Алексей Клыков - Мир в миниатюре. Долины вечности

Роберту показалась занятной эта ситуация, многие в эту пору летают в лабиринтах своих сновидений, оставив на время реальность, а он стоит посреди улицы и ведёт странные разговоры с незнакомой женщиной.

Время текло неспешно, вязко, напоминая весьма насыщенный напиток. Иногда возникало ощущение, что эти двое находятся в неком затерянном городе, в котором на время замерла жизнь.

Темнота, лёгкая прохлада, странность встречи на ночной улице, всё смешалось в этот час. Стал накрапывать дождь, мелкий, едва заметный, похожий на частицы сумерек.

Роберт, вдруг осознал, что потратил на непредвиденный разговор слишком много времени. Видимо, стоило продолжить прогулку, но перед этим общение с женщиной должно было прийти к некому финалу.

Несмотря на дождь, на небе появилась звезда, бросив тусклый свет на землю. Женщина назвала это отблеском вечности, Роберт подумал, что сравнение это красивое, хоть и вполне книжное.

Роберт, взглянул на женщину, не понятно, какая от меня польза, и что она от меня хочет, а ждать развязки можно было и до утра.

А она вдруг заявила, что если он хочет продолжить прогулку, она его не держит.

Ветер подул сильней, отогнав тучи, и свет от звёзд стал сильней, а несколько звёзд засияли особенно ярко.

И вдруг Роберт подумал, не захотела Жанна отправиться с ним на прогулку и не надо, её право и её же проблема, а он не будет торопиться домой, он просто стоять здесь до утра, болтая со странной женщиной.

Незнакомка же вдруг заявила, что прошедший день был днём её рождения, и она провела его в полном одиночестве, такое с ней случилось первый раз в жизни, но ей исполнилось сорок лет, и она решила никак не отмечать это событие.

Наглядный пример того, как самый желанный день может стать самым тоскливым.

Роберт ещё раз взглянул на небо, потом на дорогу, после чего предложил женщине прогуляться вместе с ним, естественно, если подобная идея не кажется женщине неуместной.

В её взгляде промелькнула светлая, почти детская радость, похожая на ту радость, что приходит, когда ребёнок получает желанный подарок. Ей понравилось предложение Роберта, и она его приняла.

Тучи разошлись и на помощь уличным фонарям, пришла луна, освещённая дорога словно приглашала к ночной прогулке. Оставалось поблагодарить ветер за то, что он разогнал облака и подарил вполне приемлемую погоду.

Торопиться было некуда, и они спокойно пошли по пустой улице, почти не разговаривая и не думая о том, куда их приведёт дорога. Не было нужды в суетности, что давало ощущение невероятной свободы.

Ничто не препятствовало их прогулке, и ничто её не омрачало.

Время от времени из уст женщины выходили неожиданные вопросы, но они были обращены не к Роберту, а к природе, небу и пространству.

Мужчина иногда тоже что-то говорил, но речи его касались вещей отвлечённый, даже абстрактных.

Было приятно, что они не предъявляли друг другу претензий и упрёков, для которых ещё попросту не было поводов. Как же это хорошо, когда сердце и разум не терзают негодования и обиды.

Удовольствие от прогулки было обоюдным и полным. Это был тот замечательный случай, когда можно было радоваться каждому шагу, каждому мгновению жизни, хотя было не ясно, откуда взялась эта невероятная лёгкость.

Природа решила преподнести гуляющим хороший подарок в виде тихой нехолодной погоды.

Роберт ещё не решил, расскажет ли он Жанне о встрече со странной женщиной и об этой прогулке. Возможно, о многом лучше промолчать, сказав утром за завтраком, что он пробродил до утра в полном одиночестве, любуясь ночными улицами и звёздами. Это избавит их от обид, упрёков, препирательств.

Их прогулка продолжалось не один час, с прежней улицы они перешли на другую, потом на третью. Незаметно подходило утро.

Женщина произнесла несколько фраз, о том насколько полезны ночные прогулки, что общение с незнакомцами порой бывает очень кстати.

Роберт слушал её, идя и глядя вперёд, вроде бы не сообщая ничего нового, слова и голос незнакомки позволяли забыть об обыденности повседневной жизни.

Вдруг женщина замолчала, так продолжалось несколько минут, Роберт обернулся и увидел, что рядом никого нет.

30 3—30 4 18

Статуэтки на полке, их занесло из чужой и другой жизни.

Это статуэтки двух влюблённых, сделанные столь просто и искренне, что нет ни капли той пошловатости, которая так часто связана с подобными сюжетами.

История статуэток насчитывает немало лет, и далеко не все факты можно проверить.

Говорят, что их изготовили по заказу некого богатого сановника в Европе, это был его подарок молодой жене. Сколько они услышали красивой музыки, сколько стихов и разговоров на разных языках, фарфоровые герои стали настоящими полиглотами и меломанами. Долго простояв в комнате прелестной владелицы, статуэтки, по воле времени, перешли к её детям, после внукам.

Но вскоре в стране произошли бурные социальные события, смена власти, потомки богатого сановника утратили своё привилегированное положение, и один из его внуков продал статуэтки влюблённых удачливому банкиру, любителю трогательных безделушек.

Наши милые герои попали в новый дом, и заняли своё место среди других подобных вещей, которые банкир покупал регулярно и потому почти не помнил большую часть своих приобретений.

Но однажды повздоривший с банкиром слуга, уходя, решил прихватить что-нибудь в качестве компенсации, его трофеем стали статуэтки влюблённых. Сбежав в другой город, слуга сдал добычу в ломбард, высший свет сменился куда более простой обстановкой.

Сюда заходили и вполне приличные люди, и те, кто изначально был обитателем дна, просто попавшие в тяжёлую ситуацию и извечно промышлявшие воровством.

И вот однажды наведался в ломбард торговец из славного города Кенигсберга, и так ему понравилась пара влюблённых, что хозяин ломбарда охотно уступил ему статуэтки.

Путешествие по морю было не слишком долгим, но и не очень спокойным, выл ветер, и волны били в борта корабля. А влюблённые лишь сильнее прижимались друг к другу, доплыть до берега так вместе, а пойти ко дну, тоже вдвоём.

Но плавание окончилось благополучно, и корабль вошёл в порт славного прусского города. Новый хозяин фарфоровой парочки, содержал питейные заведения, в которых всегда был запах лучшего кофе и марципанов.