Сергей Кулишев - Почему бы и нет?

Назад я шёл мрачный. С почты позвонил в РОСАН.

– Вот сука, – озабоченно сказал Андрей. – Всё равно нужно поговорить с директором. Смотри, чтобы снегоходы не спиз… или.

Снегоходы стояли в гараже, ключ от которого мне был вручён в день приезда. «Надо бы их проверить, работают ли, – сказала Матрёна. – Скатайся с моим мужем, пусть попробует». Я простодушно согласился – уж больно полюбились мне снегоходные прогулки в прокате.

Муж привёл какого-то мужика, дал мне ватные штаны с перчатками, и мы втроём выехали в тундру. Было пасмурно, всё сливалось в одну белизну – и холмы, и сугробы, и горизонт. Я радостно мчался вперёд, пока не заметил, что рядом никого нет. Вокруг сгустился туман. Я остановился, слез со снегохода и прошёл немного вперёд. Сквозь белую пелену что-то затемнело. Еще пару метров… и обрыв. Внизу бесшумно катятся чёрные волны Енисея. Сам не свой, я выехал из тумана и по снегоходному следу вернулся к гаражам. С той поры я твёрдо поверил в ангела-хранителя.

Вечером мы ужинали в доме Матрёны. Стол ломился от копчёной, солёной, вяленой и ещё Бог знает какой рыбы. Напротив сидели золотозубые китайцы, улыбаясь мне сквозь трёхлитровые банки с пивом. Это были матрёнин муж и его братья.

Первый стакан выпили «за дорогого гостя». Второй – «за знакомство». Третий – «за хозяев»… После очередного тоста я заметил на столе полупустую бутылку водки. «Интересно, кто её пьёт? У всех же пиво».

– Дак в пиво и наливаем, – объяснили мне. – А как ещё?

– Не-е-ет, – проблеял я. – Так не положено…

И хотел встать. Но ноги уже не работали. Голова, как оказалось, тоже. В банках золотыми рыбками плавали китайские улыбки. «Откуда столько золота? Наверное, поддельное… Китайцы же…»

– Не боись, всё в порядке, – вальяжно говорила Матрёна. – Щас проветримся!

В углу двухлетний карапуз старательно давил босой ногой тараканов. Тараканы убегали под плинтус и шевелили оттуда усами. Меня замутило.

На улице я с удовольствием вдохнул сухого холода и вдруг с размаху прислонился к снежному тротуару, который почему-то стал вертикальным. Среди дальнейшего тумана я помню только, как меня били, потом поднимали, отряхивали и снова били. Время от времени кто-то спрашивал: «Ты понял? Щас понял?». Мне было не столько больно, сколько удивительно. Тем более, что я всё равно ничего не понимал.

Утро было хмурым. Болело всё. От мыслей про снегоходы тошнило. Китайцев я больше не видел, Матрёна держалась как ни в чём ни бывало, и я списал эту «акцию устрашения» на национальный алкоголизм. Говорили, что местные китайцы пить не умеют, но любят.

На следующей неделе я расспрашивал владельцев «Буранов», заводил разговоры с механиками в мастерских и время от времени наведывался к гаражу. Снегоходы стояли на месте.

«МАРКЕТИНГ»

От местных я узнал такую историю.

В начале девяностых Правительство России решило компенсировать народам Крайнего Севера ущерб, который советская промышленность нанесла местной природе. Компенсировали оригинально: закупили двести или триста снегоходов Lynx и раздали коренному населению.

Население радовалось недолго – скоро почти вся техника сломалась.

«Вот вам и фирма! – говорили мне. – То ли дело наш „Буран“. На коленке починишь!». (Каждый гараж здесь набит бурановскими запчастями). Бесславный конец «Линксов» объяснялся просто: вместо положенного 95-ого бензина люди ездили на плохом 92-м, а вместо фирменного масла лили всякую дрянь.

Народный вердикт: «Нам бы чего попроще…».

Наконец, приехал директор совхоза и расставил всё по местам: Матрёна у него не работает, о снегоходах он слышит впервые, а у совхоза денег нет. Хотя снегоходы, в принципе, нужны…

– А вы знаете, – почесал он голову, – возьмите у нас рыбу. Или оленину. Она у нас в полутушах. Видели, на улице лежат?

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

Несколько дней учредители пытались пристроить в Питере рыбу и мясо. Каневский даже подумывал об открытии собственного ресторана – к счастью, безрезультатно. Зато я узнал, что такое «полутуша». Это разрубленная поперёк туша оленя.

Прошла ещё неделя, и на гараже появился новый замок. От ворот тянулся след снегохода.

– Ну и что? Мужики на охоту поехали. Мне детей кормить надо! – грубо сказала Матрёна. – А ты чего тут высиживаешь? Едь домой, мы вам деньги потом вышлем.

Узнав об этом, Кушуль вздохнул:

– Ладно, уезжай. И снегоходы забери, нах… й!

Но не тут-то было.

– Это мои снегоходы, – заявила Матрена. – Я вон сколько денег на дорогу потратила. И вообще, захочу – сожгу их, ничего вы мне не сделаете.

Я так разволновался, что не спал до утра. Потом весь день звонил в РОСАН. Наконец, Кушуль неуверенно обнадёжил:

– Тут у нас появилась зацепка… Замначальника порта. Попробуй сходить к нему.

В порту было ещё холоднее. От вида окоченевших контейнеров и скрюченных кранов сам собой ускорялся шаг. К заместителю начальника вела железная корабельная лестница. Боясь коснуться перил, я поднялся, не вынимая рук из карманов. В кабинете приятно пахло валенками.

– Михаил Моисеевич, – представился хозяин. – Как Ботвинник!

На диване лежала шахматная доска.

– Ну, что там в Питере?

– Да в Питере-то, – говорю, – нормально…

Михаил Моисеевич понял всё с полуслова.

– У нас тут только одна власть: милиция.

Одной рукой он набирал номер, другой наливал чай.

– Ало, Семёныч? Ты говорил, вам снегоходы нужны. Так они уже здесь!

В милицию я почти бежал.

– «Линксы»? Это хорошо! – громко встретил меня майор. – У нас в гараже тоже есть парочка. На ходу! Присаживайтесь… Мы бы ещё взяли, да сейчас денег нет.

Я покосился в тёмное окно и развёл руками:

– Ну не везти же их назад…

Майор постучал карандашом по столу, вздохнул и посмотрел в календарь:

– Разве что по гарантийному письму… Недельки через три оплатим. Можете оставить?

– Оставим!!! – я чуть не добавил «родненький». – Только их не отдают.

– В каком смысле?

– Да тут один… У вас служит. Китаец.

– Как фамилия?! – рявкнул майор, повернувшись к помощнику. – Быстро его ко мне!

Почти тут же в дверь просунулась Матренина голова, кивая и делая мне страшные глаза. Я вышел в коридор.

– Миленький, – брызгая слюной, зашипела Матрёна, – я всё отдам, только не говори про меня ничего…

На следующий день я был дома. А ещё через месяц милиция Дудинки перечислила нам деньги за снегоходы.

Весной в городе начались выставки. «Спорт», «Отдых», «Катера»… Мы участвовали везде. На «Катерах» к гидроциклам подошла фигуристая блондинка:

– Какая красота! А что это?

Я начал было объяснять…

– Замечательно, – перебила она. – Это всё нужно везти по Волге!

И рассказала про плавучий караван, который каждое лето спускается от Твери до Астрахани. В крупных городах караван останавливается и превращается в ярмарку-выставку всего.