Татьяна Разумовская - Я ведьма

Вика ворвалась в ванную, услышав мой рёв, больно вытерла мне лицо полотенцем, вытащила на кухню и сунула рюмку с коньяком.

– Быстро, до дна. Вот так. Теперь лимончик. И ещё по одной. Давай-давай. Ну, рассказывай, что произошло.

Вике страшно нравилась роль сестры милосердия, тёмные глаза её сверкали от возбуждения. Я угрюмо на неё взглянула. Честно говоря, кроме ног и глаз, нечем ей похвастать – рот и нос чрезмерно велики, зубы выпирают, животик и бока нависают над узкими бёдрами. А ведь поди ж ты – уверенности в себе, как у мисс Европы. Я собралась с духом.

– Юлик сказал, что хочет пригласить на этот свой день рожденья не друзей, а коллег с телевидения. Что ему это очень важно для работы.

– А почему не в ресторан?

– Он сказал, что в ресторанах телевизионщикам скучно, а вот русское застолье – для них экзотика. Вот, мы приготовили всё: я блинов напекла, пироги с капустой…

– Ага, ага. А ещё икры купила, копчёной рыбы, белой и красной, мяса всякого, водок, коньяков, шампанского…

– Конечно, а что?

– И ты всё это оплатила, да?

Я обозлилась, Вика бывает невыносимой. Рюмка вылетела у меня из руки и раскололась на каменном полу.

– Да, оплатила, при чём тут это? Ты не понимаешь, когда люди вместе, у них всё общее! Ты…

– Да, я – мелкая, меркантильная, мещанка, куда мне понять высокие чувства. Но зачем посуду бить?

Вика взяла другую рюмку и наполнила её.

– Давай-ка. И рассказывай, я молчу.

Я выпила. Как же действительно это было? Утром я подарила Юлику чёрную шёлковую рубашку от «Бенеттон», я взяла её на десять платежей. Ему так идут красивые вещи! Он мило смутился и сказал: «Юленька, радость моя, ты – просто чудо! Но зачем же ты так тратишься?» И потянул меня на диван. Нет, нет – это я не буду вспоминать, нет! Потом я жарила блины, а он смотался куда-то и принёс мне букет синих ирисов. «Могу я на своё сорокачетырёхлетие подарить цветы любимой женщине?» Эти ирисы я сегодня выбросила в мусор.

А вечером пришли гости. Было их тринадцать человек, чёртова дюжина. Восемь мужиков и пять дам. Они быстренько обошли мою квартирку и вернулись к столу. Одна дама сказала с улыбочкой:

– Я даже и не знала, что можно жить в такой тесноте! Как экзотично!

Ну, да плевать на них. Лишь бы Юлику польза была. Юлик в начале вечера представил меня как свою подругу, и обнял при этом. Потом я не очень следила за разговорами, так как бегала всё время на кухню, то менять тарелки, то за порцией закусок. Плов Юлик вынес сам – это его коронное блюдо, он рассказывал, что во ВГИКе его обучил этому режиссёр-узбек. Плов вызвал всеобщий восторг. Потом Юлик взял гитару и спел несколько русских романсов, причём два из них на иврите. Он вообще очень способный и целеустремлённый, меньше чем за два года выучил иврит так, что говорит свободно и почти без акцента. Я из кухни смотрела на него с гордостью – так он был хорош: с маленькой тёмной бородкой, в чёрной рубашке, с гитарой в руках.

Когда гости собрались уходить, Юлик подошёл ко мне: «Юленька! Моше с женой не смогут подбросить Сигаль, они едут к родителям в Тель-Авив. Я отвезу её в Немецкий Посёлок, да? А то неудобно». Он чмокнул меня, взял ключи от машины, и они все вывалились наружу. Я долго мыла посуду, потом расставляла стулья, складывала стол. Потом позвонила Юлику на мобильный. Но телефон зазвонил тут же в комнате, он его забыл дома. Потом я легла с книжкой и уснула при свете. Проснулась поздно. Голова была тяжёлой, всё-таки вчера было поднято слишком много «русских» тостов. Я вышла в холл. Юлик стоял у окна, одетый на выход.

