Виктор Победитель - Год Белого Тигра. Повесть

Ребята подметали дорожки, чистили скверы от прошлогодних листьев и мусора. А мы сидели на скамье и беседовали обо всем, что приходило в голову. Впрочем, разговоры наши не всегда велись на отвлеченные темы. В один из дней она спросила меня, как бы, между прочим:

– А вы не знаете, могут ли моего бывшего мужа лишить квартиры после нашего развода? Ведь он получил ее по месту службы, наверное, из-за того, что сказал, что у него жена и двое детей. Иначе вряд ли кто дал бы ему двухкомнатную квартиру.

Она ждала ответа, а я думал, как бы мне точнее передать словами свое видение ситуации. Для меня была очевидной мотивация ее поступка. Наконец, после довольно долгой паузы, сказал:

– Татьяна Николаевна, не тратьте понапрасну нервы. Вас сейчас мучает обида и несправедливость по отношению к вам. И вы поглощены заботой отмщения. Но, поверьте, все это мелочи. Вам нужно думать не о том, как наказать бывшего мужа, а как устроить свою жизнь. Пройдет время, а оно обязательно пройдет, и вам будет абсолютно наплевать, какая у него квартира или жена. Если вы устроите свою жизнь, вы только тогда будете счастливы…

Но вряд ли мои слова дошли до ее сердца. Боль быстро не утихает. Ведь бывший муж и сейчас небезразличен ей, иначе бы она просто вычеркнула его из своей жизни, и все дела.

– Что-то холодно… – сказала она, вставая со скамьи и переминаясь с ноги на ногу. – Давайте, пройдемся немного.

В парке гулял сквозняк, неизвестно откуда бравшийся. А он пробирал до косточек посильнее, чем мороз. Татьяна Николаевна одевалась по сезону и мерзла значительно больше моего.

Я же не снимал зимнюю куртку и зимние сапожки, несмотря на конец апреля. И не обращал внимания на то, что обо мне могут подумать. Мне тепло – и хорошо. Однако даже в этой одежде, а дни стояли просто холодные, мне самому приходилось поеживаться.

Мы немного прошлись. Я взглянул на Татьяну Николаевну и предложил ей свою куртку:

– Возьмите. Согреетесь немного.

Меня колотило, и что-то царапало когтями грудь, но я был полон решимости, отдать ей свою одежду.

– Нет, спасибо, – задержав на мне взгляд, а вид у меня, наверное, в тот момент был явно не разгоряченный, она категорично отказалась. – Вам, я вижу, тоже не жарко. – И тут же обратилась к одному из своих подопечных: – Иванов! Чего стоишь? Будешь так стоять и ничего не делать, уйдешь на час позже.

Ей досталась непослушная группа, и приходилось часто отвлекаться, чтобы призвать ребят к трудовой дисциплине. Подобная угроза возымела действие. Иванов нехотя, но все же взялся за грабли.

– Так могут его лишить квартиры или нет? – вернулась к своему вопросу Татьяна Николаевна.

– Ну, это смотря какая там ситуация с жильем… А вообще, я уже говорил – он и все, что с ним связано, не должно вас волновать…

Женщина промолчала, явно не удовлетворившись моим ответом. И я сказал:

– Вам, Татьяна Николаевна, хочется мести. Большой мести и, желательно, прямо сейчас… Я все прекрасно понимаю. Когда-то мне тоже хотелось мести. Теперь это в прошлом. И я могу трезво смотреть на вещи. А тогда мне казалось, что предстоящий размен квартиры напугает жену и тем самым остановит развод…

– А из-за чего вы развелись? – спросила коллега и тут же, словно извиняясь, добавила: – Можете не отвечать.

– Причина та же, что и у вас, – ответил я. – Только с одной лишь разницей: у вас причиной развода явилась свекровь, у меня – теща. Моя бывшая жена также жила по маминой указке… Квартиру, конечно, менять не стал. Оставил даже рубашки. Может, надеялся, что вернусь еще. Но, тем не менее, ушел. Ушел, лишь сказав на прощание, что она еще пожалеет о своем решении, но будет поздно… Она тогда, помню, усмехнулась. Но я оказался прав: через десять лет она позвонила мне…

Вспомнилась телеграмма моей первой жены, в которой она после десяти лет молчания приглашала меня на междугородные переговоры. Мы прожили с Оксаной тогда всего три года. Она хоть и пила, но искренне тянулась ко мне, помогала во всех моих делах…

– Все-таки пойдешь на переговоры? – спросила меня тогда Оксана, и в голосе ее звучало беспокойство.

– Пойду! – твердо сказал я. – Надо же узнать, в чем дело.

Бывшая жена звала к себе, что-то говорила о сыне, своей матери, я слушал и, когда наступило время дать ответ, сказал не очень твердо:

– Нет, не могу… У меня сейчас сломана нога… что же, я поеду на костылях?

– На костылях? Не волнуйся, – упрашивала она, – тебя встретят на машине, возле поезда…

– «Возле поезда…» – повторил я в задумчивости последние ее слова и, собравшись с духом, категорично ответил: – Нет! Мой поезд уже ушел…

Мы некоторое время с Татьяной Николаевной молчали.

– Эх, если бы подобный разговор случился у нас три года назад, – заговорил я, прервав молчание, – то, наверное, и на костылях бы пешком отправился к моей первой жене… Но сейчас у меня была Оксана… Тогда мы тянулись друг к другу…

– Пойдемте, погреемся в Центр, Сергей Владимирович, – предложила Татьяна Николаевна.

– А, пойдемте, – согласился я.

В это время она заметила, что опять не все из ее ребят работают.

– Сейчас, подождите секундочку, – извинившись, она подошла к двум своим подопечным и строго сказала: – Если не будете работать, я скажу, чтобы вас уволили.

– Вы строгая, – сказал я ей по дорожке в Центр. – А я вот не могу так. Нет у меня командирской жилки. А с ребятами расслабляться нельзя, вмиг сядут на шею. Впрочем, в жизни всегда надо быть начеку. Лучше иногда посмотреть на все сквозь пальцы…

Погревшись немного, вышли на улицу. Пока мы отсутствовали, наши ребята, тоже сильно не утруждали себя работой, рассевшись по лавочкам, беседовали со знакомыми девчонками, пришедшими в парк. После нашего прихода, взяв грабли и лопаты, продолжили убирать парк.

Так незаметно пролетел еще один рабочий день.

Я посмотрел на часы и стал собираться домой. У меня пока еще была младшая группа школьников, поэтому я с ребятами уходил раньше на час, чем Татьяна Николаевна.

– Плохо, что вы уходите раньше.

– Почему?

– Скучно одной.

Она сказала это так просто и легко. И было приятно.

Дома меня опять ждал сюрприз. Нет, Оксана была трезвой. Но сюрприз, тем не менее, оказался тревожным. Оставив в деревне мужа, нежданно-негаданно, словно снег на голову свалился, приехала старшая дочь Оксаны Валерия.

– Вот, полюбуйся на нее! – гневно выпалила жена, едва я переступил порог. – Нарисовалась – не сотрешь!

Лерка сидела, ссутулившись на диване, подперев лицо руками. Видно, мать уже давно допекала ее нравоучениями.

– В чем дело, Лера? – поинтересовался я. – И вообще, шуму много, а драки нет.

– Я ушла от этого дурака, – сказала она, имея в виду мужа.

– Да… – протянул я. – Хороши дела…