мечтает, прокатиться на машине. А ещё они говорят: « Хорошо, если бы у нас был такой папка.»

– А ты что думаешь по этому поводу?

– А я думаю, что хорошо было бы, чтобы у них папка не погибал, да не в моей это власти…

– Ты о своём погибшем муже?..

– О нём…

– Ты его до сих пор любишь?

– Нет. Жалела, но не любила. Молчан отдал меня ему, когда наши родители померли, жить стало голодно…

– А сейчас, стало быть не голодно? – напрягся Антоныч.

– Да вроде привыкли, да и брат крепко на ноги встал, только жениться из-за меня никак не может. Всё говорит, «…а тебя я куда дену…», вот и не женится. А кто на мне женится, на старой, да ещё с детьми? – в глазах Велены предательски заблестели слёзы.

– Я на тебе женюсь! – поспешил успокоить женщину Валентин.

– Да как же ты женишься, раз уехать должен?

– Веленушка, выслушай меня только спокойно. Я не просто так ходил к своим ребятам… А пошёл я к ним за советом и совет-то этот получил. Хотя мне и не велено никому сказывать, но, думаю, что тебе сказать можно, чтобы ты не сомневалась, только очень тебя прошу- никому, ни единой душе не проговорись, иначе всё может сорваться.