Марина Иванова - Ген жизни

Она спускалась в новом коттедже со второго этажа по белоснежной лестнице с закругленными балясинами. Черные глаза искрились смехом, глядя на белоснежный костюм Василия Федоровича. Конечно, как она могла не влюбиться тогда в белый парадный костюм, в белые перчатки морячка, которого привез с собой в гости Витька. Она, только глянула на него, сразу поняла, что ни Витька, ни балбес Федюркин не были ее первой любовью. Вот оно первое и настоящее чувство! Вася Паделкин!

Затем были письма до востребования, телефонные переговоры, редкие встречи в санатории «Заполярье». Именно этот санаторий они облюбовали для своих любовных встреч. Их устраивало, что круглый год бассейн с морской водой. Ухоженные аллеи рододендронов, по которым гуляли космонавты, и ни одного знакомого лица. Их встречи от рейсов к рейсу, в которые Василий Паделкин якобы ходил часто, были хорошо запланированы. Штурманам разрешали поговорить по телефону с любимыми, умеющими ждать.

Это совершенно не относилось к легкомысленной Евдокии Петровне. Она стольких партнеров поменяла, что забыла их лица. Помнила тех, у кого были деньги. Но деньги быстро обесценивались, как ее любовь. Тогда вход шла власть, поэтому она стала работать директором универмага. Приватизировала его каким – то образом. Стала владелицей первой по величине торговой точки, пустила в аренду торгашей со своим турецким товаром, собирали с них мзду. Все говорили, что у нее покровитель из Москвы. Кто он никто не знал. И вдруг этот покровитель появился в белом костюме, возил на мэрсе, открывал дверь, когда выходила. Детей у нее не было. Аборты не проходят бесследно. Еще девчонкой сделала первый в десятом классе. Отцом был Виктор Мурманский. С тех пор Дуся ненавидела всех детей и тех, у кого они были.

– Ну что твоя с щенятами жива еще? – брезгливо передергивала плечами Дуся, поправляя шпильку.

– Куда денется? Пусть работает на благо российской экономики. Это ты у меня умница, дело свое есть. А Валька всю жизнь на моей шее. Хватит, скинул ярмо.

– Правильно, жить нужно с теми, кого любишь! Ты же меня любишь, Василий?

– Больше жизни! Как в первый раз увидел, пропал.

– Витька не знает про нас?

– Даже не догадывается. Лихо ты все придумала, поздоровалась, а в руке записка застряла, адрес твой до сих пор помню.

– Я же тебя пожалела, глупого, подумала такой молодой, уже женатый. Я страсть как женатых люблю! – засмеялась Дуся, хватая его за галстук. – Это мое хобби, мужей из семьи уводить.

Василий Федорович улыбнулся натянуто шутке, привык к выходкам любимой. Он был в ней уверен, ведь столько лет ждала. Он специально привез семью в Ставрополь, как прикрытие, чтобы уйти к ней. Куда же он мог бежать от Барона, как не на его родину. Этот хитрый ход Дуся ему подсказала.

– Барон никогда не догадается, где ты скрывается, поверь мне! – смеялась Евдокия.

Действительно после того, как Дусю едва откачали в больнице, Виктор Мурманский был уверен, что убил ее. Так сообщила мать. Она не любила выскочку Дусю из неблагополучной семьи. Отца у нее никогда не было, мать работала на железной дороге, жили на Вокзальной улице в коммуналке. Конечно, Вите не пара.

Но они продолжали сидеть в аллее напротив их дома каждый вечер, целовались. Когда на выпускном она с отцом застукала ее с Федюркиным в страстном поцелуе, за косы утащил в ту же аллею, пообещал, если увидит с сыном, убьет.

