Юлия Лим - Список

Кто-то идет за мной.

Я торопливо иду к подъезду. Незнакомец ускоряется. Я перехожу на бег, дергаю дверь, но она не поддается. Пальцы обжигает болью.

Я выхватываю из сумки ключи и дрожащими руками прикладываю их к домофону. Сзади кто-то бежит. Дергаю дверь – не открывается.

– Твою мать! – вскрикиваю я, надавливаю ключом посильнее. Наконец раздается спасительный писк.

Заскочив в подъезд, я захлопываю за собой дверь. Грохот разносится по всему дому. Опомнившись, я поднимаюсь по лестнице через две ступеньки. Только за закрытой дверью квартиры я чувствую себя в безопасности и могу перевести дух. Побег дался мне нелегко, и поэтому я выпиваю залпом три стакана воды. В горле все еще сухо.

Немного успокоившись, я размышляю, а был ли незнакомец? Может, я перепугалась и словила слуховые галлюцинации? На цыпочках подхожу к окну и раздвигаю жалюзи. В темноте ничего не видно. Похоже, разыгралась фантазия.

Я захожу в комнату и роюсь в шкафу в поисках запасной симки.

– Тиночка, что-то случилось? – спрашивает бабушка. Она сидит на кровати и вяжет мне шерстяные носки.

– Все хорошо, бабуль. Просто кое-что ищу. – Я улыбаюсь ей, чтобы она ни о чем не волновалась. Я переживу любые угрозы, а вот баба Снежа очень чувствительна. Не хочу, чтобы ее беспокоили. Если одноклассники так хотят сделать из меня агнца, ради бабушки я стану волком.

Наконец нахожу симку и вставляю ее в смартфон. На ней сохранены номера Дарьи, Тараса и бабушки – большего мне и не нужно. Эсэмэской я прошу друзей звонить на этот номер. Дарья отвечает сразу, а Тарас молчит.

Жду до трех ночи. Бабушка уже спит, а меня мучает нервная бессонница. Не выдержав напряжения, я пробираюсь в кухню, закрываю дверь и набираю номер.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – отвечает мне записанный женский голос.

– Тарас, где же ты? – шепчу я, вглядываясь в экран. Если с ним что-то случится, как мне потом жить?

Мысли о его внезапной смерти давно мучают меня. После сегодняшних звонков и сообщений я боюсь, что со мной могут что-то сделать. Кто позаботится о бабушке, если я исчезну? Она ведь даже в магазин боится ходить, потому что забывает путь домой. Бирка на руке с адресом и номерами, а также телефон и часы с отслеживающим маячком не придают ей уверенности.

Этой ночью я не сплю. Воображение выдает жуткие кадры с похищением, пытками и продажей в рабство. Что же делать? Как мне выкрутиться из этой ситуации? Написать заявление в полицию? Бесполезно. Никто не станет разбираться со спам-атакой. Скажут, что моей жизни ничто не угрожает. Позвонить Ане? Но у меня нет ее номера… Остаться дома на пару недель? Геннадий Петрович предупредил: если кто-то из верхушки решит, что я занимаюсь чем-то аморальным, то одной справкой от гинеколога уже не отделаюсь.

Когда сон давит на веки, на часах 5:23. Будильник сработает через семь минут. Я натягиваю одеяло на голову и жмурюсь. Решение обязательно придет, нужно просто хорошенько подумать…

Утро встречает меня холодным ветром. Пока я иду к школе, пальцы рук и ног замерзают. Пора за покупками: старые перчатки и обувь совсем прохудились. Когда я подхожу к школе, с неба падают крупные снежинки. Раньше первый снег был для меня хорошим знаком.

Весь день я жду подвоха, но одноклассники игнорируют меня. Будто я снова новенькая и никому не интересна. Я не позволяю себе расслабиться. Они наверняка готовят что-то новое. Я должна быть начеку.

Инна Игнатьевна задерживает меня после уроков для «серьезного разговора». Я поглядываю в окно, намекая ей, что уже темно и мне пора домой.

Она бьет кулаком по столу, и одноразовый стаканчик с карандашами, упав на бок, катится по поверхности. Акула шумно втягивает воздух и массирует веки.

– Мне рассказали о вчерашнем инциденте. Не хочешь объясниться? – спрашивает она.

– Нет.

Инна Игнатьевна встает из-за стола и медленно подходит ко мне. Ее глаза темнеют от гнева.

– Тогда мне придется показать, где твое место. – Она замахивается и бьет меня по лицу.

– За что? – Я прикладываю руку к ушибленной щеке, глядя на учительницу во все глаза.

– Заткнись, Долохова. – Акула хватает меня за волосы и накручивает их на кулак.

Глаза слезятся от боли. Если она сейчас дернет, то сдерет с меня скальп. Я хватаю училку за запястья и вдавливаю ногти ей в кожу. Она сталкивает меня со стула на пол.

– Не смей избивать девочек. – Акула скалится, глядя на меня сверху вниз.

– Наверное, вам это очень нравится. – Я убираю волосы с лица и поправляю прическу. Во рту стоит привкус крови, и я сглатываю слюну. – Вы поступили в пед специально, да? Чтобы издеваться над сиротами и детьми из неблагополучных семей? – Я поднимаюсь и отряхиваю одежду.

– А ты догадливая. – Она смеется, будто услышала забавную шутку.

– Инна Игнатьевна, вы не боитесь, что я заявлю в министерство образования?

– Ой, – Акула поправляет пиджак и застегивает пуговицы на лацканах, – твое заявление полетит в первый же мусорный ящик. У меня там много знакомых. Одну жалобу они могут потерять.

Бесполезно. Угрозы на нее не действуют. Да и на что я рассчитывала, зная, что у нее богатый и влиятельный муж? Я беру рюкзак и собираюсь выйти из кабинета, но она преграждает мне путь.

– Куда собралась?

– Домой. Меня бабушка ждет, вы же знаете. – Я пытаюсь надавить на жалость, но у хищниц только одна цель – сожрать жертву.

Акула смотрит на мои подергивающиеся губы и усмехается.

– Ты останешься здесь, пока не отработаешь весь ущерб, нанесенный Любе и Нине, – она всучивает мне в руки ножницы. – Ты должна быть благодарна, что девочки не написали на тебя заявление в полицию. Считай это искуплением грехов. Соскреби с пола жвачки и проверь каждую парту и стулья.

Инна Игнатьевна уходит, заперев меня в кабинете. Я сажусь на корточки и отскабливаю ненавистную жвачку. На десятой липучке у меня сдают нервы. Переворачиваю парту и бью кулаками почерневшую жвачку. Когда-нибудь я обязательно уничтожу Инну Игнатьевну: как педагога, как женщину и как личность.

Я выхожу из школы в девять вечера. На улице темно, как в фильмах ужасов. Тишину нарушают редкие автомобили, проезжающие мимо. Вот приду домой, найду тетрадь и запишу туда имена всех обидчиков, а потом придумаю, как им отомстить. Мой Список будет произведением искусства.

У меня смартфон с устаревшей камерой, она не снимает в разрешении 4K; у меня нет единомышленников, которые помогут вернуть «долги» одноклассникам; у меня нет матери-училки, которая защитит и от одноклассников, и от учителей. Зато у меня есть мозги. Лучше быть умной, чем модной или популярной.

Если бы я не злилась на Любу с Ниной и классуху, то давно услышала бы, что за мной едет машина. Автомобиль поравнялся со мной, окно приоткрылось, и из него донесся свист. Я вижу ухоженного мужчину с ухоженной щетиной. Он одет в строгий костюм. Его зеленые глаза изучают меня: