Аркадий Мар - Нескучные истории большого города. Рассказы и повести

Да эта Стэлла особенно и не нравилась ему. Но раз оказалась такой гордячкой, то, конечно, он просто обязан ее обломать. Кто может устоять перед его обаянием! Виктор, с удовольствием, вспомнил свои многочисленные победы над прекрасным полом и улыбнулся. Недаром друзья придумали ему прозвище «Охотник». И шутили, что охотится он на самую прекрасную дичь в мире…

– Рыцарей, к сожалению, больше не ocталось, – возвысила голос Серафима Степановна, – они вымерли, как мамонты.

После этой реплики был его выход, и Виктор шагнул из-за кулис.

– Вы ошибаетесь, – гордо произнес он. – Я рыцарь. Я всегда вступаюсь за честь женщины. Слагаю для неё прекрасные стихи, стою долгими ночами под её балконом. Стираю, глажу, мою полы, хожу по магазинам, готовлю обеды, ужины и завтраки. Потому что женщина должна быть предметом поклонения. А можно ли поклоняться женщине, стирающей пододеяльники и носки или шинкующей капусту и жарящей котлеты.

Виктор остановился, принял эффектную позу и потянул паузу.

«Буду я шинковать капусту и стирать пододеяльники, – весело подумал он. – Ждите».

И продолжил:

– Я дарю женщинам цветы и духи, приглашаю на выставки и концерты, говорю, как они красивы и элегантны…

– Не так, не так, не так! Всё вы делаете не так!

Главреж поднялся из-за столика, его худая долговязая фигура, оканчивающаяся маленькой, похожей на птичью, головкой, выражала крайнюю степень недовольства.

– Я, конечно, понимаю, – сказал он, – сегодня тридцать первое декабря, но давайте, наконец, будем профессионалами. Репетиция есть репетиция, и выкладываться нужно до конца. Как вы считаете, Голованов?

От неожиданности Виктор вздрогнул.

– К-конечно, – запинаясь, промямлил он. – В-вы, Герман Васильевич, совершенно правы.

– Вот-вот. О чем вы, Голованов, думаете в данный момент? Знаете, что такое плохой актер? Главный вредитель в театре. С каким трудом удаётся выстроить архитектуру спектакля – а глядишь, этот актер тут как тут, готов в два счёта все разрушить. И вечно недоволен: это моя сцена, это мои заслуги, я не понят, я гениален. А сам?! В два-три года талант прогуляет, пропьёт и xодит потом в бывших гениях. А за душой уже – ничего. Ни-че-го… Ладно, репетиция окончена.

Герман Васильевич повернулся, широкими шагами промерил проход между партером и вышел из зала…

– Что это он на тебя напал? – поинтересовалась Леночка,

– Бог его знает… Говорят, у него с женой нелады.

– Это нас совершенно не касается! – заявила Серафима Степановна. – Ну, молодёжь, как собираетесь встречать Новый год?

– Мы, Серафима Степановна, ясно как. В компании большой и весёлой, – отозвалась Леночка. – А вы?

– Для весёлой компании я, к сожалению, уже не подхожу. Мы решили встречать вдвоём с мужем. Кстати, знаете, чем буду заниматься? Соберу в кучу все географические атласы, карты, глобус и после Нового года презентую какой-нибудь школе. Все, хватит. Муж ушел на пенсию, – тридцать пять лет географию преподавал, и я так решила. А то не квартира, а филиал географического музея… Ну, я пошла. Счастливого Нового года, молодёжь…

– Володя, – сказала Леночка, – чуть не забыла. Стэлла не сможет с тобой встретиться.

– Почему?

– Ну, так получилось.

– Нет, Ленка, тут что-то не так. Давай быстро выкладывай, почему это твоя подруга Стэлла не сможет…

– Ну, хорошо, – согласилась Леночка. – Скажу. Это я ее отговорила.

– Ты?

– Я. Как думаешь, приятно мне, что ты со всеми моими подругами романы крутил? В общем, так. Если хочешь встретить Новый год у меня, приходи со Светой. А если приведешь другую, не пущу. Не обижайся. А Стэллы не будет. Её уже пригласили. И не чета тебе. Хороший парень, инженер. Кстати, имеет самые серьёзные намерения. Так что промазал ты, Охотник…

– Голованов! Виктор! Еще не ушёл? – Администратор театра, скучный полноватый мужчина в модном кожаном пиджаке просунул голову в дверь, ведущую в фойе, и, найдя глазами Виктора, крикнул, – вечно какие-то бабы звонят. Смотри, последний раз зову!

Звонила Галочка из фирмы «Сервис» и после проходных «как дела?» предложила:

– Слушай, есть возможность подзаработать.

– Провести ёлку? – поинтересовался Виктор.

Дни, когда в школах, домах культуры проводили утренники с Дедами Морозами, стариками Хоттабычами, волками из «Ну, погоди», Виктор ждал с нетерпением. На них можно было подзаработать на новый айфон, модную одежду, да мало ли есть вещей, на которые не хватает зарплаты актёра второй категории.

– Нет, – сказала Галочка, – За ёлки не беспокойся. Для тебя уже три школы «замётано». Ты нужен по другому поводу. В нашей конторе ввели новую форму обслуживания. Клиент платит, а мы ему на дом доставляем Деда Мороза с новогодними подарками.

– Согласен, – быстро произнёс Виктор. – Только неудобно как-то в халате и с бородой бегать по городу.

– За кого ты нас принимаешь? – рассмеялась в трубку Галочка.– У нас же солидная фирма… Забыл, на чём Деды Морозы передвигаются?

– На ковре-самолёте, что ли, – неуверенно произнёс Виктор, – или нет, на тройке, запряжённой в сани…

– Ковер-самолёт не обещаю, но машина обязательно будет. Появись, так, часа в четыре, я адреса подготовлю… Да, кстати, слышала, в вашем театре скоро премьера…

– Не волнуйся, без тебя не состоится. Считай, два билета в партер уже у тебя…

– По-моему, где-то здесь! – сказал водитель Сергей Антонович, чуть опустив стекло. Внутрь машины мгновенно ворвался холодный воздух, и Виктор поёжился.

– Конечно, вон пятьдесят шестой, а за ним, значит, будет пятьдесят седьмой.

Виктор наклонился и, сквозь тронутое изморозью лобовое стекло, из-за плеча Сергея Антоновича увидел на торце скучной девятиэтажки выведенные синей краской цифры. Пятёрка была выведена аккуратно, а шестерка почему-то здорово завалилась на правый бок.

Сергей Антонович вдруг резко нажал на тормоза и Виктора качнуло вперёд.

– Надо же, чуть-чуть не сели, чёрт побери, – выругался Сергей Антонович.

Прямо перед носом их автомобиля спокойно лежала неизвестно зачем выкопанная траншея. Края ее сильно оплыли, было видно, что появилась она на свет давным-давно, может летом или даже весной. Через траншею была перекинута неширокая доска, a дальше, огибая чахлую клумбу, тянулась узкая, протоптанная в снегу дорожка.

Отогнув рукав, Виктор посмотрел на часы. Стрелки показывали восемнадцать пятьдесят шесть, до Нового года оставалось еще пять часов четыре минуты.

– Сергей Антонович, – предложил Виктор. – Да я сам дойду. Здесь близко.

– Добре, – согласился Сергей Антонович, – только давай, парень, побыстрее, а то, если я к восьми домой не попаду, старуха весёленькую жизнь устроит. Дочка-то с мужем столик в ресторане заказали, а внука к нам, понимаешь, завезут.