Александр Аврутин - Шанс длиной в Жизнь. Идя к цели, выбери правильный маршрут

Тони медленно, давая возможность зрителем одновременно повторить его действия, хлопнул три раза. Затем махнул рукой залу и произнёс: Аппаратиус! … Спидиус! … Трафиканиус! Зал старательно повторял за ним. Едва прогремело последнее слово – Трафиканиус! – вертолет начал подниматься, стропы натянулись, ковёр оторвался от пола метра на полтора и, следуя за вертолётом, плавно поплыл над сценой. Сделав один круг, ковёр двинулся в зал. Летел он невысоко и медленно, но некоторые наиболее азартные зрители, пытавшиеся достать его рукой, не дотягивались. Сквозь тишину зала до зрителей едва долетали опасливые вздохи, крепко схватившихся за привязные ремни, судей.

На третьем круге Тони поднял скрещённые – как буква Х – руки. Вертолётные стропы с шумом отцепились от ковра, вызвав у зрителей испуганное «Ой!» Ковёр на мгновение завис; затем повернулся вокруг собственной оси и как планер в свободном полёте, сделав полукруг над залом, медленно-медленно пошёл «на посадку».

С первым касанием ковра с полом зал дружно встал и взорвался восторженными приветствиями и овациями. Говард и Хоуи, пришедшие в себя после полёта, хлопали вместе с залом. Говард подошёл к Тони и обнял. А Хоуи, известный своей нелюбовью пожимать руки, «дал пять» кулаком.

Всё, что происходило после выступления, Тони не запомнил. Ему едва хватило сил добраться до гостиницы, быстро принять душ и завалиться в постель. Через мгновение он спал. Впервые за многие годы ему ничего не снилось – мозг, уставший от напряжения последних месяцев, отключился.

♠ ♣ ♥ ♦

На результаты финала команда Тони ехала в полной уверенности в победе. И какие могли быть сомнения – Тони вчерашним выступлением «отправил» своих соперников в нокаут.

Но что скажет Америка? Кто ей больше полюбился? Кого она считает главным талантом страны и обладателем миллиона долларов, заслужившего выступать в Лас-Вегасе? Вопросов много, а ответ один: победителем является…. И это имя мир узнает через два часа. А пока? Пока – одна надежда финалистов на победу.

Надо отдать должное организаторам: заключительный день конкурса получился праздничным. Зрители, несколько тысяч в зале и миллионы у экранов телевизоров, не скучали – кроме финалистов, выступавших со своими лучшими номерами, на сцену Центра выходили Джастин Бибер, Биг Шон, OneRepublic, Джоан Риверз и другие звезды эстрады.

Трудно сказать, сколько зрителей в зале поддерживали Тони, но самая искренняя и преданная из них – Никки. Она, обожавшая молодое канадское дарование, даже не обратила внимание на его выступление, впрочем, как и на остальных артистов. Никки с волнением ждала минуту, когда Ник Кэннон объявит результаты голосования. Глубоко забившись в кресло и крепко сжав руку сидевшей рядом Джины, Никки повторяла про себя как заклинание: «Папочка, дорогой! Ну победи, пожалуйста! Я тебя очень прошу». При этом губы смешно шевелились, но, понимавшая состояние девочки, Джина, изредка бросавшая обеспокоенный – как она там? – взгляд на Никки, не решалась даже улыбнуться, а только успокаивающе гладила её руку.

И вот торжественный момент наступил. На сцене остались два финалиста – Тони и отец и сын Олейт со своими очаровательными собачками. Ник подчёркнуто неторопливо открыл конверт с результатами зрительского голосования и, сделав драматическую паузу, произнёс…

В громе оваций, захлестнувшем зал, лишь сидящие рядом услышали горький плач Никки.

Тони не победил.

♠ ♣ ♥ ♦

Прошло три дня с того провала —Тони не сомневался в этом, – но горечь случившегося не проходила. И чем больше он ломал голову, ища ответ на вопрос почему проиграл, тем больше становилась обида на судей, зрителей в зале и сидящих у экранов телевизоров, и она породила стыд. Никки, Джина, дядя Гривас, мистер Морган помогали ему как могли – деньгами, заботой, доверием, а он подвёл их. Тони ругал себя – бесталанный, плохо подготовился, коряво говорил, шутки глупые…

Чувство вины тяготило, выталкивало из дома туда, где его не знали. Но он с удивлением обнаружил: многие – соседи по дому, кассирши ближайших магазинов, посетители Старбакса, где хотелось посидеть в одиночестве с чашечкой кофе, – видели его выступления. И подходили, жали руку, поздравляли, желали успехов, брали автограф как …у победителя. От такого внимания – незаслуженного, как он считал, – Тони делалось хуже. Он терялся, не знал, что ответить, кивал в знак благодарности и старался поскорее уйти, исчезнуть, раствориться… И Тони перестал ходить в людные места, проводя время на своей любимой и привычной скамейке.

Вот и сейчас он сидел на ней, прикрыв глаза и заново «просматривая» свои выступления. Но резкий звук – шорох подошвы по мелким камешкам дорожки – приближающихся шагов заставил открыть глаза и повернуться на шум. К нему быстро, почти бегом, приближалась Джина; и, не дойдя до него несколько метров, запыхавшимся голосом выпалила: «Ты не проиграл! Ты меня понимаешь? Ты не проиграл!»

Тони отрешённо посмотрел на Джину. Но ту не смутила реакция – вернее, её отсутствие. Она устало опустилась рядом и уже спокойно повторила:

– Ты не проиграл! Ты меня понимаешь? Ты не проиграл!

Тони не ответил. И молчание было красноречивее всяких слов.

– И кем ты решил быть – мучеником или виноватым?

– О чём ты? – равнодушно спросил Тони и пожал плечами.

– Попробую объяснить. Эти три дня ты избегал общение со мной и папой. Я звонила несколько раз.

– Не помню, – Тони покачал головой. – Звонили, но номера незнакомые.

– Конечно, незнакомые. Я звонила от друзей. Ты же не брал трубку, когда видел мой номер. Я права?

Тони молча сморщил лоб, стараясь понять какой ответ ждёт Джина.

– А может ты рехнулся на нервной почве? – подозрительно спросила Джина. Потом пристально посмотрела на Тони. – Да, нет. Не похоже. Скорее делаешь вид. И могу сказать, что это классно у тебя получается.

– Лучше, чем фокусы? – нервно спросил Тони.

Джина смешно скорчила рожицу – очень похоже на «думающего» смайлика.

– Да ладно тебе, – вздохнул Тони. – И так ясно.

– Что тебе ясно? Весь мир обрушался? Мученик, пострадавший от не понявших его зрителей!

– Дура, – равнодушно сказал Тони.

Джина на мгновение застыла от услышанного, затем вскочила и побежала по дорожке к выходу. Тони хотел извиниться за несдержанность, но, с досадой махнув рукой, промолчал и долго, пока фигурка Джины не исчезла за поворотом, смотрел вслед.

«Я же никому не мешал, сидел себе спокойно, а она всё настроение испортило, – пробормотал Тони. – И так паршивое, а стало хуже. Но куда уж хуже?» Тони громко вздохнул. Сидеть расхотелось, и он решил пройтись. Через пару шагов Тони почувствовал, что кто-то смотрит на него. Обернулся – никого. Тони пошёл дальше, но взгляд – требовательный – упёрся в спину. Тони резко – поймать смотрящего – обернулся. Никого, но взгляд не пропал, а усилился. «Что за чертовщина? – подумал Тони. – Может Джина права, и я рехнулся?»