– У тебя съёмки сегодня? Погоди, я сейчас умоюсь и выйду.

– Нет, сядь, пожалуйста. Нам надо поговорить.

Я села, улыбаясь и протирая глаза со сна. Наверное, с ним заключили договор на телевидении.

– Юля, я должен тебе сказать правду. У меня есть другая женщина. Я её люблю.

Я пролепетала:

– Ты шутишь, наверно…

– Нет, это так. Прости меня. И спасибо тебе за всё.

Я видела, как бы в замедленной съёмке, как он суёт руку в карман, вынимает связку ключей и кладёт на стол. Берёт в руки два чемодана, большой и маленький. И идёт к двери.

– Ю-у-ли-и-и-ик!!!

Я думала, что я крикнула, но из горла выполз только шип, и встать я не смогла, это был настоящий паралич. А он уже открыл дверь, вышел, тихо закрыл дверь. Загудел лифт. Этого не может быть. Он сейчас вернётся. Сейчас…

Вике я всё это рассказала коротко и сухо. Удивительно, но она не перебила меня ни разу. Потом провела пальцем по горловине рюмки и спросила:

– И что ты по этому поводу думаешь?

– Что я думаю?.. Что у него заскок какой-то, помешательство. Солнечный удар. Он очухается и вернётся, потому что у нас с ним – настоящее. Мы полтора года вместе, и ни разу не поссорились. У нас столько общего – вкусы, детские воспоминания, даже имена совпадают…

Пока я это говорила, радость теплом разлилась у меня в животе, я поняла, что это правда, что нечего дёргаться. Меня просто ошарашила неожиданность. Не пройдёт недели, как Юлик вернётся, нежный, любящий, виноватый. И потом – это Вике знать незачем – Юлик без конца повторял, что никогда не встречал женщины, с которой ему было бы так волшебно хорошо, ни с кем он не улетал в такие высоты наслаждения. Я посмотрела на Вику с признательностью. Спасибо ей, что примчалась, привела меня в чувство.

Вика налила нам полные рюмки.

– Выпей и послушай, что я тебе скажу. Ты Толю знаешь?

– Какого Толю?

– Хербалайфщика. Он на Рите год назад женился.

– Да, мы как-то встречались в общих компаниях. А что…

– Погоди. Они с твоим Юликом давние знакомцы – в одной школе учились, что ли? Когда Юлик приехал, он тут огляделся, понял все наши репатриантские сложности и сказал Толе…

Вика говорила медленно и всё крутила в наманикюренных пальцах рюмку.

– …сказал Толе, чтобы тот нашёл ему бабу, с квартирой, можно мать-одиночку. Чтобы перебиться первое время, пока он выучит иврит и устроится с работой, понимаешь? И Толя ему рассказал про тебя, что у тебя квартира, машина, ты работаешь, живёшь одна. И привёз Юлика к Зябликам специально, чтобы познакомить с тобой.

Я слушала её ошалело.

– Ну и что? Ему в новой стране было одиноко. Меня тоже несколько раз пытались с кем-то знакомить – что тут такого? Но мы с Юликом полюбили друг друга.

– И ты всё это время одна возвращала банковскую ссуду на квартиру? И оплачивала все коммунальные услуги? И машину? И вообще всю вашу жизнь, да? И ещё брала на ночь частные заказы от рекламных агентств?

– Вика, ты опять за своё! Он же должен был выучить иврит! Куда он без языка годен, с профессией документалиста?

– А потом, когда у него появились первые сюжеты, он тебе давал деньги?

– Нет, но у него было много представительских расходов на важные встречи, знакомства…