Юлия Лим - Список

ВЕРДИКТ: вне списка / в списке

В ноябре жизнь налаживается. Никто не пристает ко мне. Не верится, что я могу сидеть за партой и не озираться в поисках очередной засады.

Я слушаю учительницу и пытаюсь самостоятельно разобраться в материале, потому что она сильно гнусавит и картавит. Забавно, что Валентина Михайловна ведет русский язык и литературу. Разве может человек с такой дикцией преподавать в школе? Как ее вообще поняли на собеседовании? Каждый ее урок – это мучение. Приходится искать в себе силы, чтобы насладиться любимыми предметами. Я не отличница, но получить пятерку по ним несложно.

Смартфон вибрирует, когда Валентина Михайловна пишет на доске тему урока. Я торопливо выключаю звук. К счастью, учительница глуховата.

С незнакомого номера приходит сообщение:

« Привет, Тина ».

Я поворачиваюсь. Все сидят со смартфонами, так шутника не вычислить.

« Привет», – вдруг это Тарас или Дарья пишут с нового номера. А может, это Аня? От мысли о подруге сердце радостно трепещет.

«Аня? » – пальцы сами набивают текст и отправляют сообщение.

« Не угадала ».

« Тогда кто это? »

« Тот, у кого есть деньги. Тебе же нужны деньги, Тина? »

Тон незнакомца настораживает. Я заношу его номер в черный список и откладываю смартфон.

Новое сообщение с другого номера:

« Ты мне понравилась, Юстиния. Место выбираешь ты, а я плачу за еду ».

Еще один номер отправляется в ЧС, но сообщения все сыплются как песок.

« Я уже снял номер, приезжай по адресу… », « Ты несимпатичная. Как раз в моем вкусе » и много других.

Наверное, одноклассники опять пытаются меня разыграть: слили куда-то мой номер или заказали бот-атаку? Вопрос в том, как они его узнали.

Может, староста? Я смотрю на Валерия. Он обменивается записками с Дианой. Нет, ему это не нужно.

Подсмотрели в соцсетях? Нет, я везде скрыла свои данные.

Увидели в личном деле? У кого в классе может быть к нему доступ? На ум приходит Люба, дочь секретаря. Если кто и мог выяснить мой номер, то только она. Тогда это означает, что Люба могла засветить еще и мой домашний адрес.

Мне начинают снова названивать. Все номера неизвестны и скрыты, мессенджеры забиты похабными сообщениями. Я отправляю их в черный список, но количество звонков зашкаливает. Смартфон приходится выключить. Запасная симка лежит дома, поэтому до конца уроков я сижу без связи. Гребаные шутники! А если с моей бабушкой что-то случится? Кто из них за это ответит?

В раздевалке я подхожу к Любе. Хочется ударить ее хорошенько, но я сдерживаюсь. Кулаки лучше применять в безвыходной ситуации, иначе я же и пострадаю. Если меня исключат и из этой школы, бабушка меня не простит. Я не могу ее разочаровать.

– Это ты слила мой номер? – Я прижимаю Любу к стене, держа за плечи.

– Совсем спятила, Долохова? – Люба пытается вывернуться из моей хватки, но я сильнее.

– Отстань от нее, – вмешивается Нина.

Они с Любой давно дружат. Нина отталкивает меня и помогает подруге.

– Не смей прикасаться ко мне. – Люба колотит меня рюкзаком по рукам и спине.

Нина бьет меня по ногам.

– Двое на одну – нечестно, – выкрикиваю я, хватая за волосы то одну, то другую. – Это же ты, Любка, слила мой номер? Признайся!

Нина сбивает меня с ног ударом по коленям. Я падаю на спину. Гладкая кожаная поверхность рюкзака касается моего лица. Я прикрываю его руками, пытаясь подняться.

– Да даже если и я, то что? Ты не имеешь права бить меня, да и вообще не смей ко мне прикасаться! – Люба давит каблуком мне на живот. Я скрючиваюсь эмбрионом, пытаясь освободиться. Если она дернется, ткань на рубашке порвется. Я уже слышу треск дешевого материала…

– Помогите! На нас напала психичка! – На крики Нины прибегает молодой охранник. Вид у него растерянный. Мы встречаемся взглядами. Если он не идиот, то должен помочь мне. Я здесь жертва.

– Тима, чего застыл? – Нина неумело строит ему глазки. Охранник помогает мне подняться. – Убери ее куда-нибудь, ладно?

– Я разберусь. – Тимур выводит меня на школьное крыльцо. – Жестко они тебя. Даже у нас в армии такой дедовщины не было.

Я слабо улыбаюсь. Говорить ничего не хочется. Тело болит. Меня побили ни за что.

– Что ты им такого сделала? – спрашивает охранник.

– Просто схватила за плечи. Хотела выяснить правду… – Я смотрю на него и чувствую, как глаза застилают слезы. Не вздумай рыдать, Тина. Только не перед одноклассницами .

– Ой…

– Что такое?

– Моя куртка осталась в раздевалке. Можешь… можете принести?

– Как она выглядит?

– Темно-зеленая парка с белым овечьим мехом. Висит в углу, на вид самая дешевая.

– Зайди пока внутрь, а то околеешь. – Охранник оставляет меня и заходит в школу. Я стою в предбаннике. Здесь холодно, но, по крайней мере, нет ветра. Тимур возвращается с паркой и помогает мне одеться.

– Ты бы дала им отпор, – говорит он, – те, кто нападают толпой, довольно трусливые. Если поймут, что с тобой связываться опасно, больше не полезут.

– Спасибо, – говорю я, застегивая пуговицы и потуже затягивая поясок. – Ты… вы мне очень помогли.

– Ко мне можно на «ты». Я ведь всего на пару лет старше тебя. – Тимур улыбается.

Я слабо улыбаюсь в ответ. Оказывается, в мире еще остались хорошие люди.

Когда я включаю смартфон, он зависает, подсчитывая количество пропущенных звонков и сообщений. Я набираю номер Тараса и прикладываю телефон к уху.

– Алло.

– Тарас, я…

– Меня зовут Григорий, – сообщает незнакомец.

Бегло взглянув на экран, я понимаю, что нажала на кнопку вызова, когда зазвонил телефон.

– Что вам надо? – бормочу я. Разговаривать с озабоченными мужиками – последнее, что я хотела сегодня сделать.

– До тебя весь день не дозвониться, Юстиния. Это разочаровывает.

– Дядя, вы что, в тюрьму хотите? Я ведь не дура. Мне всего шестнадцать.

– Я тоже люблю ролевые игры, – со смехом говорит Григорий. Сбрасываю звонок и пытаюсь набрать Тараса.

– Тарас!

– Нет, это все еще я.

– Откуда у вас мой номер? – Я начинаю злиться и повышаю голос. Прохожие неодобрительно поглядывают на меня.

– Если скажу, что мне за это будет, Юстиния?

Выключаю смартфон и пинаю камешек на дороге. Он врезается в мусорный бак, отскакивает и снова оказывается на асфальте. Прямо как я: сколько бы надо мной ни издевались, я все равно возвращаюсь в школу и смотрю в ненавистные лица. Может, перевестись? Еще ведь не поздно…

После звонка мне не по себе. Я иду домой по освещенным, людным улицам. Страшнее всего пройти через двор дома. Там почти не горят фонари, и кто угодно может напасть на меня, оставшись незамеченным. Я застываю от зловещего треска мигающей лампы. Сердцебиение ускоряется, над губой выступает пот.