На следующий день Виктор уехал в Питер поступать в мореходку. Когда с другом приехал на каникулы, узнал, что Дуська живет с каким – то председателем то ли колхоза, то ли садоводческого кооператива, разбираться не стал. Подстерег возле ресторана «Нива», за косу потащил в парк рядом с театром, бил так сильно по голове, по лицу, месиво оставил, не узнать было, затем толкнул на скамейку, она о железную ножку головой сильно ударилась, кровь из дырки хлынула фонтаном, свисток милиционера, он за памятник спрятался, видел, как скорую вызывали, как простыней накрыли, как убитой назвали. А дальше, как во сне, мать в слезы, сходила по его просьбе на Вокзальную. Ее с криками выгнали, сообщили, что Дусю убили, что она мать убийцы! Виктор тогда бежал из города, больше в Ставрополь не вернулся, занялся фарцовкой, сел в тюрьму, а на Дусю зол был, что шлюхой оказалась. Из – за этого на весь женский род обиделся, измены простить не мог.

Но Василий Паделкин был намного сообразительней, написал «убиенной» любовное письмо, получил ответ до востребования, ничего другу не сказал. Пригласил Дусю в Питер. Она приехала тайно, в лучшем номере гостиницы «Англетер» кувыркалась с ним под носом у Витьки, когда тот в гостинице джинсы продавал. Они смеялись над убийцей, адреналин кровь подогревал. С одной стороны, – дура Валька, с другой – Витька Мурманский.

А дура Валька пыталась устроиться в Ставрополе на работу. Она просила разрешить ей мыть полы в офисах, магазинах, туалетах. Без рекомендаций никто эту должность давать не хотел, воровство процветало в кругах блюстителей чистоты. Никому не хотелось судиться. Да что с них снимешь, в случае чего. На ней даже золото не было, все сдала в ломбард, чтоб детей прокормить, сразу видно. Стоят, глазищами голодными зыркают. Эти точно упрут. Так думали все работодатели.

Валентина действительно сдала в ломбард все побрякушки, сказали очень ценные: крест с сапфирами, серьги бантиком с тем же камнем, кольцо с изумрудом в окружении крупных бриллиантов, браслет. Это подарки мужа за рождение дочерей. Он так и сказал, – дочкам отдашь, когда вырастут, а пока носи. Деньги заканчивались быстрее, чем хотелось, на съемную квартиру не хватило, только на еду.

На рынке Валентина купила крупы, сахар, чай, чтобы как – то выжить втроем с дочками. Везде искала мужа. Не верила до конца, что так поступил с ними. Григорий Фомич почему – то не приходил тоже. Валентина первые недели ждала его очень, затем поняла, что шифер видимо для мужа привез, чтобы тот починил, раз живет на даче. Марго успокаивала маму, говорила, что дядя Гриша на работе, скоро придет обязательно, тушенки, зайца принесет. Валентина плакала, силы покидали, она простудилась, очень сильно кашляла, переживала за дочек, что заразит.

Марго меняла повязки с уксусом со лба мамы. Старалась рассмешить ее, чтобы та быстрее выздоровела. Но жар предательски душил, лекарства нужны были срочно, это понимали все.

Марго отозвала Наташу в сторону, тихо произнесла: «Я пойду в город за лекарством, маме ничего не говори, соври, что в садах ищу орехи».

– Кто тебе лекарство без денег даст? – ухмылялась Наташа. – Или побираться будешь?

– Буду, если мама умрет!

Марго, хлопнув дверью, натянула на себя теплую кофту, оглянулась, что – то разыскивая во дворе, увидела ведро, тряпку, схватила их, уверенно зашагала в сторону города. Долго шла, казалось, за это время даже выросла, повыше стала. Улыбнулась этому наблюдению, поспешила быстрее к колонке с водой, которая виднелась у дороги. Она приметила ее, когда с мамой ехала в автобусе. Еще тогда решила, что это чудо цивилизации нужно изучить. Странный агрегат с рычагом, на который нужно навалиться, прижать к земле, выпустить из дракона огромную струю в ведро. Колонка располагалась рядом со светофором. Марго быстро придумала заработок. Пока машины стояли, сгибаясь тянула к ним ведро, начинала мыть всем машинам фары, при этом улыбалась счастливейшей улыбкой мошенницы.