Alinda L. - Есть только «сегодня»

– Что ты пьёшь?

– Сама не знаю. Знаю только, что не хочу напиваться… Это может быть опасно для меня… Могу натворить ужасно много глупостей… А я не хочу опозориться перед кучей малознакомых людей… – честно ответила я.

– Сколько ты уже держишь в руках этот коктейль? Лёд в нём, как я вижу, уже растаял, – с ухмылкой произнёс он. Я не нашлась, что ответить.

– Не против, если я закурю?

Конечно, я была против, но на этот раз ответить честно я уже не решилась.

– А кто твоя подруга?

– Ната. Мы учились вместе в художке.

– Ммм у тебя яркая подруга, её трудно не заметить.

Я чувствовала себя по-прежнему отстойно, понимая, что я не такая красотка, как Ната, не такая яркая, не такая привлекательная… Что я на её фоне серая мышь, бледная моль и так далее. Отвратительное чувство, которое я испытывала всегда, когда находилась рядом с какой-то своей подругой, неважно, кто это был. Я всегда чувствовала, что мои подруги нравятся парням гораздо больше, чем я. Я не завидовала, но, конечно, чувствовала себя из-за этого некомфортно и неуверенно.

– Вообще она не говорила, что закончила художественный. Я думал, она просто интересуется искусством…

– Она сейчас не пишет, насколько я знаю, – кратко пояснила я.

– А ты? Чем занимаешься?

– Я… Вообще пишу… время от времени. Когда есть заказы и когда есть вдохновение.

– В каком стиле работаешь?

– В разных. Люблю абстракцию, но при этом пишу всё, что угодно… Что закажут. Берусь за любую работу, если проверенные заказчики платят приличные деньги.

– Не выставляешься?

– К сожалению, нет. Пока я радуюсь тому, что у меня есть хоть какие-то заказы… Больше я ничего не умею, да и не хочу делать. Выполнять какую-то скучную, рутинную работу – точно не моё. Не понимаю, как можно каждый день сидеть на одном и том же месте и выполнять какую-то работу, которую могут и роботы выполнять. Не вижу ни смысла, ни удовольствия в такой жизни.

– А ты гедонист?

– Это спорный вопрос. Когда-то мне казалось, что да… Но, наверное, я гедонист где-то в самой далёкой глубине души. А на деле, видимо, нет. Совсем нет.

– Судя по тому, что ты стояла здесь долгое время одна и с грустью смотрела вдаль, соглашусь с этим, – снова с улыбкой сказал он. Я слегка улыбнулась.

– Ну а ты чем занимаешься? – решила поддержать тему разговора я.

– Ну официально я театральный художник-декоратор. Я не думал, что буду работать в театре, но так получилось… Долгая история… По сути я сценограф. У меня два высших: я поступил в художку, а потом ещё учился в одном институте искусств на театральном. В итоге подрабатываю в актёрской студии в Питере, веду мастерство. Можно сказать, живу на два города.

– Интересно… Знаю, что многие актёры рисуют… Это близкие профессии, и всё же разные. Для меня актёрская профессия – это что-то недосягаемое, слишком сложное… Хотя… сложно всё, как я теперь понимаю, – философски отметила я, стараясь не вдыхать сигаретный дым, который шёл от собеседника.

– Мне кажется, ты ещё больше любишь усложнять жизнь…

– Да нет… Нельзя сказать, что я люблю этим заниматься. Я просто разочаровалась в жизни. Она оказалась совсем не такой интересной, как я думала.

– Ну ты, наверное, много мечтала с детства… – произнёс он, смотря мне в глаза, как мне казалось, как-то по-особенному.

– Мечты в итоге убивают, если не удаётся их претворить в жизнь, – сказала я впервые за время разговора слишком серьёзно, и мне тут же захотелось расплакаться.

– В тебе столько трагичности… Это образ такой?

– Нет, я на самом деле такая… Разве не видно? – сказала я, стараясь не показывать раздражения.

– Мне бы хотелось это исправить.

И тут у меня внутри снова произошло то, что происходило уже не раз, когда я слышала что-то подобное в свой адрес… Внутри меня зашевелился лучик надежды… движения которого я уже давно забыла… На глазах почти появились слёзы. Я понимала, что надо останавливать свои эмоции, но в то же время мне не хотелось это делать.

– Мы не познакомились толком. Я Эрик, – произнёс он с приятной улыбкой.

Я поняла, что не смогу внятно произнести ни «Лия», ни «Камелия», поэтому сказала: «Кама» и тоже улыбнулась. После этого он предложил мне пойти вовнутрь, так как мы оба уже прилично замёрзли. Мы вернулись туда, где звучала громкая музыка, и происходило нечто совершенно непонятное, и я снова была растеряна от того, что не понимала, что буду делать. Я надеялась, что Эрик будет находиться рядом со мной, но его кто-то позвал, и он вскоре удалился. Танцевать я не собиралась, напиваться тоже, как и искать Нату. Снова захотелось плакать, даже рыдать, убежать от всех далеко. Мне хотелось этого безумно, но я понимала, что это невозможно. Снова эта дикая несвобода, безвыходность, которую я ненавижу! И в тот момент я ненавидела себя. Я уже собралась вызывать такси, чтобы как можно быстрее и бесследно уехать с этой дурацкой вечеринки, как ко мне подбежала Натка.

– Ой, Кам, ну ты как всегда! Что за тухлая физиономия? Я для чего тебя сюда притащила? Чтобы ты оттянулась, познакомилась с кем-то, отдохнула нормально, пообщалась…

– Я познакомилась.

– Да? С кем? – удивилась подруга.

– С Эриком. Ты его должна знать…

– Ну, конечно, знаю! И что?

– Поговорили немного и всё…

– Как всё? Что значит «всё»? Слушай, туса в разгаре! Давай, хватай быка за рога! Не упускай шанс!

– Какой шанс? Я не собираюсь никому навязываться! – вспылила я, понимая, что зла не только на ситуацию, но и, прежде всего, на себя.

– Ну ты всё-таки дура! Снова повела себя как амёба? Не смогла его заинтересовать?

– Видимо, так… – с грустью сказала я.

– У меня нет слов! – с чувством сказала Ната, после чего ушла, а затем вернулась с новым бокалом для меня. – Давай, пей. Надо раскрепоститься! Твои зажимы, комплексы и страхи здесь никому не нужны! И вообще никому не нужны! Давай пей и иди ищи его! Узнай, с кем он сейчас тусит, попробуй влиться в коллектив, ну же!

– Нет, не буду! – окончательно разозлилась я.

– Ты не хочешь ничего делать, чтобы хоть что-то изменить! Почему ты считаешь, что тебе все должны, что все за тобой будут бегать?! Ты дико бесишь этим! Ты ведёшь себя глупо! Я последний раз тебе говорю: бери себя в руки, решись уже хоть на что-то! Хватит бояться людей!

Я отдала ей бокал и убежала в сторону выхода. Ненавидя себя за свою безумную слабость, я стала вызывать такси. Сквозь слёзы я с трудом видела то, что было на экране телефона. Я не могла даже вернуться за курткой и сумкой! Мне было стыдно… перед всеми… за себя… Я понимала, что не могу, просто не могу ничего сделать. Хотелось только исчезнуть. Этого хотелось так сильно, как никогда. Я решительно спустилась по лестнице, не глядя ни на кого. Решительно я могу только уходить.